деле ему всего три годика. Это только по росту он как обычные человеческие пяти-шестилетки.
А мальчуган вдруг доверчиво потянулся ко мне, обнял руками за шею и затих, ожидая ласки перед сном. Я тоже его обняла, погладила по спине, по волосам, поцеловала в обе щечки. Кожа у него оказалась на ощупь мягкая, но при этом упругая. И пах он молоком, ванилью и травяным шампунем.
— Сладких снов, Марсик. Пусть тебе приснится что-то очень доброе и светлое. А завтра будь хорошим мальчиком. Слушай нянюшек, играй, хорошо кушай, днем обязательно отдохни. И следи за Софи, ладно?
— Ладно, — несмело поцеловал он меня в щеку. — Ты холошая, мама Софи. Я тебя тоже буду любить.
— Спасибо, — растроганно улыбнулась я. — Мы будем часто видеться и дружить. Да? Можешь называть меня тетя Мари.
— Тетя Мали…
Ой, кажется, кто-то еще не совсем выговаривает букву «р».
— Называй меня тогда Маша, как твой дедушка, — разрешила я. — А когда вырастешь, тогда будешь говорить мое имя полностью — Мариэлла или Мари.
— Тетя Маша, — улыбнулся во весь рот мальчуган и тут же зевнул.
А я встала, послала воздушный поцелуй Софи. Она уже знала и понимала, что это. Сама, конечно, делать так не умела, но всегда радовалась, когда я ей издалека их отправляла. Второй поцелуйчик полетел довольному Марсалису.
Кивнув на прощание няням и обоим телохранителям, наблюдавшим за нами со странными лицами, я вышла из комнаты. У порога сидел Гришка. Я ему запретила входить за мной в детскую, поэтому он чинно ждал меня, где велено.
— Вы всегда так обращаетесь с ней? — спросил вдруг сбоку голос маркиза.
Я дернулась от неожиданности и оглянулась. Леондр Нобль подпирал стену и наверняка слышал и видел, как я желала детям доброй ночи.
— Да, — ответила я тихонько и закрыла дверь.
— Это странно. Моя жена никогда не уделяла сыну свое время. Для этого были кормилица и няня.
— А у Софи есть мама. Дедушка Ханк, пусть и не родной, но который проводит с ней очень много времени. Кот. Гронх. Жених. И множество людей в Усаче, которые ее любят и с радостью с ней возятся. Они все ей немножко няни, но больше — такая вот странная большая семья.
Маркиз кивнул, устало вздохнул и отлепился от стены.
— Старенький деда с больной ножкой пошел баиньки, — хмыкнув, проинформировал он меня.
Я только фыркнула ему вслед. Он же не думал, что я буду говорить Софи что-то в духе: «Маркиз Нобль изволит отдыхать»? Нет уж. Или он станет любящим дедулей, или на фиг он нам тогда не сдался.
Но потребуется время, чтобы этого упрямого, вздорного и надменного одинокого старикана перевоспитать.
Утро у меня началось скомканно, быстро. Если в общежитии ритм жизни и тайминг были уже выстроены, то тут, на новом месте, пришлось и побегать, и поискать вещи. Мне ведь нужно отправляться к демонам.
Я в темпе собиралась, понимая в процессе, о чем не подумала и что не подготовила для таких вот полувыходных-полурабочих выездных уикендов. И гардероб не составлен, и косметики нет. Черт бы побрал маркиза Нобля с его внезапным желанием заполучить внучку…
Надеюсь, помотается так каждую неделю и поумерит свой пыл. Сойдемся на разок-другой в месяц. Ну, это в идеале.
В столовой тоже еще было не накрыто. Я с вечера не отдала распоряжения о том, в какое время мне надо подать завтрак. Прислуга же подстраивалась под пожилого аристократа, а не под бизнес-леди, которая носится по особняку и пытается все успеть.
В итоге мне пришлось заскочить на кухню. Кухарка испуганно шарахнулась и заморгала, так как ничего не было готово для подачи.
— Кофе с молоком и без сахара. К нему булочку, пирожок или что-то аналогичное. Очень быстро, будьте добры! Можно здесь, некогда мне ждать, пока накроют в столовой.
— Но как же… — охнула женщина и повела рукой, мол, это же кухня.
— Сегодня вот так. Поторопитесь, у меня очень мало времени.
Отдав ей указание, я снова метнулась в свою комнату. Проверила рабочую сумку, похлопала себя по карманам, в очередной раз погоревала об отсутствии смартфона, планшета и наушников. Молчу уж о ноутбуке.
Заглянула к детям. Они еще спали, за ними приглядывала, читая книгу, одна из нянь, у двери сидел один из телохранителей. Вроде Уно, не пойму в сумраке. Вероятно, днем будет бдить Дос, приставленный к Марсику.
