моим ощущениям, до бесконечности, мы качнулись в сторону друг друга и…
Пространство разорвал чей-то истошный крик.
Глава 23
Богдан
Я сорвался с места и кинулся в самую гущу тумана. Величка неотрывно следовала за мной. Даже когда меня прятала белесая дымка, я чувствовал, что девушка двигается шаг в шаг, словно тень. Удивительно работала связь в двойке: мы словно стали одним целым, разрезанным на две части. Две части, которые теперь сможет разделить только…
— Лала! — крикнул я, увидев бесчувственное тело ацыги, лежащее на земле. Рядом, возле нее на коленях стояла Веста и пыталась привести девицу в чувства. Но попытки ее явно были тщетными, потому что Лала не реагировала ни на голос подруги, ни на легкое потрясывание за плечи.
Время что-то обдумывать у меня не было, поэтому схватил свой нож и, определив конечную точку в лазарете академии, разрезал воздух. Реальность разошлась в стороны, словно шторы на окнах, и я впихнул в образовавшуюся брешь Весту.
— Буди бахаря.
— Но нам же всем влетит, — уперлась девушка, но, видимо, лицо мое обрело настолько угрожающее выражение, отчего та больше спорить со мной не захотела.
— Быстрее! Долго проход я держать не смогу!
К этому времени позади меня собралась целая толпа адептов. Я кинул на них взгляд через плечо, выискивая одну единственную фигурку: Велислава стояла отдельно от всех. Обняв себя за плечи, девушка смотрела в мою сторону с каким-то немым отчуждением. А ведь еще пару минут назад я чуть ее не поцеловал. Нам всего лишь не хватило мига.
— Бачевский?
Голова бахаря Шиманского вылезла на поляну. Магистр выглядел комично с криво сидящими на носу пенсне и стоящими во все стороны седыми волосами. Однако взгляд мужчины уже был ясный и цепкий. Мне даже не пришлось ничего говорить — бахарь увидел неподвижную Лалу, вынырнул из портала, а потом, словно паук, унес свою добычу обратно в логово.
Я бы и сам шагнул в лазарет, но…
Портал закрылся с легким шорохом. Наша связь с Вели не позволяла мне сразу пойти следом за Лалой. Конечно, я мог утянуть девушку с собой, но это значило нарушить правила и подставить ее. А у Велички и без того хватало проблем с отцом.
— Нам надо в академию.
Рыжуня, что любила показывать свой прыткий характер, сейчас только покладисто кивнула и пошла рядом. Другие адепты после непонятного происшествия поспешили ретироваться. Только Нежана с Добрыней брели за нами, соблюдая полное молчание. Да я и сам не находил подходящих слов.
Ситуация получалась странная и запутанная. Когда мы, не без помощи ведуньи, проникли обратно на территорию академии, меня стало рвать сразу в две стороны и на две части. Первая — переживала за ацыгу, а вторая… Тут и так все понятно.
Только вот Величке ничего не угрожало, а с Лалой происходили необъяснимые вещи, а я еще при последней нашей встрече пообещал себе узнать правду. А кто, как не бахарь, мог дать мне ответы на интересующие меня вопросы.
— Иди, — такие простые слова из уст девушки ударили под дых. — Ты должен быть рядом с ней.
Не должен. Но не мог иначе.
Коротко кивнув, я оставил Вели с друзьями, а сам рванул в лазарет.
Но каково же было мое удивление, когда я, преодолев огромное расстояние за считанные секунды, вошел к магистру Шиманскому и увидел пришедшую в себя Лалу. Она сидела на кушетке и улыбалась Весте. Глаза ее сияли так, словно не было обморока, и она просто заглянула к бахарю на огонек.
— Богдан! — ацыга, радостно взвизгнула и, спрыгнув на пол, кинулась ко мне. — Я так счастлива, что ты… — тут она резко прервалась. — Что ты тут делаешь? — голос ее стал ровнее и как будто обесцветился.
— Лалочка, — окликнула ее Веста. — Богдан же спас тебя.
Глаза ацыги стали темнее, и она, демонстративно поведя плечами, отвернулась от меня, бросив бесстрастно:
— Спасибо.
Мне до болезненного покалывания в пальцах захотелось ее хорошенько встряхнуть, но именно в этот момент двери за моей спиной распахнулись, и в лазарет вошел Бартош Ваховский. Серьезный взгляд без смешинок, глубокая морщина вдоль лба… Баро источал обеспокоенность и как будто капельку раздражения. Но разве здоровье дочери могло вызывать такие противоречивые эмоции?
— Оставьте нас! — без предисловий приказал ацыг, неотрывно смотря на Лалу. И бахаря Шиманского вместе с Вестой сдуло ветром, но я остался стоять нерушим, как само Мировое древо.
— Бачевский? — баро удивленно выгнул бровь. — Тебя нужно отдельно просить?
— Вы должны увести Лалу в феод! — раз уж меня не воспринимали всерьез, я решил действовать напролом.
— Богдан! — возмутилась Лала, но под пристальным взглядом отца замолчала.
— Интересно… И почему же я должен это делать?
— Вашей дочери угрожает опасность, — настаивал я.
Знал ли я наверняка? Конечно, нет. Но с девушкой точно что-то происходило. И я обязан был донести это до ацыга, ведь только он мог помочь дочери.
— Вы должны ее осмотреть… Проверить…
— Хватит! — оборвал меня баро. — Лала в полном порядке, мне ли не знать. И в феод ей незачем возвращаться. Учеба только началась. Но, — Бартош ухмыльнулся. — Спасибо за беспокойство о Лале.
Повисла тяжелая пауза, и я покинул лазарет. Дальше разговаривать не было никакого смысла. Но меня не покидала мысль, что в академии творится какая-то чертовщина.
Глава 24
В каком-то затуманенном состоянии я добралась до комнаты, чувствуя, как нить внутри дребезжит. Но мое самочувствие не ограничивалось только телесным контактом с Богданом — я была разбита морально. И сама не могла объяснить свою реакцию на поведение колдуна. На поляне он, казалось, был готов… Но разве сейчас это имело значение.
Дверь за мной с легким скрипом закрыла подруга, сочувственно вздыхая.
— Бесяш, — позвала я сиплым голосом помощника, чувствуя, как волны неконтролируемой энергии накатывают и накатывают, набирая силу.
Бес явился моментально.
— Умалишенная, — вместо приветствия воскликнуло существо. — Ты чего так медлила? Совсем жить не хочется…
Я бы могла возмутиться его нахальству, но сил говорить не было.
Зато Нежана сдерживать свое негодование не стала.
— Ты как с хозяйкой говоришь, бес?
— Так! — существо стукнуло копытом об деревянный пол. — Посторонних попрошу помолчать. Я вообще-то занимаюсь спасением
