языка, Наврус глубоко вздохнул и, превозмогая себя, постарался проявить предельную вежливость:
— Вы, уважаемый патрикий, не уверены, потому что абсолютно ничего не понимаете в военном деле.
Все-таки уязвив оппонента, он почувствовал себя лучше, но Прокопий не собирался сдаваться:
— Бесспорно, наш уважаемый стратилат разбирается в войне, но в политике, сразу видно, он совсем не силен. Варваров, возможно вы опрокинете, но Василий и Зоя непременно сбегут, а это будет означать начало новой гражданской войны.
Спокойно-уничижительный тон патрикия взбесил Навруса, и только присутствие Иоанна не позволило разговору сместиться в плоскость взаимных оскорблений. Выждав паузу и позволив улечься раздражению, стратилат презрительно надул губы:
— Какой войны⁈ Для войны нужна армия, а вся армия останется здесь, в полном нашем распоряжении!
— Армия найдется, если есть знамя и деньги. — Прокопий тоже начал заводиться. — Многие посчитают Василия законным наследником, а золота в Царском Городе хватит на десять армий.
Наврус отмахнулся:
— О чем вы? Столица в руках Феодоры, а она ненавидит Василия и Зою не меньше, чем они ее.
Поднявшись, Иоанн решил, что пора сказать свое слово:
— Она ненавидит, пока считает их главной опасностью, но что помешает ей забыть о прошлых обидах и объединиться с врагами, если основная угроза для нее и ее детей будет исходить от нас? А Трибунал, церковь, орден? Еще не известно, на чью сторону они встанут в таком случае.
— Вот именно! — Прокопий тоже вскочил. — Этого нельзя допустить ни при каких обстоятельствах! Время на нашей стороне! Пока армия не присягнула новому императору, все наши договоренности — лишь кулуарная сделка и большого значения не имеют. Пусть наши враги почувствуют себя в безопасности, а вы, Наврус, пока приберете всю армию к своим рукам. Тут ваш главный гений, и это будет оспаривать только полный глупец.
Сделав подобный реверанс в сторону Фесалийца, Прокопий чуть склонил голову, как бы говоря: «Поспорили, погорячились, бывает, но мы же на одной стороне». Наврус быстро закипал, но и зла долго не держал, особенно, когда признавали его таланты. Он все еще был уверен в правильности своего выбора, но сомнения уже были посеяны. Союз Феодоры с ее приемными детьми был смертельно опасен, а полных гарантий, что Василий с Зоей не ускользнут из лагеря, он дать не мог.
Перебрав возможные последствия уже в новом свете, стратилат вдруг пришел к совершенно неожиданному выводу. Наибольшую выгоду от плана Варсания получали два человека: императрица Феодора и, как ни странно, он, Наврус Фесалиец. Его хитрый взгляд скользнул по лицам Иоанна и Прокопия: ведь пока длится вся эта чехарда, он будет нужен этим двоим гораздо больше, чем они ему.
По-настоящему осознав возможные преимущества, Наврус глубокомысленно изрек:
— Пожалуй, нам всем надо еще подумать.
После этого воцарилась настороженная тишина, в которой каждый из присутствующих размышлял о своем, и Иоанн, до сих пор полностью не осознавший стремительные изменения в своей жизни, вдруг поймал себя на мысли, что он был бы совсем не против передать в достойные руки столь тягостное бремя, как императорская власть.
Глава 10
Висящий на дыбе человек захрипел, и безвольно открывшийся рот пустил кровавую слюну. Захрустели вывернутые суставы, в нос ударила вонь паленой плоти. Исидор Феоклист махнул рукой, останавливая экзекутора, и, поднявшись с кресла, подошел к подследственному.
— Так что же все-таки случилось в ту ночь, когда вы встретили ведьму? — Взгляд прокуратора жадно впился в переполненные болью глаза. Этот момент всегда отзывался в нем волной почти сексуального возбуждения. — Скажи мне, и твои мучения закончатся. Ты вновь вернешься к своим друзьям, к своей семье, а Иоанн… Ну сам подумай, что будет цезарю за такую шалость? Да ничего не будет! Пожурят и простят, а вот ты умрешь в мучениях! Ради чего?
В этот момент прокуратор врал: страдальца в любом случае ждала смерть. На миг вспомнилось, как сегодня утром ему донесли, что один из конюхов Иоанна крутится у торговых лавок, и спонтанное решение, принятое в тот момент. Вот он — шанс узнать правду про посланницу братства. Все предыдущие попытки получить официально разрешение на допрос если не цезаря, то хотя бы его людей окончились неудачей, и вот сейчас представился подходящий случай. Выкрасть и тайно допросить этого человека. Когда вокруг царит такая неразбериха, никто не будет искать какого-то конюха и предъявлять претензии! Во всяком случае, не сразу. А потом… Потом еще неизвестно, кто кого будет обвинять.
Парня, трущегося у мясных рядов, взяли быстро и тихо, никто даже внимания не обратил. И вот он здесь, висит на дыбе весь в собственной блевотине и крови.
Исидор поморщился.
— Так что, мне приказать продолжать?
— Подождите, — прошептали разбитые губы истязуемого, — я скажу.
— Ну! — Исидор приблизился почти вплотную к обезображенному лицу.
— Ведьма не сгорела, ее… — Парень закашлялся, сплевывая пошедшую горлом кровь, и мгновенно вставший в стойку прокуратор, бросил быстрый взгляд на палача — опустите его.
Закрутилось колесо дыбы, заскрипели отпускаемые ремни, и, не в силах устоять на ногах, измученный человек рухнул на грязную склизкую землю.
Отойдя на шаг, дабы не испачкать безукоризненно чистые сандалии, Исидор подождал, пока подследственный придет в себя.
— Итак, ведьма не сгорела, а ее…?
— Ее подменили. — Тяжело дыша, парень приподнялся и затравленно огляделся.
— Кто? Ты сам видел? Где она сейчас? — Ощущая близость невероятной удачи, прокуратор забросал его вопросами.
— Да, я видел. Случайно! Цезарь, Лу́ка Велий и патрикий. — Начав говорить, молодой конюх совсем сломался, и его уже не надо было постегивать. — Они вывели ведьму, а в палатке сгорел труп неизвестной женщины.
Пораженный услышанным, Исидор Феоклист прошептал, не в силах поверить:
— Цезарь Иоанн в сговоре с ведьмой, с братством! — Подумав еще, он отрицательно мотнул головой: — Нет, скорее, она околдовала его, позволив демонам Ариана овладеть чистой душой. — Проговорив это вслух, Исидор вдруг осознал размер и непоправимость катастрофы: сегодня Иоанн уже не цезарь далекой провинции — он без пяти минут император. Одержимый демоном император!
Вселенская беда, в один миг открывшаяся ему, настолько поглотила прокуратора, что позабыв обо всем, он нервно заходил по палатке, заламывая руки и кусая губы.
«Что же делать? Отправить гонца в Священную комиссию? Две недели туда, столько же обратно: когда придет помощь, может быть уже поздно — вся армия будет в распоряжении демона. А если