Я кивнула демонам, на цыпочках вошла и сделала несколько шагов. Потом вспомнила про магию, накинула на себя щит беззвучия. Уже спокойно прошла и заглянула поочередно к обоим малышам. Софи спала крепко, у нее вообще на редкость спокойный нрав и сон. Чудо-ребенок, нарадоваться не могу. А вот Марсалис спал на боку, тревожно, ему снилось что-то неприятное, он куксился, словно вот-вот заплачет, хмурил бровки, сжимал челюсти…
Я наклонилась и стала гладить его по голове, успокаивая и отгоняя дурной сон. Приложила ладонь к пухлой щечке, подержала, успокаивая. Потом провела ласково по спинке, плечу… Демоненок сначала словно затаился под моей рукой, но очень быстро расслабился, черты его лица разгладились, он перестал хмуриться и засопел, погружаясь в спокойный сон.
Я улыбнулась спящему пупсу, выпрямилась и отшатнулась, испуганно схватившись за сердце. За моим плечом стояла няня, готовая вмешаться, если вдруг я планирую нанести вред подопечному. Сделав «длинное лицо», я мимикой изобразила, что думаю о таком подкрадывании. Оглянулась и наткнулась на телохранителя. Этот тоже стоял над душой, а я и не заметила.
Мне не осталось ничего иного, как изобразить фейспалм, сделать глубокий вдох и выдох. Предъявить я им ничего не могу, они на службе, у них работа такая. Но попрошу в будущем не подкрадываться, а то я так от разрыва сердца скончаюсь.
Софи я трогать не стала, только поправила одеяло, хотя этого и не требовалось. После чего поспешила за своим завтраком. Кофе и пирожок с яблоками меня вполне удовлетворили.
Гришка все утро слонялся по дому за мной хвостом, но делал это бесшумно, надо отдать ему должное. Не мешал, не путался под ногами, в детскую и в кухню не входил, так как ему это настрого запретили.
И вот я наконец у демонов. Меня ждали, предвкушали лекцию. А еще студенты академии Изнанки уже были наслышаны о моем феерическом приручении гронха и жаждали подробностей.
Я не стала их разочаровывать, снова рассказала, но уже более приглаженную от частых повторов версию. После чего призвала вернуться к учебе.
— Господа и дамы, у нас немного меняется концепция обучения. Я поразмыслила, обговорила новую программу с вашим ректором и меняю направление наших занятий. Я буду учить вас не алхимии и зельеварению. Хотя и им тоже, но параллельно.
Парни и девушки стали переглядываться, явно не понимая, чего им ожидать.
— В общем, я буду вашим… А вот кстати, что-то я не продумала, кем я буду-то…
— Преподавателем, маэстрина Мари? — подняв руку, уточнила девица с роскошной гривой волос.
— Это само собой. Кстати, даже само слово «маэстрина» на одном из языков другого мира обозначает «молодая учительница». Я просто никак не соображу, а преподаватель чего именно я. По задумке — я буду что-то вроде коуча и ментора. Но это тоже не совсем то.
— Маэстрина, а что именно вы будете нам преподавать?
Я постояла, глядя на нее и постукивая пальцами по ежедневнику. В моей голове все выглядело идеально и выверено, когда я описывала свою идею магистру Эррадо, он тоже все понимал. Но я продумала общую схему, не учитывая мелкие детали.
— Я подумаю и постараюсь это четко оформить, — наконец произнесла я. — Слишком размыто, и не могу пока подобрать одно слово. Давайте считать, что я буду учить вас тому, чего нет в ваших мануалах и системах обучения. Мнемотехнике, тайм-менеджменту, маркетингу, построению личного бренда на будущее. Как учиться, чтобы запоминать легко и быстро, мелким фишкам и лайфхакам. Мы будем с вами обсуждать не только алхимию и зельеварение. Но и то, как внедрять в обычную жизнь необычные умения. Пройдем скорочтение. И… многое другое. Я, как это назвать-то… специалист широкого профиля, с огромной базой знаний.
Демонические морды, то есть, конечно, студенты страхолюдные обменялись выразительными взглядами, но дисциплина тут была железная. Так что никто не роптал, ничего не требовал и никаких иных объяснений не просил.
Я же потопталась на месте, думая, правильно ли поступила. Ведь намного проще было бы по накатанной давать лекции и практикумы по алхимии. А я впряглась зачем-то в странный курс, который и обозвать-то сама внятно не могу.
Невидяще уставилась на своего гронха. Он преданно «улыбался» во все свои жутенькие морды. Елозил по полу хвостом, пока его,
