перебила
— Не говори ничего, пожалуйста… — почему-то шептала я, боясь говорить громче, словно, что-то изменится, если я буду говорить громче — тебе нужно пойти домой и принять душ, отдохнуть, давай мы с тобой поговорим обо всем позже, когда и ты и я немного придем в себя, хорошо все обдумаем и взвесим все «за» и «против».
— Мне нечего обдумывать, Ян. Я все тебе уже сказал. Скажешь, чтобы я ушел, прогонишь, я ведь буду по пятам ходить за тобой, как пес верный. Ну не могу я без тебя, понимаешь ты или нет?! — перешел он на крик.
— Понимаю… — продолжаю шептать — но и вместе у нас не получается, Максим, пробовали, не получатся.
— Давай еще раз попробуем, Ян, прошу тебя — схватив мою ладонь, он прижал ее к своей щеке. Я сейчас уйду, а ты отдохни, а утром я снова вернусь. Если тебе нужно время, то я дам его тебе. Сколько скажешь: неделя, месяц… сколько скажешь, Ян. Я так напугался, ты не представляешь себе, как я испугался за тебя. Я довел тебя до такого состояния.
— Максим, иди, отдохни. И утром не приходи, не надо…вечером, дай мне побыть немного без тебя…Только немного посиди со мной, пожалуйста, я усну и ты уходи…
Я провалилась снова в сон. Мне снились родители, бабушка. Они во сне были такими красивыми и счастливыми. Мы с ними крепко обнимались и я плакала от счастья, что могу обнять своих любимых людей, а потом они стали отдаляться от меня….Я бежала за ними и кричала, чтобы они меня не оставляли одну, но мама снова вернулась ко мне, крепко обняла и сказала:
— Ты теперь не одна, доченька, иди, тебе в другую сторону. Ну же, иди, доченька!
Я проснулась, по щекам бежали настоящие слезы. Несмотря на это чувствовала я себя очень хорошо, как будто я наяву увидела своих родных и вдоволь с ними наговорилась. Через какое-то время в палату вошел доктор:
— Ну что, Яна Эдуардовна, как Вы сегодня себя чувствуете? Не тошнит? Голова не кружится?
— Спасибо, сегодня я чувствую себя намного лучше. Скажите, а когда я могу поехать домой? Мои анализы готовы? Все в порядке? Я думаю, что это обычное переутомление. Я слишком сильно перенервничала накануне — говорю доктору и надеюсь, что мои убеждения помогут мне как можно раньше оказаться дома.
— Анализа в порядке, Яна Эдуардовна, по моей части вопросов нет. А насчет скорее уехать из больницы, это Вам лучше дождаться Веронику Андреевну, она придет к одиннадцати часам, поэтому пока лежите и отдыхайте.
— Вероника Андреевна? — переспрашиваю я
— Да, да, Вероника Андреевна, Вы не ослышались. Она еще раз Вас осмотрит, нет ли угрозы ребенку и уже примет решение, отпускать Вас домой или нет
— Какая угроза? Какому ребенку?
— Вашему, Яна Эдуардовна, Вы беременны. Поэтому нервничать Вам нельзя. Пойду к пациентам, а Вы ждите гинеколога — мягко улыбнувшись, доктор вышел из палаты, а я замерла, как истукан.
Это ошибка? Мои анализы с кем-то перепутали, ведь такого просто не может быть. Я гнала от себя мысли о беременности, ходила по палате кругами и пыталась вбить себе в голову, что вот сейчас в палату войдет Вероника Андреевна, принесет мне извинения и скажет, что просто произошла путаница. Ведь по — другому не может быть. Тринадцать лет назад мне сказали, что я не стану никогда мамой. Гони эти несбыточные мечты из своей головы, Яна. Главное, ни на секунду в это не поверить. Иначе будет очень больно. Я еле дождалась назначенного часа, а вместе с ним прихода в мою палату Вероники Андреевны. Но вместо врача зашла молодая медсестра и пригласила меня в кабинет узи. Я шла за ней, словно во сне. Так же на автомате легла на кушетку и слушала Веронику Андреевну, ждавшую меня в кабинете.
— Яна Эдуардовна, судя по анализу крови Вы беременны. Сейчас проведем узи трансвагинально и посмотрим, кто у нас там — мило улыбнулась мне врач. А я даже слова сказать не могла. Ждала, что она сейчас огласит мне очередной приговор, что угодно киста или новообразование, что угодно я была готова услышать, но не…
— Итак… да вот оно плодное яйцо, одно. Беременность 3–4 недели, Яна Эдуардовна.
Она говорила что-то еще, но я не слышала. О чем — то спрашивала, первая ли эта беременность, делала ли я аборты, а я снова потеряла сознание.
17
Ну что же Вы, милочка, чуть что падаете в обморок — привела меня в чувства Вероника Андреевна — теперь Ваша задача беречь себя и ребеночка. Завтра Вы можете ехать домой, никакой угрозы жизни ребенка нет, но все-таки рекомендую меньше нервничать и больше отдыхать, беременность первая. Вы сами все понимаете.
— Понимаю, я все понимаю — закивала головой, как болванчик — я обещаю, что буду себе беречь и не буду нервничать понапрасну.
Оставшуюся часть дня я порхала по больнице, наглаживала свой плоский живот и пыталась уловить хоть какие-то намеки на беременность. Вставала перед зеркалом и надувала живот, закрывала глаза и мечтала о том, что живот будет расти, представляла как буду выглядеть. Мне одновременно хотелось прокричать на весь Мир, что я стану мамой и молчать, чтобы никто в этом Мире не знал о том, что я безгранично счастлива, чтобы это счастье было только моим и ничьим больше. Я не позвонила своей лучшей подруге, моему единственному близкому человеку — Эльвире, пусть пройдет время, ведь беременность — это не то, что можно скрыть. Рано или поздно о ней узнают. Пусть лучше поздно, такое решение я приняла.
— Яна, здравствуй — протянул мне цветы Максим — это тебе, тут еще принес тебе твои любимые блюда из того ресторана, помнишь?
— Максим, не услышала, как ты вошел — улыбнулась я, пряча лицо в огромный букет.
— Ты очень хорошо выглядишь, Яна. Просто красавица, вся светишься. Что-то хорошее произошло? — заправляя за ухо прядь моих волос, спросил Максим.
— Я бе…бесконечно долго, кажется, не высыпалась. А сегодня, наконец-то выспалась и полна сил. К тому же завтра меня выписывают, разве мало поводов для радости? А ты успел отдохнуть? Поспал? — я не решилась сказать ему о беременности не сейчас. Эгоистично хочу пожить с этой мыслью один на один — выглядишь посвежевшим и немного отдохнувшим.
— Да, удалось поспать и привести себя в порядок. Во сколько завтра за тобой нужно приехать? — вытаскивая из пакета блюда, спросил Максим.
— После двенадцати часов,
