вижу никаких причин отказываться от того, в чём было сосредоточено величие Рима.
Выдав еще одну великую мысль, диктатор задумался, перестав обращать на зятя-министра хоть какое-то внимание. Он вспомнил свою революционную молодость, когда молодой социалист мог позволить себе только дешевые папиросы, но почему-то он тогда получал от них намного больше удовольствия, чем сейчас от дорогих кубинских сигар. Парадокс! И именно этот логический ребус заставил не старого еще мужчину задуматься.
— Я хотел бы, чтобы Средиземное море снова стало внутренним озером римлян! Это — программа максимум!
— Но англичане никогда…
— Ты прав, дорогой родственник, ты прав. Англичане… Ты смотришь в корень проблемы. И договориться с ними не получится. Да…
— Но есть и еще интересные новости из той ж Киренаики.
— Ну что еще?
Бенито явно собирался уходить, эта неожиданная задержка его явно раздражала.
— В районе Бенгази стали селиться русские эмигранты. Они купили там небольшой участок земли и строятся.
— Их там много?
— Несколько сотен человек, все семейные.
— И что? Чем они занимаются?
— Их нанимают для охраны местные богачи. Там эти их kossaks… Они вроде легкой нерегулярной кавалерии, которая хороша в антипартизанских действиях. Говорят, что некоторые торговцы хотят пригласить туда еще группу этих нерегуляров, чтобы эффективно охранять торговые караваны.
— И сколько их может туда прибыть?
— Примерно полторы-две сотни.
— Отношение к властям?
— Лояльное.
— Ха! Это не проблема! За ними никто не стоит. Кто они? Осколки бывшей империи? Они никому не нужны. Местные их нанимают? Прекрасно? Или повстанцы их прикончат, или они повыбивают аборигенам зубы. И то, и другое нас устраивает. Но… пусть за ними приглядывают… одним глазом.
[1] Примечательно, что Лисарсу смело можно было бы назвать «счастливчиком». В РИ во время Гражданской войны он по дороге в Лиссабон (где должен был встретиться с мятежным генералом Хосе Санхурхо) был арестован республиканцами, попал в тюрьму в Мадриде. И сумел там уцелеть во время так называемой Образцовой тюремной резни 1936 года и был освобожден франкистами. Играл видную роль в политической жизни страны.
[2] Por Larranaga — Сорт кубинских сигар, выпускаемых с 1834 года до наших дней, в Гаване.
[3] Недоверие к собственному зятю было не таким уж необоснованным. В свое время голосовал за отстранение Муссолини от должности. Был расстрелян с молчаливого согласия Дуче.
Глава десятая
Генеральское интервью
Глава десятая
Генеральское интервью
Лиссабон
18 апреля 1935 года
В Португалии мне пришлось немного задержаться. Какой мне интерес застрять в Лиссабоне? Мне очень хотелось взять интервью у знаменитого военачальника Хосе Санхурхо, человека, который имел все шансы возглавить восстание, но глупо погиб из-за перегруза самолета, в котором отправлялся на родину. К сожалению для меня, окружение генерала очень серьезно относилось к вопросам его безопасности, а сам Хосе интервью кому попало не давал. Мне стоило больших усилий найти человека (не связанного с Коминтерном), который мог бы представить меня Санхурхо и помочь преодолеть порог недоверия. Такая фигура, пусть и не совсем однозначная, всё-таки нашлась. Ею оказался известный португальский врач и писатель Жайме Зузарте Кортезан. У этого блестящего (по португальским меркам) поэта и драматурга была довольно-таки бурная и интересная биография. Студентом он изучал две науки: искусствоведение и медицину. Но в последней практиковал недолго, отдав всю свою энергию преподаванию литературы и созданию первых своих произведений. Стал увлекаться и политикой, создал с товарищами движение «культурный ренессанс». Но тут разразилась Империалистическая война и Кортезан пошел в армию добровольцем, получив должность врача в полевом госпитале, о чем потом написал мемуары. Был ранен, награжден Военным крестом. После окончания войны назначен директором Национальной библиотеки Португалии. Во время диктатуры Салазара вынужден был покинуть свой пост главного библиотекаря страны и эмигрировал, сначала в Испанию, потом перебрался во Францию. Самое главное — он имел связи и авторитет не только у португальцев, но и у испанских военных. Более того, оказалось, что он неплохо знаком с генералом Санхурхо. И это в моём положении оказалось настоящим джек-потом. Правда, к Жайме тоже надо было найти подход. И всё это, что называется, оказывалось «шито на тонкую нитку».
К Кортезану мне дал рекомендательное письмо Жайме де Магальйянш Лима, известный португальский писатель, к тому же толстовец. Он даже несколько недель гостил у графа в Ясной Поляне, где Лев Николаевич очень тепло отзывался не только о нём, но и португальской литературе в целом. Надо сказать, что господин Лима даже внешне пытался подражать своему кумиру и носил громадную седую бороды, одевался просто и не броско. Господин Жайме смог пополнить личный архив бесценным для себя раритетом. Это был отрывок из дневника, в котором как раз Лев Николаевич тепло отзывался о приезде к нему в имение «интересного португальца». Конечно, этот автограф был ничем иным как искусной подделкой, сделанной умельцами товарища Кирова. Но, её качество в некотором роде превосходило оригинал гарантировано, даже лучшая почерковедческая экспертиза ничего обнаружить не сможет. В любом случае господин Лима был счастлив. А в Париж с моим человеком отправилось его рекомендация. Уже с нею получить соответствующую записку к генералу Санхурхо от Кортезана стало делом техники. Правда, письмо от португальского диссидента не оказалось волшебной палочкой, и мне пришлось ждать несколько дней прежде, чем генерал передал своё согласие на встречу. При этом само интервью было обложено целым рядом условий, в том числе тем, что беседа состоится на конспиративной квартире и кроме меня самого никого туда я не приведу. По всей видимости, бывалый ветеран Рифской войны серьезно опасался террористов, для которых он являлся лакомой целью. А несколько дней задержки были связаны с тем, что меня пытались «просветить» служба безопасности главного заговорщика Испании.
(тот самый Рено Монакватро — современный вид, машина, сохранившаяся в Бельгии)
И вот, 18-е апреля наступило. В условленном месте меня поджидала машина, неприметный автомобиль семейного класса Renault Monaquatre (тип YN1), который фирма Рено начала
