свалить, на месяц хотя бы.
— Я же всю жизнь с криминалом тусуюсь! — беззлобно огрызнулся я. — Как два пальца — новые документы сделать! Я уж не говорю о том, что они не в полтос мне встанут.
— С деньгами я, если что, помогу, — отмахнулся Стас. — Сочтемся, чё ты! А вот по поводу «как»… Твой дядька, у которого ты работал. Он же вроде не самый последний человек в УВД был до отставки?
Рука-лицо! Вот я олень! Носился по городу, воевал с собаками, скрывался от полиции и бандитов, забывая про дядь Пашу. Он же меня с пелёнок знает, не может не поверить, что я жертва обстоятельств, а не тот злодей, которым меня рисуют журналисты. А он — прав мажор, — до того как ушёл на вольные хлеба и свое охранное предприятие открыл, большими связями в милиции обладал. Да и не только в милиции, я полагаю.
Не зря, ох, не зря я сегодня к Стасику заглянул!
— Утром свяжусь с батей, попробую найти инфу по той наркоте. А ты заляг пока и не отсвечивай. И не звони мне. Пусть Люся тебе новый телефон купит, чистый. Поставь на него телегу и связывайся со мной только так. Все эти ватсапы с вайберами читаются на раз, а Телеграм — нет. Не зря же фэйсы так расстроены, что его аж заблокировали, хе-хе.
Пожав друг другу руки, мы разошлись. Он — спать, в вечно гуляющем его доме, наконец, наступал сончас, я — к Люсе-Скалли, уже ждущей у дверей. Выйти из дома на набережной оказалось куда проще, чем в него войти, я просто положил голову девушке на плечо и изображал в дым пьяного кавалера до самой её машины. Крохотного Suzuki Swift, такой коробочки на колесиках.
— Спасибо, что согласилась помочь, — произнёс я, когда Люся уже везла нас по предутреннему городу домой. — Я уже, честно говоря, отчаялся. Думал, всё, конец мне.
Девчонка смущенно улыбнулась и, ничего не говоря, кивнула. А я почувствовал лёгкий укол совести. Всё-таки я её использовал и даже проявление благодарности встроил в разговор только для того, чтобы ещё сильнее привязать к себе. Блин, в кого я превращаюсь?!
Жила Скалли на окраине Благовещенска, в крохотной двушке на Тайване. Так назывался один из районов города, и убейте меня, если я знаю почему. Так себе место для жизни, правду сказать, но в моём положении идеально. Полиция тут — гость нечастый, рядышком частный сектор, гаражи, пустыри, в общем, будет куда свалить, если что. Разве что обилие маргиналов напрягало. Но это ладно, мне, в принципе, даже из дома выходить не нужно, просто пересидеть.
Поднявшись на третий этаж хрущобы, она включила свет в прихожей, скинула обувь и прошла в зал.
— Спать будешь здесь, — сообщила, показав на диван у окна. В руке она крутила странный предмет, небольшую пластиковую коробку размером с пачку сигарет. Я пригляделся и мысленно присвистнул. Это что, электорошокер?
Сперва я не смог распознать, что смущало меня в её голосе. А потом увидел шокер и понял — опасение. До девчонки дошло, что она притащила в свою квартиру незнакомого мужика с очень плохой репутацией и непонятными возможностями. И теперь она пыталась сразу обозначить границы. Мол, спишь на диване, а не в моей спальне.
Да не очень-то и хотелось! То есть я не против, но не прямо сейчас и, вообще, по согласию. Стресс я уже сбросил и был пока для неё в этом самом смысле совершенно безопасен.
— Люсь, ты не бойся, — сказал я. — Я понимаю, что про меня много всякого говорят, полиция ищет опять же. Но тебе меня не нужно опасаться. Правда.
«Ага, правда! А если опять в режим берсерка свалишься? Потом будешь перед бездыханным телом её извиняться?»
Такая возможность была — я всё ж таки не понимал ещё, что именно со мной произошло и как это всё работает. Но, скорее, дул на воду. Чувствовал, что девушке меня действительно не стоит опасаться. Она не предмет для проявления моих сил. Не преступник, не злодей, а я, судя по всему, именно на них «специализируюсь». Чёрт его знает, откуда была такая уверенность, но я разберусь. Только высплюсь и… Да ладно, Лях! Опять?!
— Слушай, а у тебя есть пожрать чего?
Скалли вытаращилась на меня в немом изумлении. На её глазах не далее, чем полчаса назад, я в одного умял целую пиццу. И просил ещё? Но кивнула и показала рукой на кухню. Перед тем как отправиться туда, я положил на тумбу с телевизором десяток тысячных купюр.
— Завтра едой затариться нужно будет.
Чувствуется, с таким аппетитом огромной, по прежним меркам, суммы в шестьдесят тысяч рублей мне хватит очень и очень ненадолго. Прокормить эту яму желудка будет непросто.
За ночь я просыпался раза три — будили сны. Очень яркие, подробные и до невозможности странные. Они не походили ни на что из того, что снилось мне раньше, и, как бы мне ни хотелось, я не мог списать их на перевозбуждённый разум, который перерабатывает впечатления за день. К воспоминаниям их тоже было сложно отнести. Ну какие, к фигам, воспоминания?! Я что, когда-то был глубоководным кальмаром?
Первый сон был именно про это. Холодная толща воды, тёплые потоки в ней, и я торпеда, мерно выталкивающая из задней части продолговатого туловища струи. Вокруг было множество разнообразных существ, некоторые из них даже годились в пищу, но я не нападал. У меня — у кальмара — была другая задача. Кого-то найти. Найти и уничтожить. Своего… брата? Да, я чувствовал близкое родство с целью своих поисков, но при этом чётко понимал, что, найдя, убью его. Без гнева, однако с чётким осознанием, что иначе поступить нельзя.
Не было и возбуждения, присущего охотнику, преследующего добычу. Лишь ровное и холодное течение мыслей о необходимости и важности задачи.
Жертва была недалеко. Она не знала о моём приближении, но каким-то образом чувствовал его. Она бежала, точнее, скользила, но я следовал по пятам, словно нас связывала невидимая нить.
Периодически я посылал сигнал. Мой зов отражался от препятствий и возвращался обратно, сообщая о каждом движении беглеца. Скоро я настигну его.
Конечно, я-кальмар прекрасно понимал, что преследуемый мною брат не станет покорно ждать смерти. Инстинкт будет толкать его на бой, используя тело, лишь бы спасти искалеченную сущность. Он не желал драки со мной, но был к ней готов. Как и я — более чем полностью. Моё тело послушно изменилось под эту задачу, став по-настоящему мощным инструментом.
