спокойно! — попросила подругу Милли. — Не нервничай. Сейчас всё будет.
С этими словами Миланья взяла подготовленный ранее пистолет, спрятала его за спину, открыла дверь, вышла из машины, быстрым шагом направились в сторону приближающихся бандитов, не забывая маневрировать между мчащимися по дороге автомобилями. Девушка подошла на достаточно короткое расстояние, чтобы Мии лучше было видно, что именно сейчас произойдёт. Далее Милли вытянула руку с пистолетом вперёд и выстрелила в упор два раза. Оба бандита сразу упали замертво. Затем Милли перешла окончательно дорогу и направилась к оставшимся двум гадам. Парни не успели ничего сообразить, ведь обычно это они убивали людей, а не наоборот. Бандиты так и стояли около своего автомобиля, не понимая происходящего. Один из них хотел что-то сказать, но Милли не дала. Усмирила подлеца выстрелом. Остался последний, четвёртый. Тот самый, с зарисовок Мии.
— На колени и руки за голову. — громко скомандовала Милли.
То, что она проделала с его товарищами, придало веса словам хрупкой девушки. Бандит подчинился. Милли подошла ближе, уверенным жестом обыскала гада. Забрала нож. Пистолета у него не оказалось. Вероятно, не успел забрать из автомобиля.
— Почему ты этого не убила? — раздался рядом с Милли голос художницы. Девушка уже успела выйти из кабриолета, перейти дорогу, и оказалась рядом с подругой. На удивление Мию больше не трусило. Она стояла спокойно. Огромные голубые глаза наблюдали за всем с любопытством, не с паникой. Даже подобие улыбки нарисовалось на губах. — И ты тех точно убила? Как и договаривались? Не оглушила?
— Это же он, верно? — спросила у подруги Милли, указывая на стоящего на коленях парня. — И тех всех я убила. Целиком и полностью. Никакого оглушения. Насчёт этого не волнуйся.
— Умоляю, пощадите! — заныл пленный, услышав о мёртвых товарищах. — Мы просто путники, у нас сломалась машина… — рассказывал он сказку даже в такой ситуации, — Отпустите меня, умоляю! Я сейчас же уеду!
— А этого я не убила, потому что подумала… — продолжила Милли, абсолютно игнорируя речь бандита. — Подумала, может ты сама хочешь… Казнить гада. Если что — вот пистолет.
— Я умоляю, отпустите, — пуще прежнего заорал бандит, — хотите денег? Я дам, сколько пожелаете, дам! Рабом вашим буду! — ползал он на коленях. — Девицы-красавицы, сжальтесь! Ноги вам целовать стану. Только скажите, что хочется! Договоримся!
— Нет, лучше ты сама, — отказалась Миа от заманчивого предложения. — Ой, а что это у тебя в руке? — художница заметила отобранный у преступника нож. — Этим или подобным орудием он тогда всех моих слуг… У меня на глазах… А потом держал меня и угрожал… — на Мию нахлынули нехорошие воспоминания.
— Я тебя поняла.
Милли не стала больше тянуть. Вдруг опять приступ нахлынет?
Миланья перехватила нож в правую руку и чётким уверенным движением перерезала бандиту горло. Бездыханное тело свалилось к её ногам.
— Вот же мерзкий гад! — вскрикнула Милли. Она не рассчитала удар, и кровь из горла преступника ярким алым потоком забрызгала её прекрасный белый брючный костюм из лёгкой струящейся ткани. — Только посмотри, на кого я стала похожа! — жаловалась девушка подруге, указывая на испорченный наряд. — Кровь хрен отмоешь! Придётся выбросить… А я так люблю этот костюм! Вот же гад! — с досады пнула она тело ногой. — Даже сдохнуть нормально не мог! Всё вокруг обгадил. Тварь! — и она выругалась.
Мимо пролетали автомобили. Никто и не думал останавливаться и что-то выяснять, а тем более помогать. Четыре трупа, разбросанные по дороге, скорее пугали, чем манили на разборки.
Милли стояла около зарезанного бандита, продолжая сетовать на испорченный костюм. А Миа… Девушка залилась раскатистым громким хохотом. И это был не вопль сумасшедшего, а задорный весёлый смех. Так продолжалось несколько минут. Художница веселилась слишком громко. Милли забеспокоилась, не начался ли очередной приступ. Однако опасения оказались напрасными. Через время, насмеявшись вволю, Миа успокоилась.
— А с телами что мы будем делать? — практично поинтересовалась художница у подруги.
— Ничего не будем делать. — ответила та. — Это же бандиты. Кто их хватится? Люди из их же банды разве что. Но это уже не наши проблемы. А сунутся — получат как следует! Мало не покажется, — уверенно заявила она. — Трупы дорожная служба потом заберёт, не стоит беспокоиться.
Девушки вернулись к своему автомобилю и сели в кабину. Неожиданно Миа прильнула к Миланье и крепко обняла подругу.
— Спасибо тебе! — шептала художница, — Спасибо! Это именно то, чего мне так хотелось! Такого подарка мне никто никогда не делал! Я теперь понимаю, почему Эдик от тебя без ума. Рядом с тобой чувствуешь себя защищённым. Становится спокойно и хорошо. Эдик никогда тебя не бросит, не переживай! С тобой он чувствует себя в безопасности, а это дорого стоит.
Милли так до конца и не поняла, почему Миа поставила любовь и безопасность в один ряд. Однако спорить не стала — мало ли, какие мысли у художницы? Она все-таки не здорова. Зачем провоцировать? Итак море впечатлений за сегодня. Милли завела машину, и они уехали.
Глава 7
После приключения на дороге Мии заметно полегчало. Состояние стабилизировалось. Странностей стало в разы меньше. Приступы паники отступили. Резкие перепады настроения не донимали. Началась стойкая ремиссия. Девушка теперь без страха каталась на автомобиле, стала немного общительнее и веселее. Родители, мэр и его жена, никак не могли понять, с чем связана такая перемена. Ни Миа, ни Миланья, конечно же, ничего не сказали. Подобное откровение вызвало бы шок у четы Платинумов. Может, узнай они правду, вообще бы запретили Милли общаться со своей дочерью. Поэтому обе девушки молчали. Доктора лишь разводили руками, тоже не понимая, чем вызвана столь резкая положительная динамика. Но факт оставался фактом: Мии стало лучше.
Миланья жутко гордилась собой. Ведь это благодаря ей всё так хорошо закончилось. Она даже похвасталась о своём успехе в области психиатрии Тане. Доктор пришла в ужас. Нет, не от убийств. Здесь всё в порядке. Будучи раньше военным врачом, Таня привыкла к смерти. А если кто гадов каких убил — так это вообще замечательно! Однако в медицинском плане ничего замечательного не было.
— Ты зачем это сделала? — ругалась Таня. — Совсем не соображаешь? У девочки серьёзное нервное расстройство. Поломанная психика. А ты такие эксперименты творишь!
