Ты только документы подпишешь.
— Ага. Валяй.
Пока шел домой, хотя какой это дом, так ночлежка, подходили знакомые, удивлялись его смурному виду и решению продать бизнес. Слухи в их городе распространялись мгновенно, да и Денис Волков не последней фигурой был в городе. Лихой только кивал и вопросы игнорировал. Мысль единственная вертелась в голове, как вернуться к Мышке. Все бы отдал, не раздумывая. Надежда тлела. Как-то же его вытянули в другой мир. Сама ли Мышка от отчаяния смогла, а может Домовяка руки приложил. Впервые, Лихой взмолился, глядя куда-то в потолок, как делала Мышка.
— Домовяка, верни меня домой. Открой дорогу. Будь другом.
Глава 10
Лихой не стал бы даже вставать со своего матраса, депрессия давила по-черному, если бы не продажа мастерской. Приятель заявился ранним утром и трезвонил в дверь, чтобы еще раз убедиться в том, что сделка состоится. Но больше переживал, что кто-то перейдет ему дорогу, что встрянет какой-нибудь детдомовский дружок. Лихой промычал, приоткрыв дверь, что все в силе, и побрел умываться. Цену приятель дал справедливую, надо бы придумать, что с деньгами делать. Жить на проценты? Рановато ему еще становиться пенсионером.
Если бы как-то можно было переправить их к Мышке. Оправдать песенку про сберкнижку. Идея увлекла и целый час Лихой думал, на что можно потратить деньги в другом мире. Там Домовяка есть, магичит и, по большому счету, справляется. Зарплату платить, если работников нанимать? Или купить корову? Гусей там или свинью. Сам себя развеселил. Идеально было бы выкупить усадьбу, пришлась она по сердцу Лихому. Дом перестроить, чтобы удобно было. Та коробка, что сейчас, никуда не годится. Балконы оставить на две стороны, а остальное усовершенствовать.
Но где искать настоящих хозяев? Не Аверусу же платить? Жадный чинуша лишь пытался прибрать к рукам то, что плохо лежало. Опять же по какому курсу менять рубли на местную валюту? Перевести в золото? А оно там вес имеет? Какой ценник в магазинах? С одеждой нужно разобраться. То, что там Лихой увидел, ему по вкусу не пришлось. Мышка, понятно, убого выглядела, носила, что ей бросили на бедность. Но тот же сынок хозяйский был одет как чучело. А крестьяне местные вообще в лохмотьях ходили и босиком. Разве ж это дело. Технику бы какую-никакую.
Лихой купил бы трактор или комбайн. Хотя бы для образца. Пусть дальше Домовяка думает, как еще такое же изладить. Семена нужны или нет? Цветы Мышка любит, над клумбами как переживала, что сорняками заросли. Надо купить, точно обрадуется. И альбомы надо захватить с интерьерами. Телефон там, скорее всего, работать не будет. Дом Лихой уже решил превратить в дворец, а обстановка внутри хромала на все четыре лапы. Даже домик для котенка и тот надо показать на картинке. Мышке точно понравится.
Отвык всего за пару дней Лихой думать только о себе. На все смотрел с точки зрения Мышкиных желаний. Чтобы ей угодить в первую очередь. Как есть подкаблучником стал. Раньше бы взбесился от подобной мысли, еще не хватало ему бабе угождать. А сейчас как будто так и надо. Тешил себя мыслями, что вернется, а Мышка обрадуется. Лишь бы не надумала себе плохого о нем. Лихой сразу скажет, что сглупил, ни секунды в голове не держал бегство, арка коварная подножку ему подставила. Вспылил, когда предателя дружка увидел.
Додумался Лихой до того, что и квартира ему не нужна. Зачем? Жить в ней один Лихой не собирался. Если бы с Мышкой. Только захочет ли она в его мире побывать? Там она фея, в это Лихой сразу поверил, волшебница, а здесь что? Дома сидеть, в окно глядеть, платочки вышивать? Можно, конечно, путешествовать, пирамиды там, море и пальмы, но Лихой чувствовал, что и ему самому это скучно. Разок посмотреть сойдет. Там работы невпроворот в усадьбе, а он будет разлеживаться на пляже как сосиска безмозглая.
Мысли перескочили на тех людей, с которыми хотелось бы попрощаться по-пацански. Пальцев одной руки хватит. Друзья? Одного уже можно вычеркнуть. Остальные заняты своими делами, прощание займет пару часов. Кто еще? Разве что директор детдома. Пожалуй, стоит его навестить, за все хорошее сказать спасибо. А то и деньжат подкинуть. Лихой решительно собрался. Откладывать некуда, днем сделка, вечером надо в киностудию попасть, проделать путь заново, глядишь и получится. Лба не жалко, дурной лоб. Еще раз долбануться и порядок. Мозги встанут на место и любопытство уменьшится. Чтобы впредь не совался в арки.
На своей машине Лихой решил не ехать, поднял руку, останавливая частника, мало ли стопочку пропустят с директором. Теперь-то можно. Как мужик с мужиком. Пусть примерным мальчиком Денис Волков не был и наказывали его часто, детдом Лихой вспоминал с удовольствием. Взрослел и радовался, что был сыт, одет и обут. Неизвестно, как бы жил с родной матерью. Если в детдом сдала, плохо бы жил. Ненужный сын оказался. Наверно, случайно залетела и жизнь себе портить не стала. Понять можно, только Лихой понимать не хотел.
Обиды давно позабыты и мечты, что найдут и заберут домой, тоже пропали. Не так сильно и мечтал, скорее заодно со всеми. А когда подрос, плюнул на глупые надежды. Не стал сам искать родственников, хотя многие детдомовцы так делали. Искали и даже находили. Устраивали разборки, мстили, мирились. Редко у кого срасталось по-сердечному. Многие до седых волос считали детдом родным местом. Лихой тоже считал.
— Праздник у меня сегодня, навещают старика, — искренне обрадовался директор, вставая из-за стола. — Какими судьбами, Денис?
— Да так, Семен Петрович, волей небес. Как здоровы, богаты?
— Богаты? — директор засмеялся. — Мое богатство вы. Другого не нажил.
— Да какое мы богатство, ваши убитые нервы, — Лихой оглядел обшарпанный кабинет. Со стен были сняты фотографии выпускников, остались яркие пятна. В шкафах исчезли книги, непривычно пустые полки. — Вам бы тут ремонт, ноутбук новый для работы. Вы закажите, я оплачу.
— Спасибо, Денис, всегда ты отзывчивым парнем рос, только я на пенсию собираюсь. Ухожу с концами. Вещи, вот, собрал. Всего одна сумка. А ты говоришь, богатство. Ты новому директору предложи. Если, конечно, не расформируют.
— А почему расформируют? — не понял Лихой. — Образцовое же учреждение.
— Не вписываемся мы в бюджеты. К нам и детей новых не отправляли уже года два. Последних дотянул. Выпуск состоялся. Полетели птенчики во взрослую жизнь. Детдом пустой стоит. Сторож только.
— Вы огорчены или радуетесь? — директор выглядел странно, помолодел даже. Или это в детских глазах СемПет, как звали его ребята, был стариком. Сейчас
