выглядят.
Да и позже, когда граф Тордуар уже в гостиной, демонстративно обнял ее за талию и представил как свою супругу, ни у кого уже не осталось сомнений — сходство графини и известной им горожанки Фэрдера не более чем удивительное совпадение.
Интересное. Интригующее. Но совпадение.
Сам же Аттавио был снова… нет, не удивлен. И не раздосадован. Наверное, самым подходящим словом было «удовлетворен». Мираэль, аристократка по рождению, но выросшая в провинции, лишенная роскоши и соответствующего ее статусу до поры до времени образования, вела себя…
Идеально.
И нет, она не была «куклой» — механической и потому искусственной. Ее улыбки, обращенные гостям, были искренни и полны очарования, а фразы — лишены заезженности и скуки. Для каждого из присутствующих она с легкостью находила верные слова и фразы, а ее движения и жесты казались верхом женственности и красоты.
Впрочем, разве раньше было по-другому?
Странно, но Аттавио помнил это смутно. Тогда, шесть лет назад, когда, поддерживая обретенный титул и статус, ему приходилось давать добро на организацию светских раутов, он едва ли замечал наличие жены рядом, ограничиваясь положенным этикетом пять минут приветственного слова и попросту избегая раздражающей его светской болтовни.
Он был человеком дела. А не пустого сотрясания воздуха.
Со временем, конечно, он в эту игру втянулся и осознал ее необходимость.
Но уже без супруги под боком. Ее, как правило, заменяла какая-нибудь другая женщина — знающая свет и умело в нем плавающая.
И вот он видит разницу — на первый взгляд совсем небольшую и незаметную, но спустя некоторое время — весьма ощутимую.
Она уютная, его маленькая жена. Теплая. Притягательная. Странно, но ему неожиданно даже начинает доставлять удовольствие то, что она под его боком. И то, как умело и при этом совершенно бесхитростно способна расположить к себе.
Почему-то он не видит в Мире наигранности и заносчивости. И это кажется странным. Нет в ней и самолюбования и желания как-то выделиться, хотя, несомненно, она очень привлекательна и красива. Может быть… даже несколько… слишком красива и соблазнительна…
Черт возьми, да она просто сумасшедше великолепна, надо быть с собою честным! Просто восторженно и как-то совершенно нереально хороша!
Ему нравится, как на нее смотрят — сначала изучающе и настороженно, потом — восторженно и почти раболепно. Она мягка и нежна и при этом вполне самодостаточна. Она грациозно вышагивает среди гостей, разговаривает негромко и вкрадчиво и при этом — ее ясный и чистый голос не может не привлечь внимание правильными интонациями и фразами в тему.
И внезапно Аттавио ловит себя на мысли, что нет-нет, а старается оказается подле супруги, чтобы ненавязчиво прикоснуться, обозначая ее принадлежность ему, своему мужу. И хотя эти касания не совсем соответствует светскому этикету, особенно красноречивый обхват вокруг талии или обнаженных из-за низкого выреза плеч, люди смотрят на это понимающе и даже благосклонно. Кто-то даже говорит, что они прекрасная пара — вместе смотрятся просто великолепно.
И это чертовски ему нравится.
В отличие, наверняка, от Мираэль. Которая принимает комплименты с улыбкой, но без кокетливого, как должно быть, восторга.
Аттавио даже несколько отвлекается от своей истинной цели, ради которой он и организовал это сборище. И едва ли торопиться его заканчивать, как сильно ему нравится то, что он видит и ощущает.
Стареет, наверное. Становится сентиментальным.
Во время ужина, накрытого, как полагается, роскошно и богато, он и Мираэль сидят на противоположных концах стола напротив друг друга. Девушка совершенно не смотрит на него, но Аттавио отмечает, с каким достоинством она продолжает держаться. С каким изяществом держит столовые приборы, как неторопливо ест и пьет и одновременно совершенно естественно ведет незамысловатые беседы с сидящими рядом женщинами и мужчинами. Вот только он сам разговаривает со своим соседом — местным банкиром, Дэрилом Куаром, и едва ли может уловить все, что произносит Мира. Но, судя по всему, ее собеседникам нравится — в их глазах он видит пытливый интерес и искренний восторг.
— Это замечательно, что вы решили задержаться! — говорит Дэрил фразу, которую Аттавио за сегодняшний вечер слышал уже не раз. — Мы успеем подготовить все документы и даже останется время поучаствовать в ярмарке!
— Ярмарке? — вежливо переспрашивает Аттавио.
— В субботу. А вы не знали? Фэрдер — городок небольшой, и развлечения здесь любят. Театр — это, конечно, хорошо, но порой слишком занудно. Мы люди простые и потому любим веселье и праздники. Будут накрыты столы, женщины участвуют в конкурсе на лучший домашний пирог и самую красивую шляпку и бог знает, что еще, а мужчины соревнуются во всяких видах спорта. Разумеется, в тех, которые позволяет погода. А вот летом у нас даже сплавы по реке организуют — вам бы летом приехать, если, конечно, положение графини позволит!
— Какое положение? — прищурившись, спрашивает Аттавио.
— Знамо какое, — простодушно откликается банкир, — То, какой ладный и прелестный…. кхмм… брак у вас, мессир граф, не заметит только слепой. Уверен, совсем скоро жена порадует вас замечательной новостью!
Граф поворачивает голову и жестко и проницательно вглядывается в щекастого мужчину. Дэрил очень красноречиво выделил слова «положение» и «жена», и это просто не могло пройти мимо его внимания. А тот смотрит открыто и вроде как бесхитростно, но что-то в его маленьких глазах и услужливой улыбкой подсказывает Аттавио — это человек скользкий, как уж, и не прочь поворошиться в чужом белье.
Оно и понятно. В маленьких провинциальных городках люди дышат и живут слухами и сплетнями — и даже мужчины. И Дэрил, узнав Мираэль, видимо, пришел к каким-то своим выводам и сейчас пытается выведать определенные детали.
Вот и то, чего страшилась его молодая жена. Только сам Аттавио не считает, что это такая уж большая проблема.
— Брак — это прекрасно! — тем временем продолжает мужчина, видя, что граф не торопится отвечать, — Я сам женат во второй раз, и все же нет ничего горше изо дня в день наблюдать одну и ту же домашнюю картину. Знаете, у нас есть одна замечательная дама, Фелия Онро, ох и дама, ох и сорванец! Переступила уже четвертый десяток, а скачет, как девочка! В субботу вы обязательно с ней познакомитесь и поймете, о чем я говорю!
— Будет занимательно, — кивает Аттавио, на деле не видя в участии в какой-то там ярмарке уважительного повода для очередного выхода в местный свет.
Разве что Мираэль захочет. А он, так и быть, сделает ей этот подарок.
После ужина Аттавио снова находит благовидный предлог встать подле жены в гостиной, полной разомлевших после сытной еды и обильного
