красных.
Подозрение пало на вас, и они нарочно развернули поисковую операцию, чтобы выманить агента из штаба. А затем, желая провести в вашей комнате обыск, состряпали это послание.
— Но откуда такая уверенность?
— Вы не догадываетесь?
— Нет.
— Наш счетовод Саками — вот кто настоящий лазутчик! Он общается с разными людьми под предлогом финансовых дел. Я давно подозревала!
Негромкий голос хозяйки звучал испуганно. Еле живой от потрясения, я скрестил руки на груди. Затем, подчеркивая каждое слово, женщина рассказала следующее.
Тонаси и Саками — детективы из тайной полиции, а дело о хищении ста пятидесяти тысяч иен — блеф, цель которого — вывести Ослова из игры. Хосигуро, разумеется, находится в безопасности. Я же, рядовой Уэмура, выбран козлом отпущения: чтобы задобрить приспешников Ослова из Белой армии и Харбина, заговорщики спихнут на меня всю ответственность за его убийство. Счетовод Саками ищет меня и даже звонил в штаб. Хозяйка сказала, что я успел покинуть «Серебряный месяц», но неясно, поверили ей или нет. Вероятно здание уже опутано агентурной сетью. Поэтому единственное, что мне остается, — затаиться тут на некоторое время.
Выслушав хозяйку с улыбкой, я молча встал и раздвинул двери фусума, чтобы выйти из комнаты. В тот момент я был на удивление хладнокровен и собран.
— Куда же вы?.. — Хозяйка ахнула и опустилась на пол, разметав подол нижней юбки.
— В штаб.
— Неужели?..
— Да. Принесите форму.
— Сейчас... конечно... Но зачем?..
— Не понимаете? Я решился на явку с повинной.
— Вас могут убить! — Хозяйка театрально вздохнула.
— Разумеется. — Я посмотрел на женщину с холодной усмешкой. — Однако перед расстрелом я узнаю правду. Ненавижу ложь!
— Но... — хозяйка бросилась ко мне. Бледное заплаканное лицо казалось искренним.
— Вы... покидаете меня?
— Вижу, вы догадливы. Берегите себя и попытайтесь не создавать окружающим лишних забот. Ха-ха!
Хозяйка тут же переменилась: она вытаращилась и схватила меня обеими руками. Глядя ей в лицо, я еле сдерживал
жестокие слова.
— Ха-ха-ха! Ну конечно, пресловутая женская логика! Саками — твоя марионетка, твой любовник! Все прозрачно. То письмо, что заманило меня в этот дом, ты впопыхах надиктовала своему обожателю! Несомненно, оно составлено женщиной.
Хозяйка молчала.
— Все ясно как день! Ослов помешал украсть сто пятьдесят тысяч иен, и Тонаси убрал его с помощью доноса. С интендантом Хосигуро вы разделались хитростью. Японские жандармы — сколь угодно жандармы, но они отнюдь не детективы и вряд ли смогут тут разобраться. Любопытно, кто следующая жертва? Тонаси или я? У-у, вертихвостка!
Женщина не отвечала.
— А я-то, глупец, ничего не понимал!
Хозяйка сделалась белой как мел, уголки ее рта мелко дрожали, а глаза налились кровью.
— Пускай! Пускай меня расстреляют, но прежде я все пойму! Ха-ха-ха!
Трясущимися руками хозяйка вцепилась в мой рукав, во взгляде мелькнул металлический блеск. Затем, отпустив меня, она стала что-то нашаривать в складках черного атласа. Предвидя это, я молниеносно схватил ее за руку и подтащил к себе. Блеснул пистолет. Вцепившись в ствол, я что было сил рванул его на себя.
Хозяйка была отнюдь не так сильна, как Нина, и повалилась на спину. Падая, она задела ногой бензиновую печку. Баки, что были соединены тонкими трубками, разлетелись и выплюнули синеватое пламя. Вокруг белых коленей разметались полы голубой юбки, и, окруженная морем огня, женщина закричала:
— Ай-ай-ай-ай! Помогите! Я отдам деньги, отдам!
Пламя перекинулось на ее волосы, но, взбешенный упоминанием денег, я еще больше ожесточился. Видя, что хозяйка пытается приподняться, я направил пистолет ей в лицо и толкнул женщину в грудь. Она повалилась на обгоревшую циновку, и лицо ее, тотчас утратив мстительное, демоническое выражение, стало спокойным и отрешенным, бледные губы затрепетали.
Я тут же шмыгнул в чулан и, пройдя через ванную, где приятно пахло свежим деревом, спустился в подвал. Затем я поднялся в коридор по другой лестнице и едва успел закрыть дверь, как увидел горничную.
— Подай-ка форму, — как ни в чем не бывало распорядился я.
— Минуточку.
Девушка проводила меня в большую, обставленную в западном стиле комнату с зеркалом, а затем принесла плетеную корзину с номерком и ароматный чай.
«Неужели все это происходит на самом деле?..»
Сам себе не веря, я прошел примерно квартал. Меня никто не окликнул, да и часовых я не видел. Лишь звезды, рассыпанные по небу, смотрели мне вслед.
Скучный жизненный путь подобен прямой линии, а удивительный напоминает дугу. Моя же судьба изогнулась параболой...
Уже через час я мчался вниз по течению Сунгари на белом катере. За штурвалом была Нина — та самая Нина, которая еще позавчера пыталась меня убить. На тот момент мы прошли около восьми миль.
— Это «Торникрофт», мотор двенадцать цилиндров.
Судно англичанина, который торгует углем. Обывателям такая лодка ни к чему, потому покупателей не нашлось. Стоит восемьсот пятьдесят долларов, максимальная скорость — семьдесят пять миль в час.
Вот что рассказала мне Нина. Желая оставаться незамеченными, мы выключили прожектора и шли у самого берега. Негромкий шум двигателя да плеск волн — все, что было слышно. Вдруг, показавшись из-за туч, в речной глади отразился месяц, и я так испугался от неожиданности, что практически протрезвел.
Нина надкусила огромную японскую грушу — одну из тех, что лежали завернутые в газету на плетеном коврике (он покрывал канистры с бензином). Девушка заранее попросила меня срезать шкурку. Выглядела Нина задумчивой и печальной. Кажется, она даже хотела утереть слезы рукавом китайского платья, но руки были заняты. Прожевав еще один кусок, Нина чрезвычайно спокойно заговорила.
— Я отправлюсь за тобой куда угодно. Это немыслимо — убить честного человека лишь потому, что тот стал помехой. Отныне негодяи, приговорившие тебя к смерти, — мои злейшие враги. И неважно, кто это — японские жандармы или белые. Ты же ни в