ли зарядку… Каждый шаг под присмотром! Прям тюрьма какая-то! Я было спохватилась, хотела с Эдиком в Берлогу переехать. Хоть на время, хоть до родов. Лишь бы от этих надзирателей подальше. Куда там! Не пустили. Целый скандал мне закатили, что я безответственная эгоистичная личность, ни о ком, кроме себя, не думаю, плюю на жизнь и здоровье маленького. В общем, я так и живу в большом доме. Точно в тюрьме. Моим братьям хорошо — умотали куда-то на военное задание. А я — отдувайся за всех. Терплю теперь опеку мамы и её нового мужа.
Тем временем чета Крафтов-старших прошла мимо. Милли и Кайла покинули укрытие и продолжили прогулку.
— Твоя мама и Альберт… Такая необычная история… — рассуждала Кайла. — Я полагала, она никогда его не простит, а вон как вышло… Как думаешь, у них всё теперь будет хорошо?
— Ох, Кайла. — Милли шла, опираясь на руку подруги. — Кто ж может это знать? Столько лет прошло. Они эти годы жили порознь. Каждый со своими интересами, задачами, стремлениями. Мама и дядя — такие разные! Но они не опустили руки, решили попробовать всё начать сначала. И это однозначно достойно уважения. А там… Кто знает… Ой! — Милли схватилась за живот.
— Что? Что случалось? — забеспокоилась Кайла.
— Пихается! Сорванец! Дай руку, — и Милли приложила руку подруги к своему животу. — Чувствуешь?
— Ага! Точно! Пинается! Какой славный малютка!
— Ха! Славный! Ещё не родился, а уже дерётся! Ну ничего… Придёт срок, научу тебя бросать ножики, — обратилась она к животику. — Эдик, правда, хочет сделать из сына физика, но это мы ещё посмотрим! — Милли снова подхватила подругу под руку. — Ох, Кайла! Как же мне надоело вот это вот всё! Скорей бы уже родить. Дети — цветы жизни, но как же тяжело их выращивать!
