уже прилечь, как Катя тихонечко его позвала:
— Глянь-ка, — разжав ладошку, она показала двух светлячков, мерцающих призрачным синим светом черенковского излучения, — впервые вижу их так далеко от месторождения.
Крупные длинные жуки поползли в разные стороны, и Катя перевернула руку, позволив им снова встретиться на тыльной стороне кисти.
— Как думаешь, сколько в них радия? — спросил у нее Владимир.
— Трудно сказать, — задумчиво протянула Катя, — но думаю карат-полтора точно будет.
— Смотри чтобы они тебе оболочку не прожгли, — предостерег он автоматона.
— Ты заботишься обо мне? — иронично посмотрела она на него.
Ничего не ответив, Владимир снова откинулся на свой спальник.
— Ты не должен этого делать, — сказала Катя.
— Чего именно? — спросил он, глядя на звездное небо прямо над собой, в которое улетали огненные искры костра.
— Заботиться обо мне, я не человек.
— Я знаю.
— Но ты заботишься обо мне. Может ты влюблен в мою хозяйку?
— Не смеши меня, — фыркнул Владимир и повернулся на бок к автоматону, оперев голову на руку.
Подняв руку вверх, Катя отпустила светлячков в свободный полет.
Потом она посмотрела на него:
— Объясни, пожалуйста.
— Даже не знаю, что сказать, — раздвинул он слегка кончики губ, обозначив усмешку.
— А ты попробуй, — продолжала настаивать Катя.
Ничего не ответив, Владимир отвернулся от костра, оставив ее вопрос без ответа.
Он и в самом деле не знал, что ответить на вопрос автоматона.
Отделаться стандартной фразой, что они похожи на людей, казалось ему банальным.
Говорить о морали или бережном отношении к ним как к вещам — глупо.
Рассказывать, как о нем заботилась Даша после его возвращения из армии с ранением — преждевременно.
Вот и выходило, что здесь действовал не один фактор, а сразу много, и не существовало однозначного ответа на столь простой вопрос.
Потом его мысли перекинулись на случай с пропажей девочки.
Первая гипотеза была о том, что ее кто-то мог похитить.
Вторая гипотеза заключалась в том, что она ушла сама.
Третья, что ее не похищали вовсе, а вся ситуация с его нанимательством была создана только для отвода глаз.
В первом варианте, это могли быть, как внутренние терки, так и вмешательство внешних сил.
Непосредственный заказчик от князя, решала семьи, не выглядел помятым или под арестом, значит, это не внутренняя разборка.
Оставался вопрос с похищением девушки, который он и разрабатывал.
Странная поломка сопровождающего девушку личного слуги-автоматона, место, где она бывала каждый день, то, что ее видели уходящей из парка, и то, что ничего в доме из ее личных вещей не пропало. Все эти факторы свидетельствовали о том, что девушку могли похитить.
Первоначально он и двигался по этому сценарию.
Это не были угрозы или шантаж великого князя.
Это не были проделки соперничающей Семьи.
Это не было случайной любовной связью, иначе девушка не подошла бы к компании молодых людей в парке.
И это не были те ребята, прожигающие остатки жизни в парке, потому что тогда они молчали бы как рыбы в речке за крепостной стеной.
Это не было вмешательством слуг, иначе бы кухарь ни в чем не сознался бы.
Это не было участием сект Нижнего города.
И это точно не было сделано ради призыва Двоих, потому что ритуал просто не сработал бы.
Теперь вторая гипотеза, что девушка могла уйти сама.
Он сперва отбросил ее как несостоятельную, потому что ничего из личных вещей княжны из дома не пропало.
Но она вернулась назад.
Почему?
Этого он не знал.
Кроме того, вариант, предложенный решалой князя на их последнем свидании в допросной опричников, противоречил стандартному поведению девушки.
Владимир уже убедился, что любовника у девушки не было и не могло быть.
Где она отсутствовала эти дни?
Странно, очень странно.
И, наконец, последняя версия, что девушка была все это время в каком-то схроне.
Только вот эта версия не выдерживала никакой критики, потому что глупо выпускать охраняемый объект перед самой разборкой между самим князем и царскими спецслужбами.
Значит, что?
Значит, надо будет завтра нанести официальный визит к князю и взять с него плату за проделанную работу и, заодно, объяснения, что на самом деле происходит.
И, если по первому пункту не было никаких вопросов, то со вторым могут возникнуть проблемы. Хотя, можно по косвенным признакам разобраться в чем дело.
Владимир снова повернул голову к костру.
Катя все также сидела перед пламенем на сложенном втрое спальнике, поддерживая огонь, который ярко вспыхивающими искрами быстро истончался в холодном ночном воздухе. Даже совместный хор лягушек воспринимался как нечто привычное.
Встав, он расстегнул спальный мешок и, сняв обувь, влез внутрь.
Утро, как говорится, вечера мудренее.
Завтра он узнает если не все ответы на свои вопросы, то хотя бы их часть.
Последний раз он бросил взгляд на автоматона княгини:
— Спокойной ночи.
Подняв голову, она посмотрела на него сквозь пламя, сыплющее огоньками, но ничего не ответила, только еле заметно улыбнулась.
День Третий
Рассвет пробудил Владимира вместе со свежим ветром от приземлившегося на площадке перед старой башней винтокрыла княгини.
Серое предрассветное небо окрасилось над городом всеми цветами красного и розового в такт крышам просыпающегося Златска. Ежась от прохлады, он свернул спальный мешок под нетерпеливым взглядом летчика в вертикальном фонаре кабины. Потом спустился по разрушенным ступенькам к свинцовой воде, еще покрытой ночной свежестью пополам с легким туманом и быстро умылся. Только приведя себя в порядок, он подошел к винтокрылу, раскинувшему по обе стороны от фюзеляжа два поворотных двигателя с черно-желтыми винтами, косо изогнутыми подобно турецким ятаганам.
Автоматон княгини протянул ему руку, предлагая сесть вместе с ним во внутрь пассажирского отсека, но Владимир уже сам легко запрыгнул туда.
— Возвращаемся? — на всякий случай спросил он у нее и Катя согласно кивнула, протянув ему сложенный плащ и его револьвер на ремнях.
Мягко, почти незаметно и неслышно машина оторвалась от земли, переведя лопасти винтов из горизонтального состояния в вертикальное, резко набрав скорость.
— Куда мы летим? — снова спросил Владимир.
— Обстоятельства изменились, — коротко ответила сидящая напротив Катя.
— Решили все-таки меня сдать? — наклонил чуть вперед голову Боев.
Коротко посмотрев на него, словно удивляясь его тупости, Катя снова уперла взгляд в иллюминатор:
— Князь Борис погиб.
— Бородянский? Мой заказчик? — удивился Владимир. — Как? Каким образом?
— Не знаю, это все что сообщил пилот.
Потрясенный известием Владимир откинулся назад в пассажирском сиденье.
Если князь погиб, то денег наверное он не получит.
Но откуда такая срочность, что прислали сразу целую летающую машину?
Неужели сцепились Церковь и опричнина?
Но тогда его
