понимая, что ведет себя странно, хуже того – иррационально, Лина бросилась к окну. Откинула голубоватый газовый тюль, с шумом выдохнула, ожидая увидеть нечто странное. Но вечерняя Кемь не предполагала, что среди коробок домов и огней или над шоссе будет парить нечто черное и крылатое. Оконные рамы, насколько могла судить Лина, тоже были как будто целы.
Оставив широкое окно зоны гостиной в покое, она включила свет и прошла на кухню. Там налила себе стакан воды и залпом его осушила. Но простое действие не принесло желанного удовлетворения. Наоборот. Внутренний зуд, источник которого невозможно было установить, лишь усилился, словно на повышенных оборотах заработал далекий визгливый мотор.
Испытывай Лина истинный голод, она бы без труда угадала, что требуется организму. Однако она не хотела есть, вовсе нет. Подсознание отчаянно тянулось к чему-то размытому, размазанному по воспоминаниям, пока еще запертым в памяти.
«Это какой-то образ», – вдруг поняла Лина и с облегчением ощутила, как псевдоголод частично затих, показывая, что она на верном пути.
Лина распахнула холодильник, и Бодьян спрыгнул с дивана. Выставив хвост в потолок, он побежал на знакомый звук, тараща при этом голодные глаза.
– Это не тебе, успокойся, – прошептала Лина.
Она судорожно обшаривала взглядом полки с продуктами. Жирный творог с изюмом. Бананы. Все не то. Неожиданно ее внимание привлекла охлажденная куриная тушка. Четвертая, если не третья часть этой курицы предназначалась Бодьяну. В основном – голова с повисшим гребешком, крылышки, пупырчатая кожа и лапы.
Лина выдернула курицу из холодильника и разорвала упаковочную пленку. Она не сводила глаз с куриных лап. Ороговевшие бугорки, когти, рудиментарные зачатки шпор. Странный псевдоголод затихал, шепча и шепча на ушко: «Да, ты почти нашла это. Почти…»
Пальцы разжались, и куриная тушка плюхнулась на пол, к радости вздрогнувшего Бодьяна. Оставив кота наслаждаться вторым ужином, Лина прошла к компьютеру. Без труда отыскала папку с сегодняшними снимками. Узнай кто-нибудь, что она хранит подобное на жестком диске у себя дома, и ее карьера съехала бы вниз быстрее, чем желток тухлого яйца по вощеной бумаге.
По экрану рассеялись фотографии мертвой девушки, обнаруженной на каменистом берегу недалеко от Пираостровска.
Словно оттягивая приближающийся оргазм, Лина попыталась отвлечься на что-то менее интересное. Но все рельсы вели туда, и она спустя несколько секунд безуспешной борьбы сдалась. Увидела то, что пробудило в ней странную смесь из тоски и необъяснимой любви.
Все пространство экрана занял снимок, запечатлевший ступни трупа, бесцветные от длительного пребывания в холодной воде. Лина тихо заскулила. Генетическая патология, наградившая мертвую девушку птичьими лапами, ей показалась прекрасной.
Некий участок разума принялся твердить, что это ненормально. Нездоро`во, в конце концов! Очнись! Скрестив руки на груди, Лина откинулась на стуле, как делала всегда, если работа полностью становилась умственной, и попыталась осмыслить свое состояние.
Все было в полном порядке, когда она вернулась домой с дежурства. Бодьян, получивший мясные консервы «Хвост Пистолс», без которых он напоминал пищащую сигнализацию, не даст соврать. Позднее, около пяти, позвонил Симо Ильвес и спросил, согласится ли она присоединиться к оперативно-разыскным мероприятиям на Сиренах Амая.
Лина, конечно же, согласилась. Едва не закричала от восторга, хотя и сама не понимала, в чем дело. Чтобы успокоиться, она решила прилечь и почитать, да так и задремала на диване, оставшись в домашнем халате и шлепанцах.
