и не вспомнил. Постепенно, могила сравнялась с землей и совершенно пропала из вида.
Молодую жену, прелестную Милочку, в городе больше не видели. По неизвестным причинам, родители не обратились в милицию и не подали туда заявление об исчезновении дочери.
Потом, пошли разноречивые слухи, о дальнейшей судьбе юной девушки. Одни говорили, что она где-то погибла. Другие твердили, что она объявилась в одной из развитых стран Восточной Европы, где и воспитывала ребёнка от Князева.
Про самого мафиози тоже болтали самоё разное. То ли «смотрящего» расстреляли его конкуренты? То ли он отошёл от всех тёмных дел и теперь тихо жил вместе с Милочкой.
Милицейские генералы с полковниками дослужились до пенсии, и благополучно вышли в отставку. Нужно сказать, что на покое, никто из них, почему-то, не бедствовал. Все они, как-то совершенно случайно, оказались чрезвычайно богатыми. Можно сказать, олигархами.
Лев Николаевич вернулся домой лишь после захоронения старого друга. Хотя, кое-кто утверждал, что он не уезжал никуда. Просто жил на одной, из своих многих квартир.
Он продолжал благоденствовать ещё более четверти века и умер в почёте, богатстве и славе. Его окружало большое количество взрослых детей и маленьких внуков, от многочисленных браков.
Похоронили его на той же аллее почётных сограждан огромного города. Недалеко от затерявшейся почему-то могилы Александра Сергеевича.
Часть III. «Жучок» Маккарти
Новый прыжок
Как понял Глеб, сегодня, его ментальная сущность попала на какое-то отдалённое ранчо. Вокруг были бескрайние прерии, на которой паслись большие стада тучных коров, местной породы.
Никаких признаков цивилизации поблизости не было: ни дорог, ни машин, ни столбов с проводами, ни каких-то антенн на крышах домов. Значит, парень оказался в Америке, не поздней, чем в тысяча девятисотом году от рождества Иисуса Христа.
Скорее всего, он попал в более ранний период. В то самое время, когда Соединённые Штаты успешно осваивали огромные площади, отнятые ими у очень слабой Мексиканской республики.
Часть души испытателя вошла в тело мужчины невысокого роста, и осмотрелась по сторонам. Глеб пробежался по памяти реципиента. Как оказалось, человек говорил по-английски и по-испански.
Ещё парень узнал, что, по мнению всех окружающих, за прошедший год с небольшим, Гордон Маккарти изменился удивительно сильно. Неожиданно для всех ковбоев, да и для себя самого, «Жучок», как его все звали вокруг, стал совершенно другим человеком.
Он не раздался в плечах и не подрос ни на йоту. В нём, как и прежде было пять футов и дюйм. Внешне мужчина выглядел так, что было трудно понять, являлся ли он уроженцем Шотландии или же, скажем, Японии.
В первую очередь, вниманье к себе привлекал его твёрдый и пронзительный взгляд. Затем, зрители замечали острые скулы и крепкий, большой подбородок бойца.
Многочисленные крупные шрамы хорошо выделялись на костлявом, невероятно дерзком лице. Побывавшее в больших переделках, жилистое тело атлета, довершало описанье «Жучка».
Внешне казалось, что этот щуплый, задиристый с виду мужчина, остался тем же, кем был. Так же, как прежде, удивительный облик и манера его поведения пробуждали у всех опасение, вызванное непонятной причиной. Точно также все сильно пугались появления шершня, вдруг залетевшего в комнату.
Однако внутреннее его состояние неожиданно стало совершенно другим. Маккарти не хотел вспоминать больше о том, как он вёл себя в прошлом, Ему было стыдно за свои прежние слова и поступки. Тем более, что все происходило в доме добросердечного человека из прерий.
Как говаривал старый ворчун по имени Пит – повар, работавший в лагере скотоводов-погонщиков: – За такие дела, надо спустить ему шкуру. Причём, сделать это хорошей подпругой с медными пряжками.
Пребывание на грани жизни и смерти, до неузнаваемости изменило Маккарти. В немалой степени, это случилось от общения с простыми ковбоями. Повседневная, непростая работа в команде и житьё в пастушеском стане, внесли нужный вклад в невероятную трансформацию духа.
Раньше он был совершенно законченным эгоистом из жестокого мира кирпича и бетона. Прожить на шармачок – было его главным девизом. Кабак на Тридцать седьмой улице в шумном Нью-Йорке – венцом устремлений.
Неожиданно для себя самого «Жучок» вдруг осознал, что всё это время он жил как-то не так. То есть, совершенно неправильно. Погоня за славой боксёра, за большими деньгами, красивыми дамами, выпивкой и кокаином теперь не волновали его. Душа человека вдруг пробудилась от долгого сна.
Баловень и сибарит, он вдруг начал ценить те обычные вещи, которые раньше даже не видел. Маккарти научился радоваться самым простым, и, казалось бы, прозаичным вещам.
Он стал наслаждаться хорошей тёплой погодой и неторопливым свободным общением с простыми людьми. Привык обходиться обычной сытной едой и шерстяным одеялом на коротком привале.
Излечившись от ужасной чахотки, Маккарти стал думать о том, чтобы навечно остаться в этих чудесных краях. В один из подобных моментов, когда он размышлял о дальнейшей судьбе, всё опять изменилось.
Ковбой по имени Пол Чепмен, вернулся на ранчо из селенья Рикона. Он туда ездил с порученьем хозяина. По дороге из лагеря «Серкл Бар» он завернул на стоянку погонщиков. Привёз и передал телеграмму, адресованную лично «Жучку».
Весьма удивлённый, Гордон Маккарти повертел почтовый конверт. Насколько он помнил, никто и не знал, куда он, бывший боксёр, направлялся умирать от чахотки.
Возможно, слухи о пребывании «Жучка» в Сан-Антонио каким-то таинственным образом добрались до Нью-Йорка? Они дошли до каких-то знакомых, и кто-то решился ему написать.
Развернув бланк телеграммы, парень узнал, что нежданная весточка пришла к нему от любимой сестры. Сначала Алиссия высказывала большую надежду на полное выздоровление брата.
Затем, в восторженных фразах, сообщала о своей скорой свадьбе. Следом за этим, она приглашала его, без промедленья, приехать в Нью-Йорк. Он обязательно должен присутствовать на её торжестве. В конце телеграммы, сестра добавляла, что на бракосочетанье приедут родители, которые просто мечтают увидеться с ним.
Нисколько не думая, «Жучок» тут же решил, что нужно поехать. Не то, чтобы ему очень хотелось вернуться в шумныё кирпичные джунгли, насквозь пропахшие бензиновой гарью.
Просто он уже больше года не видел родных и, внезапно почувствовал, что сильно скучает по ним. Маккарти направился к старшему погонщику ранчо, Марку Нортону. Он показал телеграмму и объявил о своем твёрдом решении. Сезон клейменья скота уже благополучно закончился. Старый ковбой не стал возражать.
Едва дождавшись утра, «Жучок» собрал немногие личные вещи. Приторочил тощие сумки к седлу. Вскочил на смирную испанскую лошадь и выехал из пастушьего лагеря.
Он повернул прямо на север и помчался на ранчо «Сонома». Мужчина должен был сообщить
