жизни. Эльф все время улыбался, задавал много вопросов и восхищался моей красотой. А я… Наверное, я просто таяла и боялась поверить в то, что сейчас не сплю. Глория все это время стояла с довольно скучающим видом и даже начала зевать.
Мне стало неудобно перед ней, и я поспешила попрощаться с эльфом.
– Леди, погодите… – сказал он мягко. – Могу я просить вас о еще одной встрече?
Я закусила губу. Никто не говорил, что я обязана буду хранить верность Герихарду. И все же, почему-то сердце беспокойно сжалось при мысли, что я вот так вот буду обманывать его… Поэтому я покачала головой.
– Увы, простите… – сказала я со вздохом.
– Что ж, тогда буду молить небо, чтобы судьба хотя бы еще разок свела нас вместе! – погрустнев, сказал эльф и, махнув на прощание рукой, растаял в толпе.
– Смотрю, ты увлеклась… – ехидно сказала Глория.
– Прости, просто никто никогда прежде вот так не заговаривал со мной…
– Так встретилась бы с ним еще раз, – хмыкнула подруга. – Вряд ли посол эльфов в этом городе окажется маньяком или непорядочным человеком.
– Не могу… Как будто что-то мешало мне согласиться на встречу… Почему-то я бы стала испытывать перед Герихардом за это вину… – призналась я.
– Это просто твое затравленное самосознание тебе об этом говорит! – хмыкнула девушка. – А вообще, привыкай. Думаю, что теперь у тебя появится много поклонников. Главное – другое. Отличить среди них тех, кому просто нравится твоя внешность от тех, кто действительно расположен к тебе…
– Мудро…
– Согласна! – засмеялась подруга. – Ну, что? Идем смотреть храм Золотого змея?
Храм Золотого змея навевал довольно жутковатые мысли. Во-первых, он был построен прямо у скалы, на большом возвышении, и нам с Глорией пришлось около десяти минут только подниматься по высокой и узкой каменной лестнице. А мрачный вид ему придавал темный камень, которым он был облицован. Но, как оказалось, это были еще цветочки. Ягодки начались, когда мы с Глорией зашли внутрь.
Не знаю, кто заверещал первой – она или я. Наверное, наш визг был синхронным. Потому что вдоль стен, на жертвенных камнях, по полу… Везде ползали ужасные, холодные и шипящие змеи. Мы уже вознамерились было с подругой бежать прочь и даже ломанулись к выходу, но нас задержали жрецы, облаченные в длинные золотые мантии.
– Леди! Леди, постойте… – обратился один из них к нам. – Вы ведь не просто так пришли сюда, верно? Не стоит убегать, испугавшись лишь безобидных неядовитых тварей…
– Д-да.. – я все же сделала над собой усилие, и осталась.
– Могу я узнать ваше имя?
– Конечно же. Меня зовут Амалия Роузи, а это – моя служанка Глория.
Жрецы склонили головы.
– Мы не ошиблись в том, что к нам заглянула аристократка. И все же, что привело вас сюда кроме священного провидения?
Я посмотрела на подругу. Та тоже пребывала в не меньшей растерянности, чем я, и все больше посматривала на проползающую прямо у ее туфельки змею.
– Я бы хотела пообщаться. С Золотым змеем. Ведь для этого посещают храмы, верно? Вот только… Я никогда прежде этого не делала.
Жрец мягко улыбнулся.
– С Золотым змеем поговорить можно… Но вот даст ли он тебе ответ… Впрочем… Ты можешь пройти с нами… Если Золотой змей пожелает, он обратит на тебя свой взор.
Жрец сказал это мне и пригласил идти за ним. Я обернулась на Глорию, но та сказала, что подождет меня. Что ж, надеюсь, ничего страшного со мной без нее не случится.
Мужчина подвел меня к железной решетке, скрывающей вход в длинный и мрачный тоннель, прорубленный прямо в скале. Зазвенев ключами, он с глухим скрежетом открыл ее.
– Думаю, дальше вам придется идти одной… – сказал он.
Я сразу же занервничала. Одной? В эту темноту? Нет, я конечно же, бесстрашная, но не настолько…
– А там нет этих… Ползучих…
– Нет, – чуть улыбнулся жрец. – Другие змеи не смеют заползать в обитель своего божества.
Что ж, аргументы у меня закончились, а говорить про то, что мне темно и страшно, было как-то не удобно. Вроде бы я уже взрослая девочка. И потом, возможно, если наш разговор с Золотым змеем все-таки состоится, то я хотела бы, чтобы он был немного конфиденциальным.
Поэтому я немного криво улыбнулась напоследок проводившему меня жрецу и двинулась несмело вперед по кромешной темноте к маячившему впереди магическому маячку.
Шаг, шаг, шаг… Я была все ближе к заветной цели. И почему-то, чем больше я продвигалась вперед, тем больше страх отступал от меня, а вместо этого появлялось осознание того, что все, что я делаю сейчас – правильно. Сейчас я должна быть здесь. Потому что меня здесь ждали.
– Приш-ш-ш-шла.... – услышала я вдруг и застыла как вкопанная, чтобы в следующий миг обернуться на вновь зазвучавший голос.
На этот раз мне показалось, что он был сзади меня, за моей спиной. Однако, я никого не увидела.
– Ас-с-с-сф-ф-фея…
ГЛАВА 10
Герихард
– Леди Асфея до сих пор спит? – спросил я у слуги.
Тот низко склонился.
– Да, все верно. Ее служанка, уходя, сказала, чтобы ее не беспокоили.
– Глория? Та странная девушка, которую она привезла с собой?
Слуга кивнул.
– А куда Глория уходила?
– С леди Амалией, кажется… Та хотела посмотреть город, и Глория вызвалась ее проводить.
Нахмурился. Очень странно… Я знал, что с этой служанкой Асфея в последнее время стала очень близка. Они были скорее подругами, и, если честно, я был рад, что в моем замке эта несчастная девочка не была одинокой.
А что Асфея чрезвычайно и совершенно точно несчастна, я уже успел убедиться… Как я, дурак, раньше мог посмеиваться с друзьями над ее внешностью? Лишь сейчас, познакомившись с ней ближе, я понял, сколько мучений ей доставлял этот ее образ… Посмеяться прежде был не прочь не я один. Теперь же, услышав, как мою жену обсуждали слуги, одна из которых увидела Асфею без вуали и рассказывала в ярких красках о том, что лицезрела, подругам, я понял, насколько ей приходилось трудно. И, словно последний дурак, теперь хотел, чтобы она перестала чувствовать себя неуютно среди других людей… Да и рядом со мной тоже.
Я улыбнулся, вспоминая эту колючку. Она изо всех сил старалась быть гордой, независимой, язвительной даже… Но я с каждым разом все больше видел, что за колкостью скрывается нежный и очаровательный цветок. Нежный, наивный, жаждущий тепла и света, которого она недополучила в собственной семье. И я хотел ей дать
