Когда я поворачиваюсь к ней, мое сердце заходится в панике от того, что ее сверкающие зеленые глаза кажутся испуганными. Ненавижу, когда ей страшно, мне хочется, чтобы она всегда чувствовала себя защищенной.
— Ты со мной, малышка. — я целую ее макушку и обнимаю, помогая ей расслабиться.
— Ты обычно… — она громко сглатывает. — Ты обычно делаешь все эти вещи там, внизу? — она краснеет, глядя в окно, через которое виден клуб внизу.
Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза, и, как бы мне ни хотелось разочаровать ее, я не могу лгать. Она заслуживает ту часть меня, которая хочет стать для нее чем-то большим.
— Да, — признаюсь я и жду, выражение ужаса на ее лице. Сердце стучит в груди, и я жду, что она отпрянет от меня в отвращении, но она не отстраняется. — Но больше не буду. — я смотрю в ее изумрудные глаза, надеясь, что она поверит моим словам. — Я не хочу. Не тогда, когда у меня есть ты.
Ее лицо расплывается в улыбке, ради которой я так долго жил. Та, которую я создал.
Она одарила меня застенчивым кивком, а затем направилась к стеклянной перегородке и оглядела клуб.
Мне ненавистно, что она все видит. Всю эту грязь, происходящую прямо под нами и за дверью.
Подходя к столу брата, я включаю камеры наблюдения и нажимаю на телефоне кнопку вызова.
— Пусть он поднимется. — я завершаю звонок.
— Джейд. Сядь на диван, пожалуйста. — я указал на два дивана. Даже мысль о том, что ее невинная кожа коснется этих поверхностей, заставляет волосы на моей шее вставать дыбом. Ей не место здесь. Внутри меня нарастает гнев. О чем, черт возьми, я думал, приводя ее сюда?
Она не двинулась с места, и моя челюсть напряглась от раздражения, когда она продолжила наблюдать через стеклянную перегородку.
— Джейд! — рявкнул я, затем смягчился, когда она вздрогнула от моего резкого тона. — Сядь на диван, пожалуйста. — я снова указал на диван.
На этот раз она быстро усаживает свою симпатичную задницу на диван, и мои плечи расслабляются, когда она отходит от стеклянного экрана, как раз к тому времени, когда в двери раздается звонок. Я смотрю на экран безопасности и нажимаю на кнопку, чтобы Зи, один из охранников, ввел мужчину, который создавал проблемы. Он заталкивает его в комнату, заставляя споткнуться у входа.
Я упираюсь задницей в край стола, скрестив руки на груди.
— В чем, блять, дело? — спрашиваю Зи с раздражением в голосе. Вся эта хрень отнимает время, не говоря уже о том, что я зол, что мне пришлось привести Джейд сюда.
— Ублюдка поймали на воровстве. — он плюет парню под ноги. — Его зовут Трей, он бармен.
Мои глаза прищуриваются на маленького ублюдка. Конечно, я злюсь, что этот урод пытался нас обокрасть, но это то, с чем Зи мог бы справиться. Наш молчаливый разговор, в ходе которого я передаю ему эту информацию, побуждает его рассказать подробнее.
— Он изнасиловал одну из танцовщиц. — он снова плюет на этот кусок дерьма.
Моя кровь неистово пульсирует в теле. Наша семья и бизнес не приемлют жестокого обращения с женщинами и детьми.
— Она в больнице, Томми. — он проводит рукой по волосам. — Сломанные кости и порезанное лицо. Бедняжка в полном дерьме.
Глаза Трея устремляются на Джейд, и тут же вся моя сдержанность пропадает. Как он смеет смотреть на то, что принадлежит мне!
— Ублюдок! — я хватаю его за горло и поднимаю во весь рост, а затем разворачиваю, чтобы ударить лицом в стол. Громкий треск свидетельствует о силе моего удара. — Не смей на нее смотреть, мразь. — я бью его по лицу снова и снова, пока его руки ослабевают. Кровь забрызгивает стол, и он кричит в агонии. Я неумолим в своем обращении с ним, а в голове крутятся мысли о том, что он может причинить боль и моей малышке.
На фоне раздаются крики Джейд, но я не обращаю на них внимания — не сейчас, когда нужно уничтожить этого монстра.
Наконец я отпускаю его, позволяя ему упасть на пол кровавым месивом.
— Тебе чертовски повезло, что моя девушка сегодня здесь, со мной. Иначе я бы выколол тебе глаза, — выплевываю я, не упуская из виду быстрый взгляд Зи в сторону Джейд.
Я достаю из-за спины пистолет и целюсь в голову этому тупому ублюдку. Если он думает, что уйдет отсюда живым, то он еще глупее, чем мы думали. Я пускаю пулю ему в голову и наслаждаюсь тем, как его тело с грохотом падает на пол.
— Убери этот кусок дерьма. — я пинаю тяжелый труп.
— Да сэр. — Зи ухмыляется.
— Джейд, пойдем. — я протягиваю ей руку, и когда ее мягкая ладонь скользит в мою, все напряжение покидает меня.
Возможно, она просто лекарство от моей зависимости.
Дверь за Зи закрывается, и вся ярость, которую я испытывал к этому больному ублюдку, посмевшему взглянуть на мою девочку, снова вскипает во мне. Я резко разворачиваюсь, нуждаясь в ней так отчаянно, что сметаю все содержимое стола на пол, и оно с треском падет.
Джейд в шоке вскакивает, и я, шагнув к ней, улыбаюсь. Без предупреждая поднимаю ее на стол.
— Ложись, девочка. Дай папочке попробовать тебя на вкус. — ее глаза вылезают из орбит, но она подчиняется, прижимаясь к деревянному столу, в то время как я опускаюсь на колени. Меня не покидает мысль, что я стою на коленях в крови человека, которого только что застрелил, но от этой мысли мой член дергается от дикой потребности доставить ей удовольствие. — Подними платье. Покажи мне свои маленькие трусики.
Дрожащими руками она приподнимает край платья, открывая мне полный обзор на свои невинные маленькие хлопковые трусики. Мой огромный член просит разрядки, но я игнорирую его, вместо этого я вдыхаю ее киску и опускаю голову, чтобы нежно поцеловать ее клитор, проводя языком по ткани. Господи, она чертовски невероятна. Мое тело оживает над ней.
— О боже, папочка.
— Ммм, вот так, стони для папочки, девочка. — я посасываю ее трусики, позволяя теплу моего дыхания распространиться по ней. Она поднимает бедра, подстегивая меня. — Сдвинь трусики в сторону. Дай мне посмотреть на твою залитую кровью дырочку.
Подняв взгляд, я в экстазе наблюдаю за тем, как ее губы приоткрываются от моих слов, а затем опускаю глаза, чтобы увидеть, как она дрожащими руками сдвигает трусики. Боже, какое зрелище! Ее киска розовая и влажная, блестит от возбуждения. Я выдыхаю, пытаясь обуздать отчаянную потребность трахнуть ее
