заклинаний.
Потому больше всего я любил заказы на сильных, могущественных колдуний. У них всегда была обширная библиотека. К тому же, они всегда реагировали на смерть чуть иначе. Смерть для них становилась неожиданностью. Кто-то был слишком тщеславным, чтобы поверить, что её могут убить, а кто-то был готов к этому, но смотрел мне в лицо не со страхом, а с ненавистью. Все они сопротивлялись, но я всегда появлялся внезапно, когда у них не было времени подготовиться. Были и очень сложные заказы, когда ведьмы первыми замечали моё появление в городе. Они начинали со мной настоящую войну, пытались убить меня, отправляли ко мне наёмников, отравляли пищу. Мне уже было около тридцати и я значительно набрался опыта в этом деле, меня знали в лицо, боялись и уважали. Я действительно получил то, чего хотел и моя работа перестала приносить мне прежнее удовольствие, ведь я вышел на тот уровень, когда больше не нужно было воровать книги каких-то ведьм, да и орден мне был ни к чему. Всё чаще мне поступали частные заказы. Один из последних дался мне на удивление тяжело.
Род откинулся на стуле и прикрыл глаза рукой, массируя переносицу:
— Женщина, с которой мне пришлось столкнуться, сильно отличалась от других ведьм. Она занимала очень высокое положение в городе, у неё была не только большая сила, но и большая власть. Она лично пригласила меня в Оперу, в частную лоджию, едва узнав о моём прибытии в город. Мы говорили с ней всё представление, она была очень умной, величавой и невероятно харизматичной особой. Многие её взгляды на мир и вещи открывали для меня мир под другим углом. Тогда моя вера в себя впервые пошатнулась и мне захотелось отступить. Я собрал вещи тем же вечером и отправился на вокзал, где она, как оказалось, ждала меня. Она сказала, что разочарована и что надеялась, что я буду достойным противником, который не унизит её таким побегом, до начала войны. Что одно дело, принять поражение в битве, другое дело, когда противник даже не пожелал с ней биться. И тогда же она предупредила меня, что все мои труды и старания будут разрушены, если я сбегу поджав хвост, как беспородный щенок.
Она играла на моём тщеславии, я знал это, но эти её слова пробуждали во мне что-то…нет, я не хотел её убивать, но мне очень хотелось посмотреть, какую игру со мной она может сыграть. И я взялся за дело по-настоящему. Целый год мы вели битву, в которой любой из нас мог лишиться жизни. Она не жалела меня. Иногда мы брали перерыв, во время которого вновь общались, как старые добрые друзья. Она была первой женщиной, с которой было приятно проводить время в постели, ведь после мы всегда говорили с ней до самого утра.
В конце концов, я добился своего. Когда она поняла, как я смог её обмануть, на её лице отразилось одновременно и изумление и восхищение. Я не захотел убивать её магией, мне казалось, что это будет слишком лёгким испытанием для меня и если я был готов, то должен был нанести удар вблизи, смотря ей прямо в глаза. Я проткнул её заколдованным кинжалом, который не позволял ей залечить свои раны. Я подхватил её ослабевающее тело и аккуратно переложил себе на колени. Я не мог позволить ей умирать в одиночестве. Она улыбалась и перед смертью сказала, что с первой встречи заметила на мне проклятье, которое видимо положила одна из ведьм когда-то давно. И что она сняла его тем вечером, в Опере. Кто-то из моих жертв проклял меня влюбиться в ведьму, которую мне закажут. Она улыбалась, гладила меня по щеке и говорила, что быть может, если бы она не сняла это проклятие, я мог бы полюбить её по-настоящему. Но я никогда её не любил.
Как оказалось в дальнейшем, она оставила мне солидное завещание, которого хватало, чтобы содержать себя и….в общем, чтобы я мог обеспечить себе будущее. Позже, на меня вышли Асинис, сказав, что могут помочь мне с моей тогдашней проблемой и попросили мои услуги взамен. Их впечатлили мои успехи, а я был только рад завязать с карьерой охотника на ведьм.
В комнате повисла тишина. Род прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания и я не решалась беспокоить его, дождавшись, когда он сам продолжит:
— Ну и что же Ваше Темнейшество считает по этому поводу? Самое время начать меня бояться по-настоящему.
Я продолжала молчать, пытаясь подобрать слова. Казалось, будто бы сейчас я видела его совершенно по-новому, как будто бы мне открылись наконец все те знаки, что мелькали на его лице и которым я никак не могла найти ответа. Я могла лишь гадать ранее о их значениях, о том, что означает его взгляд, его улыбка, но теперь они читались мною, как открытая книга. Мне всегда повторяли, что я должна его бояться и я его боялась, не понимая до конца, почему. Это был простой инстинкт. Но теперь, когда моё сердце так бешено колотилось, а каждый раз закрывая глаза, я видела мёртвых женщин возле него, я испытывала совершенно другие эмоции. Я почувствовала нестерпимое желание увидеть все эти картинки его глазами, забраться ему в голову и увидеть все эти смерти, почувствовать тоже, что чувствовал он. От этих мыслей меня подташнивало, но я никак не могла перестать о них думать. Кто это был, я или Тёмная Принцесса? Для чего это мне?
— Скажи же хоть что-нибудь, — тихо произнёс его голос, — Я не могу прочитать твою реакцию. Ты больше не желаешь со мной общаться?
Я попыталась взять себя в руки и неуверенно спросила:
— Ты порой смотришь на меня с такой тоской…я напоминаю тебе ту женщину?
— Нет, вы совершенно разные. Она была не только физически старше меня на десять лет, но и эмоционально. Она была зрелой, высокомерной, надменной, лидирующей и очень холодной. Она умела наслаждаться жизнью, но при этом рядом с ней, я не чувствовал себя живым. Но иногда, когда я думаю о том, что ты можешь умереть, а я допускаю такую возможность, то я вспоминаю ее пустые, мертвые глаза. И мне не нравится то, что я вижу.
Его рассказ был ужасным. Ещё ужасней было то, что он меня вообще не пугал. Я пыталась собраться с силами и попытаться отреагировать правильно. Я должна назвать его убийцей. Должна накричать на него. Изобразить отвращение, страх, разочарование. И ничего не выходило. Это было неправильно. И
