запинаясь, начала Айви.
Лайнус покраснел:
– Папа, пожалуйста, не наказывай меня! Я хотел пойти в школу! Ты же знаешь, что я люблю учиться! Это Айви решила прогулять, а не я!
– Ябеда, – буркнула та.
– Сынок, успокойся, – улыбнулся мистер Кросс. – Вы, значит, собираетесь сегодня побездельничать? Что же вы сразу не сказали?
Айви и Лайнус удивлённо уставились на отца.
– Ребята, я всё понимаю. Время от времени каждому нужна передышка, – продолжал мистер Кросс, закрывая дверь. – Но лжи я не люблю. В следующий раз скажите прямо, что хотите денёк отдохнуть от школы.
– Ух ты. У вас крутейший в мире папа, – шепнул друзьям Уилл.
– Да… то есть… ну, ничего так, – сказала Айви, не скрывая улыбки.
Уилл задумался, как бы разрешил ситуацию его папа, который всегда был очень добр. Наверное, не рассердился бы. Но если папа добрый – почему он ни разу не позвонил? Вдруг с ним случилось что-то плохое? Или просто ему стало наплевать на сына? Уилл почувствовал, что его опять накрывает тревога.
– Я отпросился с работы пораньше, чтобы приготовить вам куриный бульон, но, похоже, вы предпочтёте пиццу, – сказал мистер Кросс. – Может, вместе посмотрим кино?
– Па-а-ап, – простонала Айви. – Нам не пять лет!
– А я не против, – сказал Уилл.
При одной лишь мысли о нормальном вечере у него отлегло от сердца.
– Но нам надо делать… уроки, – многозначительно проговорил Лайнус.
– Потом, – отмахнулся Уилл. – Нельзя же заниматься делами на пустой желудок. Мистер Кросс, давайте я вам помогу.
Айви и Лайнус переглянулись, смущённые и раздосадованные. Но Уилл не обратил на них внимания: его друзья не ценили своего отца, а он ценил.
Айви и Лайнус, сидя на одной кушетке, уплетали пиццу, а на другой мистер Кросс и Уилл смотрели фильм и дружно смеялись над глупыми шутками. Лайнус листал старинную книгу и делал пометки в блокноте, одновременно разыскивая что-то в интернете и то и дело шёпотом восклицая: «Потрясающе! Необыкновенно!»
Айви сердито взглянула на Уилла. Каждый раз, когда в комнате раздавался смех, она зловеще щурилась. Наконец она не выдержала:
– Дурацкий фильм. Давайте лучше играть в «Кровавую Майну».
– А это как? – спросил Уилл.
– Здесь когда-то жила девочка, которая умерла страшной смертью. Говорят, если войти в тёмную комнату и три раза, глядя в зеркало, сказать: «Кровавая Майна!», её призрак тебя убьёт.
– Ну и жуть, – заметил мистер Кросс.
– В любом другом месте я бы сказал, что это городская легенда, но в Восточном Эмерсоне… – начал Лайнус.
Айви шлёпнула брата по руке, и он замолчал.
Мистер Кросс засмеялся:
– Что такое? Пожалуйста, не мешай ему. Лично я люблю рассказы о привидениях. Приятно дать волю воображению, когда бояться нечего.
– Бояться нечего, – повторила Айви. – Конечно.
Мистер Кросс и Уилл снова расхохотались, глядя на экран, а Айви сжала кулаки:
– Фигня, а не фильм.
– А мне нравится, – возразил Уилл.
– Хотите попкорна? – спросил мистер Кросс.
– Конечно! – воскликнул Уилл.
– Я сейчас.
Как только мистер Кросс исчез на кухне, Айви ткнула Уилла в бок:
– Ты чего подлизываешься к нашему папе?! У нас куча дел, забыл? Типа, спасти Восточный Эмерсон от оборотней.
Уилл помотал головой:
– Мы и так из шкуры вон лезем – и что? Мы прячемся, чтобы нас не убила учительница физкультуры! Если Дине Айрис и Оракл Джонс нужна наша помощь, пусть сделают что-нибудь сами. Они слишком многого требуют. Мы имеем полное право ни во что не вмешиваться. Лично я думаю, что надо всё рассказать вашему папе. Если он узнает про чудовищ, то, может быть, согласится…
– Ни за что, – перебила Айви.
– В кои-то веки я вынужден поддержать сестру, – сказал Лайнус. – У подростков мышление гораздо более гибкое и открытое. Известие о существовании магии может непоправимо повлиять на психику взрослого. Я считаю, что рисковать не стоит.
– Дадим ему шанс! – воскликнул Уилл. – Давайте расскажем вашему папе!
– Иди расскажи своему, – огрызнулась Айви.
Уилл напрягся. Ему хотелось крикнуть: «Я бы рассказал, если бы папа мне позвонил!» Однако он удержался, стиснув зубы так, что заныли челюсти, и грозно взглянул на Айви.
Айви ответила тем же.
