щеки.
— Ты как взъерошенный воинственный воробей! — смеялся Петер, а его голубые глаза горели огоньком счастливой эйфории.
— Еще бы! После такой бурной тренировки!
— Ты умница, Деми! Фактически поразила все мишени… Но конкуренция серьезная будет, местные лучницы хорошо стреляют, — парень улыбался и продолжал поправлять шелковистые пряди ее волос.
— Главное не победа, а участие! Пойду, переоденусь перед ужином, — Деми улыбалась, в карих глазах плясали озорные огоньки.
— После ужина на нашей аллее… Буду ждать, мой воробушек!
Деми лишь звонко рассмеялась, тряхнула головой и быстрым шагом направилась в сторону башни-школы. Она витала в облаках, поглощена чувством безмерной радости.
— Лоувед! — этот хриплый низкий голос сразу спустил на землю. Деми резко обернулась, вздрогнула и интуитивно дернулась назад. Граф смерил ее оценивающим и сверлящим взглядом.
— Боишься меня? — Эрик ухмыльнулся и приподнял бровь.
Деми моментально взяла свои эмоции под контроль. Беглым взглядом отметила повязку на раненой руке, свежие царапины и ссадины на лице — последствия сражения с Ульваром… И эти дикие темные глаза…
— Ваша Светлость… — вежливо кивнула в знак приветствия. — Н…не боюсь… Просто не ожидала Вас встретить…
Он продолжал буравить ее своим тяжелым взглядом, это и не нравилось…
— Ты ведь знаешь, что мой брат помолвлен? — спросил граф обманчиво-спокойным голосом. Но этот тон вымораживал…
— Знаю. — ответила Деми нарочито спокойно, хоти по спине пробежал холодок.
— Сразу после Пасхи Петер отбудет ко двору, к своей невесте. Будет участвовать в турнире, а поединок посвятит Этель, даме его сердца. У них свадьба в конце лета. — Эрик чеканил каждое слово и внимательно наблюдал за реакцией девушки, пристально глядя в глаза. Будто гвозди забивал в сердце… Зачем же так? Печаль промелькнула в ее взгляде лишь на миг, но граф это заметил. Ему это не понравилось…
— Ты надеялась на будущее с Петером? Так вот. Не строй иллюзий, Лоувед. — в голосе прорезались рычащие ноты. — Сразу после праздников ваши дороги разойдутся!
— Я ни на что не надеюсь! Мы хорошие друзья! — Деми показательно дерзко вздернула подбородок и посмотрела графу в глаза, ощущая прилив гнева.
— Друзья?… Друзья так не смотрят друг на друга… — буквально процедил Эрик. Он сам толком не понимал, почему злится. Сжал пальцы в кулаки, сдерживая гнев. Мелькнуло желание сдавить ладонью эту хрупкую белую шею, схватить за волосы…
— Я не претендую на Петера. Разрешите откланяться и уйти! — в голосе девушки уже звенела злость.
— Иди, Лоувед. — процедил Эрик сквозь зубы.
Глядел вслед поспешно удаляющейся девушке. Что его так взбесило? Почему же так остро хочется причинить ей боль? Дерзкая, несгибаемая натура у нее… Строптивая… Всегда будет стоять на своем… И это дико бесило. Таких хочется сломать, прогнуть под свою волю, завоевать. Проучить бы! Ведь такие не слушаются… То ли дело, Малинда… Податливая, покорная в постели, исполняет любые прихоти, чтоб доставить удовольствие. Эрик мысленно вернулся к последней их ночи в Рендлшире. Дикая, животная страсть… Малинда любит грубые, резкие ласки. Она их буквально требует. Они знакомы с юности, еще с самой первой встречи графиня искушала… так призывно смотрела, хотела… Потом сама пришла в его гостевые покои в Рендлшире и отдалась. А устоять перед ней невозможно… Красивая, как дьяволица! Но далее… грубая страсть и удовлетворение своего физического тела. И так всегда, каждую встречу… Надо ли больше?
+++
Сестры Лоувед собирались к ужину. Скоро вечерняя молитва и потом трапеза. В комнате уже слуги растопили камин, было тепло и уютно. Мари суетилась с прической, а Деми задумчиво смотрела на языки пламени за каминной решеткой. Кочергой поворошила угли. Настроение после общения с графом было, мягко говоря, ужасным.
— Что-то случилось, сестренка? На тебе лица нет… — встревожилась Мари.
— Петер после праздников уедет ко двору Его Величества… — задумчиво протянула Деми с печалью, глядя на огонь. О разговоре с графом умолчала. — Хотя на что тут надеяться? Так и должно было быть…
— Ты его любишь? — тихо спросила сестра.
Деми ничего не ответила, продолжая созерцать завораживающее пламя в камине. Взгляд был стеклянным и задумчивым.
— Любовь на расстоянии и вечная тоска… — произнесла Мари. — Как же я скучаю за Деном… Все бы отдала, чтоб хотя бы увидеть его, узнать жив ли он… Где он сейчас? Не забыл ли меня?
Мари подняла свой взор на сестру, глаза наполнились слезами.
— Ну-ну, милая! Прекрати! — Деми встревожилась, пытаясь успокоить Мари. — Старайся не говорить о нем… у стен есть уши… Никто не должен знать… Приедем домой и решим, что делать дальше. Главное дождаться окончания учебного года. Тем более перед отъездом я оставила известие ему о нашем отбытии в Грандвелл…
Глава 17
Граф Ральф Мартен совершал очередную конную прогулку по окрестностям своих владений. Натянув поводья, остановил коня на одном из холмов. Свистящий ветер трепал темно-синюю ткань его длинной накидки-плаща. Граф поправил капюшон и обратил свой взор вдаль, в сторону диких лесов — границы с Грандвелл.
Пейзаж из разных оттенков зелени был внушающий, но Мартена сейчас волновало далеко не это… Он предвкушал грядущие события. Злорадно прищурил свои прозрачно-серые, почти водянистые глаза. Этот взгляд наводил ужас на всех, кто когда-либо имел дело с графом. Мартен имел репутацию жестокого человека с садистскими наклонностями. Ужасные слухи ходили о том, как он любил пытать пленных и даже женщин. Фактически каждый вечер, предвкушая удовольствие, спускался в свое подземелье, где находились тюремные пыточные камеры. Даже не все охранники выдерживали тех нечеловеческих криков плененных людей… Затем Ральф поднимался в свои покои, аккуратно смывал чужую кровь с ладоней в серебряном тазе с водой. Теперь внутренний демон удовлетворен. В постели уже ожидала очередная женщина, порой и не одна…
И вот сейчас, стоя на холме созерцал бесконечную, растянувшуюся полосу диких лесов. А там дальше его злейший кровный враг… Эрик Грандвелл.
Ранее, когда отец Ральфа был жив, они часто делали набеги на поселения соседа, проходя через лесные чащи беспрепятственно. С особой жестокостью сжигали целые поселки. В одной из схваток Мартена старшего убил Георг, отец Эрика. Тогда на территориях Приграничных поселений была масштабная битва, воины Грандвелла дали сильный отпор. Почти всех людей Мартена перебили, остатки его отряда спасались бегом через лес… Среди них был юный Ральф, которого отец почти с детства брал с собой в походы, приучая к жестокости, насилию и смерти. Молодому графу это нравилось, уже тогда его внутренние демоны входили во вкус. А сейчас они требовали крови… много крови… Сжечь Грандвелл дотла, вернее, сам родовой замок, оставив пепелище. Тех же, кто выживет и присягнет на верность —
