таракану, которого стоит раздавить, раз пользы никакой.
— Тайсэ захотела немного прогуляться. Я не имел права настаивать или как-то препятствовать этому, — зря рыжий раб привлёк его внимание. Отправить рогатого в нижний мир для инквизитора в гневе не составляет большого труда.
— Ты отпустил необученного мага, незнакомого ни с этим городом, ни с миром, Геран. Уверен, в твоём поступке скрыт особый смысл. Не поделишься?
— Тайсэ хотела прогуляться, элистер, — вступился Шо, и Николас почувствовал, как губы сами собой складываются в злую улыбку. Разумеется, старается выгородить родственничка. Другое и не ожидалось. Интересно, он последует за прадедом в нижний мир, оставив дочь в этом, или предпочтёт откреститься? У Арвейна буквально язык чесался проверить ответ немедленно. Ведь хватит только слова…
— Я знаю где Тайсэ, — детский голосок прорезал повисшую напряжённую тишину. — Она в сестринстве Черниги.
И тишина сделалась зловещей.
Глава 11
Мне раньше не доводилось перемещаться порталами. По крайней мере, в сознании. Оказалось, в этом нет ничего сложного. Как переступить порог, разделяющий две комнаты. Шаг и мы с Аларой стоим посреди, ну, наверно, трапезной. Большое помещение, два длинных стола по центру, вдоль них лавки. И женщины, в рубахах до пят, одна так вообще только в цветастой юбке. Голая грудь привлекает внимание, и вызывает банальную зависть. Себе такую же хочу. Чтобы соски бесстыдно торчали, неприкрытые связками бус и рядами подвесок. И была тяжёлая крупная, но не обвислая. Магия, не иначе, ведь вряд ли в этом мире существует пластика с силиконовыми вставками. Интереса ради взглянула в лицо ведьме и почувствовала, как от стыда начинает гореть лицо. Что я, в самом деле, как варвар. Другие же не пялятся. Привычные.
— Что, нравится? — у ведьмы оказался приятый голос. Таким только доверчивых мужчин заманивать в коварные ловушки. — Хочешь, подарю? — У меня дёрнулся глаз, не ожидала здесь таких предложений. — Я сама делала.
— Что делала? — может это я сошла с ума, а с миром всё в порядке.
— Ожерелье. Или ты на подвески смотрела? Их, прости, отдать не могу, ритуальные.
И она подняла на ладони одну из связок из стеклянных бусин разных размеров. А я почувствовала себя идиоткой-извращенкой.
— Спасибо, просто красивые, вот и любовалась, — еле выдавила, уже откровенно полыхая от стыда. К счастью, объяснение ведьму устроило, и она упорхнула прочь, пожав на прощание плечами.
— Динара сильная стихийница, Таси, потому будь осторожнее. Ведьмам иной раз сложно сдержать свой нрав. Дружба между нами порой такая же опасная, как и вражда.
Алара встала справа, и я только сейчас поняла, что она куда-то отходила. Моя предполагаемая мать указала на одну из лавок. Сели. Разговаривать лично мне не хотелось, поэтому потянулась к салату в глубокой глиняной миске. Взяла большой кусок пышного хлеба с золотистой корочкой. Масло, благоухающее так, как никогда раньше, в прежней моей жизни, не пахло, вывернутое из фольги или пергамента. Вот вы какие, фермерские продукты. Яркие, насыщенные природной силой.
— Я не планирую задерживаться в сестринстве, уважаемая Алара. Потому нет смысла заводить с кем-то дружбу. Как-то иных проблем пока хватает.
Ну да, например, вернуться домой и засадить Диму за решётку. Убийца должен ответить за преступление.
— Какая ты колючая, Таси. Не бойся, никто не обидит последнюю кровь рода. Не в этом месте. Ты не готова жить отдельно, дочь. Инквизиторы превратят такую аномалию в собственность. Эти дикари веками угнетают слабых, возводят свои цитадели и диктуют всем вокруг правила жизни. В магических войнах всегда страдают ведьмы. Потому что нас мало и мы ненавидим попытки давления, контроля, ограничений.
Я почти поверила её словам. А потом вспомнила рассказ Изари. Про невинных девочек, вырезавших деревни, про одиноких старух, убивавших детей. Про зло, творимое во имя свободных ведьм. Может добру действительно нужны кулаки, но слова Герана больше про террор, а не про сопротивление. Да и сложно сочувствовать собственным похитителям.
— А как поступите вы, Алара? С женщиной уникальных сил? Научите, как ими пользоваться и отпустите на все четыре стороны? Или запрёте в сестринстве, чтобы я не досталась вашим противникам? — салат перестал казаться вкусным, а гомон остальных ведьм стих, хоть и спросила я не громко.
— Стоит научиться доверию, Таси. Неужели ты считаешь, что любящая мать может причинить вред?
— У родителей часто случается затмение, Алара. Они воображают себя вправе распоряжаться жизнью и судьбой ребёнка. И списывают все поступки на любовь с заботой. Я достаточно взрослая и видела подобное не раз. Так ответьте, что мешало прийти домой к арлину Шо? Представиться, познакомиться, заняться моим обучением? Тем более что элистер Арвейн и так обещал мне ведьму в наставницы.
— Николас Арвейн будет вечно гореть в огне справедливого гнева богини Гельгены. За убийство юной Линейн.
Женщина говорила настолько зло, и такая отчаянная ненависть затопила её взгляд, что я не просто отшатнулась, а сорвалась с места, стремясь защититься от силы ведьмы. Инквизитор, убивший ведьму, звучит не ново. Помнится, в школе я про такое на уроках истории слышала. Там топили, вешали, сжигали, а перед этим бесчеловечно пытали, тысячи женщин. Мужчинам тоже доставалось, но реже. Короче, я не впечатлилась.
— Этот факт никак не отменяет моего вопроса, нейда Алара, — аппетит пропал напрочь, но от выхода я оказалась отрезана кольцом местных, которые заинтересовались происходящим.
— А вот не захотела. Я ведьма, имею право, — последовал ответ, от которого внутри сделалось горько. Твоё мнение, Тася, интересует только тебя. Причём, прошу заметить, в обоих мирах. Все всегда знают как для тебя правильно и лучше. Не мешай людям устанавливать диктатуру и вытирать о тебя ноги.
— Знаете что, уж коль я тоже ведьма, то ухожу домой! Потому что не хочу и не буду находиться в сестринстве.
Я ожидала возмущений, что мне попытаются помешать, но ведьмы расступались, когда я продвигалась к выходу. Главная молчала, но я чувствовала тяжёлый взгляд, давящий на плечи. И из чистого упрямства расправила их, вскинула голову, покидая трапезную. За спиной хлопнула дверь, и позади всё взорвалось разноголосым гамом. Но мне было плевать. Я хочу вернуться к Марахби, Мейрав и Герану. Только они больше всего похожи на друзей, ведь не зная ничего о случайной пациентке, Шо помогал мне, Геран не дал совершить непоправимое, а Мей просто радовала детской непосредственностью. И я не допущу даже мысли, будто они обрадовались моему исчезновению. Нет, это не так. Ищут, волнуются, переживают. И обрадуются, когда я вернусь.
Кажется, я заблудилась. К этой мысли меня подтолкнуло отсутствие выхода из бесконечного коридора без окон. Чёртовы