– Ты что, с дуба рухнула? – прищурился Уилл.
– А ты? – ответила она.
Оба кипели гневом, и никто не понимал почему.
Мой чувствительный читатель, иногда даже лучшие друзья ссорятся. Они грустят, злятся или ревнуют из-за простого недоразумения. Проблему нетрудно решить, если обе стороны смогут всё объяснить простыми и ясными словами. Но если они не в состоянии это сделать – или если ситуация слишком запутанна, – нередко всё заканчивается спором, а то и яростной стычкой. Лично я считаю, что лучше всего сразу извиниться. Извинение может спасти дружбу. А ещё оно может спасти человека от смертельного проклятия, наложенного злой колдуньей – обладательницей египетской «Книги мёртвых». Помнится, в Лондоне в девятнадцатом веке со мной приключилась именно такая история.
Но прежде чем Уилл и Айви успели как-то объясниться, в дверь тихо постучали и в щель скользнул конверт.
Лайнус соскочил с дивана и посмотрел в окно, но никого не увидел. Он схватил письмо:
– Оно адресовано нам троим. И зашифровано. Ну конечно.
Уилл достал золотую пирамидку Пэмивера и повернул колёсико, так что «А» встала напротив «П». Под доносившиеся с кухни «выстрелы» попкорна он начал переводить.
– С маслом и солью? – крикнул мистер Кросс.
– Конечно! – ответил Уилл.
Айви вскинула брови:
– Ты издеваешься?
Уилл снова взялся за письмо:
– Это предупреждение. Нас просят остановиться, потому что в следующий раз не смогут спасти.
– В следующий раз? – переспросила Айви. – Это написал серолицый? Тот бородатый мужик, который спас нас от пауков и Оззи?
– Но он же с ней заодно, – сказал Уилл. – Или нет?
– Давайте отложим этот разговор, – вмешался Лайнус. – Я хочу вам кое-что рассказать. Аконит, он же борец, он же морозник зимний, – многолетнее растение с фиолетовыми цветками. Встречается в горных районах. Крайне ядовит для людей и смертельно опасен для вервольфов.
– Это мы и так знаем, – пожала плечами Айви. – Оракл нам рассказала.
– Да, но без подробностей, – возразил Лайнус. – Мне жизненно необходимо найти образчик для исследования. Я попробую изготовить из него лекарство для Уилла или какое-нибудь средство, чтобы справиться с Фуцветок.
– Где же мы его найдём? – спросил Уилл. – В аптеке? В магазине? Может быть, на рынке?
– В том-то и проблема, – ответил Лайнус. – Аконит находится на грани исчезновения, следовательно, найти его очень трудно.
– Спасибо, ты нас выручил, – буркнула Айви.
– Айви, перестань ворчать, – попросил Уилл. – Лайнус старается изо всех сил. Будь с ним повежливее. И с папой, между прочим, тоже. Я был бы счастлив, если бы мой папа так со мной носился. Хватит уже выделываться.
– Я не выделываюсь! – взорвалась Айви. – На себя посмотри! Это мой дом! Как хочу, так и разговариваю!
В гостиную, осторожно неся две большие миски с горячим попкорном, вошёл мистер Кросс:
– Что случилось?
– Ничего, просто Уилл меня достал! – крикнула Айви.
– Ты с ума сошла? – спросил Уилл.
– Сначала ты заводишь дружбу с моим братом, теперь подлизываешься к папе! Не лезь, ясно?! – Айви сжала кулаки.
Мистер Кросс поставил миски на стол и добродушно произнёс:
– Айви, пожалуйста, успокойся. Давайте все успокоимся. Повторяйте за мной: никто не желает мне зла, я среди друзей…
Однако Айви не желала успокаиваться.
– Я с тобой больше не дружу! – заорала она на Уилла. – Катись из моего дома! Убирайся!
– Айви, это грубо, – заметил мистер Кросс. – Немедленно извинись.
– И не подумаю! Пусть он уйдёт! УХОДИ! УХОДИ! УХОДИ!
– Ну и ладно! – Уилл встал и вышел.
Переходя улицу, он чуть не плакал. Лишиться друзей было так же больно, как потерять папу. Лицо горело, и Уиллу очень хотелось как-то излить злость. Поэтому он пнул почтовый ящик. Почтовому ящику не больно, дорогой читатель. Больно было только Уиллу.
– Уилл, подожди! – крикнул догнавший его Лайнус.
– Зачем? Ты тоже скажешь, что больше со мной не дружишь?
– Нет, конечно. Я хочу извиниться. Сестра вела себя некорректно и неоправданно. Иногда она… вроде как защищает свою территорию.
– Да, я заметил.
– Из-за чего ты так расстроился? У тебя неприятности?
– А тебе не всё равно?
– Было бы всё равно – я бы не спрашивал.
Уиллу захотелось рассказать про папу. Но, вспомнив об оставшихся без ответа звонках, он тут же вспыхнул. Уилл злился не на Лайнуса, а на весь мир.