Вдруг она почувствовала осторожное холодное касание. Вскрикнув, Лина обнаружила, что держит в руке канцелярский нож с черно-желтой ручкой. Металлический сегмент ножа обломился и теперь торчал между вторым и третьим пальцами левой ноги. Лина так увлеклась изучением фотографий, что не заметила, как поставила ногу на сиденье стула, взяла нож и попыталась разрезать тонкую перепонку из собственной кожи.
Соскочив со стула, она поспешила за аптечкой. Капельки крови отметили ее путь. С лица не сходила улыбка. Зато все наконец-то встало на свои места.
Лина смертельно завидовала уродству мертвой девушки.
13. Беседа (фрагмент 1)
Раздался щелчок, и послышался скрип ножек стула по линолеуму. Одновременно с этим явственно прозвучал вздох. Легонько стукнуло нечто практически невесомое. Потолочный вентилятор порождал звуки ввум-ввум-ввум.
– Закурите? – Вопрос был задан мягким и будто бы упреждающим тоном.
– Нет, благодарю.
– Хорошо. Тогда приступим. – Первый голос откашлялся и с официальными нотками сухо произнес: – Пятое мая, два сорок пополудни, помещение ОМВД России по Кемскому району, Гористая, семь. Аудиозапись беседы осуществляет подполковник ФСБ Андрей Иннокентьевич Абрамов. Представьтесь.
– Две тысячи двадцать третий.
– Что, простите?
– Вы забыли год назвать.
– Инициатива – прекрасно, Владислав. А теперь представьтесь, пожалуйста.
– Владислав Евгеньевич Терехов, двадцать восемь лет, старший лейтенант, участковый уполномоченный полиции ОМВД России по Кемскому району.
– Замечательно. – Чиркнула зажигалка, и последовал характерный звук, каким обычно сопровождается процесс всасывания дыма. – Может, все-таки закурите? Нет? Хорошо. Как долго вы знаете Симо Ильвеса?
– Я пришел в органы в восемнадцатом году, и Симо уже работал. Так что примерно с того времени.
– Очень хорошо. Как вы можете его охарактеризовать? Какой он?
Ножки стула скрипнули, говоря о нервозности сидящего на нем.
– С этим вопросом вам лучше обратиться к Алексееву или в отдел кадров.
– Так и сделаем, спасибо за подсказку. Ну а вы что о нем скажете?
– Ну… он исполнительный и безразличный. Да, именно так.
– Безразличный? Вот как? Любопытно. Почему же?
– Он не прощает чужих промахов, даже если якобы виноватый был совершенно ни при чем.
– Вы его недолюбливаете?
Дребезжание стула сообщило о том, что сидящий на нем силился совладать с волнением.
– Это так важно?
– Ответьте, пожалуйста, на вопрос, Владислав.
– Симо чересчур умный для работяг в погонах вроде меня.
– Что ж, вполне себе хороший ответ. – Последовала еще одна затяжка, на сей раз как будто сквозь зубы. – Согласно графику дежурств, вы, Владислав, находились в составе следственно-оперативной группы, выехавшей двадцать шестого апреля на место происшествия. На диком пляже близ Пираостровска был обнаружен труп. Расскажите об этом.
– Да что тут рассказывать? Все было как обычно. Поступило сообщение от мужика, выгуливавшего на берегу собаку с такой еще забавной кличкой…
– Пикуль.
– Да, точно, Пикуль. Так вот, мы приехали на место и…
– Вам плохо?
– Вы бы видели ту бедняжку! Вместо грудей – рубцы, сама вся в порезах. Я чуть не блеванул.
– Я видел фотографии, Владислав. А еще я был на Сиренах Амая спустя несколько часов после того, как там все закончилось.
– Господи! Это, наверное, выглядело ужасно, да?
– Фантазии не хватит, чтобы описать.
– Я, пожалуй, закурю.
– Конечно. Но давайте вернемся к берегу и Симо Ильвесу, приехавшему на место происшествия. Каким он был в тот
