фон Пален.
– Да, конечно, воспитатель маленького Павла, – согласился Панин. – Знаю, что он был из простого дворянского рода. С отличием закончил Сухопутный шляхетский кадетский корпус. При нем же был оставлен учителем геометрии и арифметики. После был замечен Петром и возведён в ранг флигель-адъютанта. Дядюшка мой выделил его и приставил к Павлу. Порошин был удивительным человеком: воспитанным, выдержанным и преданным.
– Почему же ваш дядюшка его потом отставил, да ещё сослал в действующую армию, при этом не в гвардию, а в Старооскольский пехотный полк? – спросил фон Пален.
– Тёмная история, – пожал плечами Панин. – Говорят, он вёл дневник, где подробно записывал обо всем, что происходит при дворе. Как-то записи попали к моему дядюшке.
Но ходят ещё слухи, что в опале Порошина повинна фрейлина Анна Петровна Шереметьева. Порошин в неё влюбился и даже пытался посвататься. Но на неё имел виды мой дядюшка. Анна Шереметьева являлась наследницей огромного состояния государственного канцлера, князя Алексея Михайловича Черкасского. А тут какой-то Порошин из нищих шляхтичей, никому не известных.
– Но ваш дядюшка все же с ней был помолвлен, – напомнил фон Пален.
– Мало того, готовили грандиозную свадьбу. Но несчастная девушка заболела чёрной оспой и скончалась. Вот, так распорядилась судьба. Порошин тоже умер через год. Тоже – молодым.
– Судьба! – Развёл руками фон Пален.
– А между тем, Павел Петрович подрос, и матушка Екатерина с ужасом заметила в нем привычки и склонности своего бывшего супруга. Его кумиром тоже стал Фридрих Великий. Царевича тянуло ко всему прусскому. К тому же возникла сильная неприязнь между Павлом Петровичем и Григорием Орловым, тогдашним фаворитом царицы. Решив, что сыну надо непременно жениться, дабы умерить спесь, Екатерина начинает подыскивать ему невесту. После долгой переписки с главным знатоком европейских дворов, бароном Ассебургом, выбор императрицы пал на дом Гессен-Дармштадский, в коем подросли три принцессы: Луиза, Амалия Фредерика и Августа Вельгельмина. Екатерина решила пригласить всех трёх претенденток в Петербург, чтобы Павел сам выбрал себе невесту.
– Я помню, Андрей Разумовский был отправлен с флотилией из четырёх кораблей за невестами. Каждой из претенденток предоставлялся целый фрегат.
– Да, за невестами был послан лучший друг Павла Петровича, Андрей Разумовский. Юноша с прекрасными манерами, остроумный и к тому же – красавец.
– И как проходили смотрины? – спросил я.
– Как обычно: беседы на разные темы, знание французского, танцы, этикет…. Но Павел Петрович с первого же взгляда влюбился в Вильгельмину. И, как не странно, её величество одобрила выбор без колебаний. В августе семьдесят третьего, несмотря на протесты отца, ландграфа Гессен-Дармштадского Августа, Вильгельма была крещена в православную веру и получила имя Великой княжны Натальи Алексеевны.
– Как вы только все эти даты помните? – удивился фон Пален.
– Хорошая память и долгое служение при дворе, – объяснил Панин. – Венчание состоялось в сентябре в Казанском соборе. Был произведён грандиозный салют. Представляете, в этот день, по приглашению императрицы прибыл в Петербург Дидро. Он подумал, что салют дают в его честь. Я помню, какой грандиозный бал закатила императрица. Танцевали всю ночь. Приглашён был чуть ли не весь Петербург. Ужин на три тысячи персон, не считая фуршетов в перерывах между балетами.
– Что вы можете сказать о принцессе? – спросил фон Пален.
– Близко я с ней не общался, но хочу заметить, что девушка очень красивая, к тому же не глупая, образованная, но не зануда. Нрав у неё был весёлым, и в то же время она умела кокетничать тонко и непринуждённо. Павел влюбился по уши. Таким одухотворённым и мечтательным его ещё не видели. Матушка Екатерина вздохнула с облегчением. Её непутёвый сын был увлечён загородными поездками, охотой и иными развлечениями, поэтому не лез в политику и не мешал ей своими претензиями на престол. Но вскоре матушку императрицу начинает раздражать чрезмерная ветреность невестки. Наталия Алексеевна не желает учить русский язык, и вообще ей не нравится русский образ жизни. Она – немка, и немкой желает остаться. Екатерина обрушивается с упрёками на дядюшку. Но тот ничего не может поделать. Тогда она его удаляет из дворца, а на его место назначает генерала Николая Салтыкова. Павел негодовал по поводу нового гувернёра. К тому же Салтыков настойчиво советовал удалить от супружеской четы лучшего друга Павла, Андрея Разумовского. Павел Петрович возмущался, отправился к императрице и потребовал справедливости. Но царица жёстко поставила его на место. Вот тут-то и появилась пропасть в отношениях между матерью и сыном.
– Мне известно, что ваш дядюшка хотел поднять бунт или что-то в этом роде, – напомнил фон Пален.
– Да какой там бунт, – махнул рукой Панин. – Обиделся, конечно, что его отлучили от всех дел. Решил напомнить матушке Екатерине, что она народу и гвардии обещала передать трон, как только Павел Петрович достигнет совершеннолетия. Были у него сторонники. И немало. Даже в сенате несколько министров. С Павлом Петровичем он провёл беседу: мол, надо что-то делать. Не сидеть же ему в наследниках до глубокой старости. Но кто-то пронюхал. Скорее всего, генерал Салтыков и преподнёс царицы сей замысел, как подготовку переворота. Список заговорщиков составил. Матушка Екатерина пришла в неописуемый гнев. А поделать ничего не может. Нельзя же арестовать половину сената, да дядюшку моего, как зачинщика, а вместе с ними и наследника. Вызвала она к себе сына и невестку. Вот тут Павел Петрович, извините за выражение, сдрейфил. Раскаялся во всем и умолял забыть сей нелепый инцидент.
– И что же матушка? – спросил фон Пален.
– Сожгла на глазах у сына и невестки список заговорщиков, потребовала, чтобы впредь заговоры не устраивали, иначе она поступить жестоко, напомнив участь сына Петра Великого, Алексея.
– В те годы нелегко пришлось императрице, – сказал фон Пален. – Помните, на юге России сколько Лжепетров появилось? Аж четверо. Все хотели смуту поднять. Потом Пугачёв, тоже объявил себя опальным императором. Напугал тогда он всех. Города брал один за другим. На Москву хотел идти.
– Почему армия не справлялась с ним? – спросил я.
– Тогда война с Турцией велась. Все силы были брошены на отвоевания побережья Чёрного моря. Когда Румянцев сокрушил османов, подписал выгодный мир, только тогда двинул армию на подавления уральского бунта. В семьдесят пятом бунтари были повержены, а сам главарь схвачен, привезён в Москву и там же казнён.
– Почему Наталья Алексеевна не родила ребёнка Павлу? – интересовался я.
– Трудно сказать, – задумался Панин. – Говорят, у неё были тайные связи с Андреем Разумовским. Всякие слух ходят. Якобы она подмешивала порошок опия в вино Павлу Петровичу. Тот засыпал крепким сном, а Наталья Алексеевна с Разумовским предавались любовным утехам. Но это – только сплетни.
