завибрировал в руках. Звонил отец.
– Да? – Таиса постаралась, чтобы её голос звучал непринуждённо.
– Какие новости? – Отец всегда кидался с места в карьер.
Таиса знала, какие новости он хочет услышать.
– Нормально, сессию почти закрыла, – она произнесла это на выдохе, желая как можно быстрее завершить разговор.
– Надеюсь, хоть в этот раз без троек.
– По истории искусств выше тройки никому не ставят.
– Даже Норе?
Таиса сжала кулак:
– У Норы автомат.
– А у тебя почему не автомат?
Длинные ногти впились в ладонь так, что стало очень больно. Стоило большого усилия разжать руку и снова заговорить:
– Мне сейчас некогда говорить, пап, я к экзамену готовлюсь.
– На улице? – недоверчиво спросили из динамика.
– Да, на улице, мне пора, пока.
Она быстро отключилась, залпом допила холодный чай и закашлялась.
– Потому что Норе все готовы ставить автоматы просто за факт её существования, – процедила Таиса.
Нора зашла с улицы, осмотрелась, сразу увидела подругу и направилась к ней. Таиса отметила, что та выглядит очень уставшей.
– Это что? Земля?
Тая потянула рукой вьющуюся прядь, полную мелкого мусора. Нора тяжело вздохнула, распустила хвост и пересобрала причёску.
– Потом промою, – коротко ответила она. – Ты просила срочно приехать.
Таиса кивнула, посмотрела на экран телефона. Там как раз пришло уведомление от Плотвичкина.
– Помнишь, ты говорила, что у тебя глаза цвета янтаря, а внутри сила живёт? – выдала вдруг она совсем не то, что хотела сказать.
Нора пожала плечами. Ту перемену, полную позора и унижения, она постаралась засунуть как можно глубже в недра памяти. Чтобы не обижаться на подругу, чтобы не придумывать сказки. Чтобы вернуть это всё сейчас, когда внутри в самом деле что-то стало пробуждаться. Но Таисе об этом знать не обязательно.
– Я много чего в школе говорила, – осторожно сказала Нора. – Потом об этом все классы знали.
Таиса улыбнулась. Она умела разносить сплетни. Сплетни делали её властителем информации, центром, вокруг которого крутился мир.
– А сейчас?
– Что сейчас?
– Эта сила живёт в тебе?
– Тай… – Нора потёрла глаза. – Я уволилась, отстань от меня с детскими сказками. Нет давно никакой силы.
В груди что-то двинулось и застряло, будто в колею попал камень и колесо не может его перемахнуть. Нора охнула. Та самая сила была очень недовольна её заявлением. И если в школе она позволила себя запрятать, то сейчас рвалась наружу.
– Уволилась? – Тая не заметила, как побледнела подруга. – Ты заболела?
– Да. – Проще было согласиться.
Нора быстро встала, прижимая руку к груди, и пошла прочь из ресторана.
Внутри всё болело, голова гудела. А краем глаза девушка заметила уже знакомую чёрную фигуру. Нора шла по улице, распихивая прохожих и не обращая внимания на летящие вслед ругательства.
Таиса осталась сидеть за столом, не понимая, что произошло. Нора даже не дала ей ничего сказать. Пришла и сразу убежала. Тая пыталась вспомнить, как подруга была одета, но образ ускользал из памяти. А приходила ли вообще Нора? Или Таиса сейчас себе всё придумала со злости после разговора с отцом? Придумала, что Нора уволилась, что выглядит она не очень, вся в земле.
– Вам что-нибудь ещё принести? – Рядом услужливо склонился официант.
– Счёт, – кивнула Таиса. – И погодите, а ко мне кто-нибудь приходил?
– Мы никого не видели, – пожал плечами парень.
Нора чуть ли не бежала от ресторана, мечтая, чтобы этот дурацкий, совершенно бессмысленный разговор исчез из памяти. Свернула на безлюдную улочку и прижалась спиной к холодной стене. Она не успела промыть голову, подобрать нормальную одежду, не успела сделать ничего, чтобы быть готовой к встрече с Таисой. И лучше бы этой дурацкой встречи не было.
– Надо всегда выбирать себя, – произнесли рядом.
Чёрная фигура стояла вплотную, источала холод и пахла сырой землёй.
– Да что же тебе от меня надо?! – закричала Нора и попробовала толкнуть чудовище.
Руки провалились, и Нора полетела в черноту.
Вокруг колосилось золотое поле. Оно убегало далеко за горизонт, куда хватало глаз. Лёгкий ветер шелестел колосьями. Среди этого золота Нора увидела алые всполохи любимых сухоцветов – гелихризум, он же бессмертник. Каждое лето она воевала с бабушкой, чтобы этот однолетник поселился у них в саду. Каждое лето бабушка грозилась, что Нора сама будет выращивать цветы. И каждую осень Нора развешивала срезанные цветы головками вниз, чтобы те правильно высохли и радовали до следующего года. Бессмертники садовые смешивались с полевыми и качались вместе с колосьями.
– Из-за тебя все мои проблемы. – Чёрная тень теперь стояла за её спиной.
Капюшон слетел, но Нора не увидела ни лица, ни силуэта головы. Под одеждой вился клубами чёрный дым. Лишь огромные козлиные рога возвышались над этим всем.
– Я вас даже не знаю, – тихо проговорила Нора.
– Зато я прекрасно тебя знаю! И все мои проблемы закончатся, когда я тебя убью!
Он раскинул рукава плаща, словно огромные чёрные крылья, и ринулся в сторону Норы.
Девушка попятилась, оступилась и упала на спину. Между колосьями оказалась вода, в которую Нора сразу ушла с головой. Забилась, запуталась в стеблях и опустилась ещё ниже. Вода здесь была чистая, с лёгким белым отливом, словно она решила открыть глаза в своей ванне.
Нора потянулась, схватилась за керамические бортики и вынырнула. Снова у себя в квартире, в ванне, наполненной до краёв.
Рядом в раковине сидел взъерошенный мокрый кот.
– Вот олух! – ругался он. – Всё понял совсем не так! При жизни был дебилом, дебилом и остался.
* * *
Зоя сидела на кухне и нервно стучала ногой. Анафид ворочался где-то в спине и неприятно похрюкивал.
Звякнул звонок, повернулся ключ. Зоя подскочила и побежала в прихожую.
«Удивительно, – прокомментировал анафид, – не прошло и недели. Эх, был бы я пошустрее, могли бы проскочить. Но ты же сопротивляешься, не даёшь мне власти».
Зоя пропустила это замечание мимо ушей. Давать власть бесу означало потерять себя. Даже если он наиграется и отпустит тело, от души ничего не останется. Жалкие обрывки, которые даже для слухов не годятся.
– Привет, я Глеб. – На пороге показался высокий худощавый парень. В руках он держал пакет с газировкой и сладостями. – Решил немного разнообразить твой день. Босс отправил проследить, чтобы всё было хорошо, пока он решает вопросы.
Зоя кивнула.
Глеб оказался очень разговорчивым. Поведал про всю свою рабочую неделю, поделился переживаниями на тему Зоиной ситуации, а ещё рассказал, что на стражника вообще не учат, приходится самому всё выяснять.
– Вот прикинь, напала на автобус стая собак, причём явно не настоящих, а тех.
– Тех?
– Ну, дохлых уже, – пояснил Глеб. – А тебе не объясняют, как с ними
