палача, делал «грязную работу», а идейными вдохновителями процесса с церковной стороны были совсем другие люди.
Катастрофическое неравенство сил! С одной стороны – светила богословской науки, искуснейшие теологи и опытнейшие правоведы, с другой – совсем еще молодая девушка. И она должна была вести с ними поединок. Одна. Без совета и чьей-либо помощи. Вопрос, могла ли с этим справиться простая безграмотная «пастушка», на наш взгляд, является явно риторическим.
Вообще же умение сторонников традиционной версии о «пастушке Жанне» не замечать ее очевидной грамотности не может не вызывать удивления. Она писала письма, читала тексты, пыталась руководить войсками, неплохо разбиралась в географии и придворном этикете – все это отбрасывается в сторону. При этом «традиционалисты» противоречат друг другу, а порой и сами себе. Например, В.И. Райцес пишет:
«Сто тридцать два члена трибунала: кардинал, епископы, профессора теологии, ученые аббаты, монахи и священники… И юная девушка, которая, по ее собственным словам, „не знает ни а, ни б“. Она должна вести с ними поединок – одна, в плену, без совета и помощи».
И это пишется о безграмотной крестьянской девушке? Не смешно ли?
Роже Сензиг и Марсель Гэ по этому поводу придерживаются следующего мнения, с которым трудно не согласиться:
«Лингвистический анализ писем Девы и ее ответов на Руанском процессе позволяет констатировать тот факт, что Жанна обладала очень обширным словарным запасом, включавшим в себя такие области, как религиозная, военная, дипломатическая и политическая. Подобная лексика не могла быть лексикой крестьян из Домреми <…> Очевидно, что Жанна получила солидное интеллектуальное образование»[100].
* * *
Но, как бы то ни было, вернемся к суду. Он был призван не только уничтожить Жанну, но и, воздействуя на религиозные чувства простых людей, очернить в их глазах всю ее деятельность. По замыслу организаторов процесса, сделать это должны были именно французы – соотечественники подсудимой.
Среди участников руанского процесса никто не питал никаких иллюзий, решительно всем было ясно, что они принимают участие в деле, весьма и весьма далеком от «света души» и «смирения разума».
С удивительным цинизмом говорил об этом Пьер Мижье, доктор богословия и приор Лонгвилля, который был на суде одним из самых рьяных подручных епископа Кошона, а впоследствии стал лояльным подданным возведенного на трон Жанной д’Арк французского короля Карла VII:
«По моему убеждению, и как я мог судить об этом по фактам, англичане люто ненавидели Жанну и жаждали ее смерти любым способом. И это потому, что она оказывала помощь нашему христианнейшему государю. Я слышал от одного английского рыцаря, что англичане боялись ее больше, чем сотни солдат. Говорили, что она наводит порчу. Само воспоминание об одержанных ею победах приводило их в трепет. Таким образом, процесс против нее затеяли англичане. Это по их наущению духовенство произвело судебное разбирательство»[101].
Ну конечно! Во всем были виноваты англичане. Это они избрали для расправы над Жанной форму инквизиционного процесса. Это они придумали хитроумный ход, позволявший за счет упрощенного характера судопроизводства осуществить желанную расправу сравнительно легко, сохранив при этом видимость законности.
Жанне пришлось испытать на себе всю силу этого произвола: ее привлекли к суду на основании голословного подозрения, она не имела адвоката, от нее скрыли имена свидетелей и содержание их показаний. И, наконец, идя на первый допрос, она не знала ни того, в чем ее будут обвинять, ни того, каким материалом располагают судьи.
А располагали против нее очень немногим, хотя епископ Кошон и приложил максимум усилий для того, чтобы собрать хоть какой-то компрометирующий Жанну материал.
* * *
Несмотря ни на что, 19 февраля епископ Кошон огласил суду тексты свидетельских показаний и другие материалы предварительного следствия. После этого было принято решение (а могло ли оно не быть принятым?), что имеющихся материалов вполне достаточно для вызова Жанны в суд. Во всяком случае, именно так излагается ход предварительного следствия в официальном протоколе процесса. Но вот что любопытно.
Во-первых, не сохранилось ни одного документа предварительного следствия: ни отчетов о работе следственной комиссии, ни записей свидетельских показаний… Ничего. Их долго и безуспешно разыскивали в 50-х годах XV века члены комиссии по реабилитации Жанны и, не найдя, заявили, что Пьер Кошон вообще не проводил предварительного расследования.
Во-вторых, члены руанского трибунала, дававшие показания по этому поводу перед реабилитационной комиссией, единодушно утверждали, что ничего не знают о каком бы то ни было предварительном расследовании. Так, например, бывший секретарь суда Гийом Маншон прямо заявил:
«Как видно из протокола процесса, судьи утверждали, что они произвели расследование. Но я не могу припомнить, чтобы мне зачитывали или показывали его материалы. Я твердо знаю, что, если бы расследование было произведено, то я бы внес это в протокол»[102].
Маншону вторил его бывший коллега Гийом Колль:
«Было ли произведено предварительное следствие по делу Жанны? Не думаю. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно»[103].
То же самое почти дословно говорил и асессор Тома де Курселль:
«Было ли произведено предварительное расследование на родине Жанны или в Руане? Не знаю. Материалов его я не видел»[104].
Все трое лгали. Лгали беззастенчиво и неуклюже, несмотря на то, что перед членами реабилитационной комиссии лежал протокол обвинительного процесса, составленный Маншоном, отредактированный де Курселлем и заверенный Коллем. А в нем было совершенно четко сказано, что секретари Маншон и Колль не только знали о предварительном следствии, но и принимали участие в его проведении: они составили так называемые «статьи и мемуары», подытожившие работу следственной комиссии, они записывали показания вызванных в Руан свидетелей. Что же касается де Курселля, то он присутствовал на заседании 19 февраля, когда епископ Кошон ознакомил суд с материалами предварительного следствия.
Чем объяснить эту ложь? Почему бывшие члены трибунала так упорно отрицали очевидные факты? Почему были уничтожены следственные материалы?
Может быть, во всем опять были виноваты англичане? Конечно же, нет. Делалось это потому, что методы проведенного (заметим, проведенного французами) предварительного следствия и его результаты никак не соответствовали даже весьма относительным правовым нормам суда инквизиции. Следствие должно было собрать доказательства того, что Жанна была еретичкой и колдуньей. Однако оно не достигло поставленной цели. Следующий
