пальцами, и я тихо выскользнул за дверь. Ничего скоро все это закончится и я стану свободным человеком. Мне всего-то надо удержать годзиллу на плаву. Если потребуется, я ей в глотку залью столько говяжьего супа, сколько потребуется, чтобы привести Пак Сумин в чувство, после чего лично буду разучивать с ней текст доклада, одобренный госпожой Юн Хян Ми.
Правки много времени не заняли, в целом, с работой я сразу справился неплохо и больше госпожа директор правила лексику, так как я все еще время от времени использовал старые слова и выражения, которые давно вышли из оборота на юге, но все еще использовались в речи на севере. Во всем остальном мы с Пак Сумин были готовы.
На утро я привычно проснулся, сходил в душ и отправился встречать курьера с похмельным супчиком. Уже пикнув черной картой по терминалу, я достал свой телефон, чтобы полистать новости, но мой взгляд зацепился за счетчик оповещений чат-бота.
Чувствуя что-то неладное, я открыл переписку и принудительно запросил через скрипт кадры с камер за вчерашний вечер. Пришли только снимки того, как домой вернулся я сам, а немногим позже — личный водитель Пак Сумин, ведь годзилла обычно приезжала, пользуясь услугами водителей клуба. Как говорила сама девушка, им она доверяла больше, чем охране, нанятой ее семейкой.
Я еще раз перепроверил сообщения чат-бота. Пак Сумин на изображениях не было, а у меня же похолодело в груди.
Вчера одна из наследниц семьи Пак так и не вернулась в свой пентхаус, а этого даже никто не заметил.
Глава 7
Последнее, что помнила Пак Сумин, это как она выпивает с Ли Кён-Суком. Виновато было волнение или напряжение последних дней, но в этот раз ее развезло намного сильнее, чем обычно — буквально с одной бутылочки соджу.
Да и ее любимый Ли Кён-Сук в этот раз был как-то навязчив и одновременно тревожен, будто бы мыслями находился не с ней, а где-то в другом месте. Шутки его были не к месту, улыбки — натянутыми, а движения — скованными. Она даже в какой-то момент пожалела, что не послушала онни и не осталась дома, с этим придурком Кан Ён Соком, готовиться к предстоящему заседанию совета. Хоть у нее не было проблем с обучением и запоминанием информации, но ей это было совершенно неинтересно.
Опять стоять перед этой семейкой и оправдываться, что ты носишь фамилию Пак, а в ваших венах течет одна кровь, и все это под безжизненным, совершенно чуждым взглядом родного деда, который относился к ней холоднее, чем случайный прохожий. Встретившись с незнакомцем, у нее хотя бы имелся шанс расположить человека к себе, купить его внимание или просто вызвать симпатию. Но когда речь шла про ее деда, всякие надежды на теплое обращение рассыпались в пыль. Это был не человек, а машина по зарабатыванию денег и управлению им же созданным конгломератом.
Отец был другим. Конечно, он был немного холодным, иногда отрешенным, но хотя бы несколько раз в неделю он находил полчаса на то, чтобы поговорить с Пак Сумин, послушать о ее успехах, поинтересоваться делами. Не образцовый отец, но если ты чеболь в третьем поколении — о большем и мечтать не следует, так как дед растил своих детей в условиях жестокой конкуренции. Пак Сумин же была любимой дочерью. Отец оберегал и Пак Сумин, и ее мать от нападок семьи, брал удар на себя и всегда повторял, что будет рядом и поможет, а девочке надо только расти и быть счастливой.
Как оказалось, отец солгал, ведь едва Пак Сумин исполнилось тринадцать, она осталась одна, а все, что дала ей семья — черная кредитка, трастовый фонд и билет на самолет до Лондона. Дед даже не приехал на похороны, хотя после пропажи самолета и хоронить было нечего — просто опустили два пустых гроба в землю — а от лиц дяди и братьев ей в тот день было тошно. Отец никогда не ладил со своим старшим братом и, наблюдая за этими отношениями Пак Сумин радовалась, что была единственной дочерью своих родителей.
Мысли путались, головная боль была просто невыносимой. Она очень надеялась, что уже утро и под дверью ее уже ждет заранее принесенный Кан Ён Соком похмельный супчик…
Реальность наотмашь ударила Пак Сумин ярким электрическим светом от одинокой лампочки под потолком, серыми бетонными стенами и ржавой железной дверью. Еще не понимая, что произошло, девушка попыталась встать, но почувствовала, что руки надежно стянуты в локтях, а единственно доступная ей сейчас поза — на боку, если она не хочет елозить носом по пыльному бетонному полу. Кое-как ей все же удалось принять вертикальное положение, усевшись спиной к стене. Так было проще думать.
Осознание приходило медленно, но когда дверь в комнатушку наконец-то открылась, Пак Сумин была полностью готова.
— Ох, вы даже не представляете, в какое дерьмо угодили, дебилы… — протянула девушка, переводя взгляд с одного мужчину на второго. — Мой дед вас…
— Пока твой дед тебя найдет, мы с тобой отлично проведем время, — послышался женский голос из-за спин незнакомцев.
Вперед вышла молодая женщина в вульгарном топе с открытыми плечами и короткой юбке. И что-то в ее внешности Пак Сумин было знакомо, хотя девушка могла поклясться, что никогда раньше похитительницу не встречала.
— Ты в полной жопе, дорогуша, — улыбнулась Пак Сумин. — Ты даже пальцем меня тронуть не посмеешь.
— Не посмею, — согласилась незнакомка. — Ты должна быть цела и невредима, это факт. Парни, усадите ее.
В комнату внесли простой деревянный стул, после чего крепкие мужские руки подхватили Пак Сумин под локти и переместили на сидение. Тут же ее руки прихватили еще парой стяжек к спинке, а лодыжки — к ножкам стула. Хотя Пак Сумин и пыталась пнуть этих придурков в процессе.
— Но раз уж ты здесь, почему бы нам не пообщаться, сучка? — с улыбкой сказала незнакомка, за что незамедлительно получила плевок в лицо.
— Еще раз назовешь меня сучкой, и я вырву тебе глаза, когда меня вытащат отсюда, — злобно оскалилась Пак Сумин.
Незнакомка утерлась, после чего молча щелкнула пальцами, и мужчины вышли из комнаты. За дверью послышался какой-то скрежет и возня.
— Дорогуша, ты, видимо, не поняла, куда попала, — оскалилась женщина. — Твоя тушка мне неинтересна, точнее, я просто выполняю заказ. Но ты умудрилась пригреть на груди одного червя, и
