еще темнее обычного. Капли воды с волос падали ей на грудь и плечи.
Сбоку платья была молния, но она никак не хотела открываться, а так платье было не стянуть. Таня пыталась рассмотреть, что ей мешает, но не могла дотянуться, и просто дергала за застежку.
Его она не видела, но щеки сгорали под его взглядом.
Он подошел очень быстро и за пару движений остатки платья упали к ее ногам. Не готов был больше ждать.
Проведя руками по ее волосам и убрав их от лица, он смотрел на нее, не произнося ни слова. Разглядывал ее лицо, держа в ладонях, проводил пальцами по коже. У Тани были глаза запуганного зверя, но он точно сейчас не мог рассмотреть этого, Соколов был захвачен страстью, желанием, ожиданием победы. На нее смотрели глаза голодного зверя с черными зрачками.
Подхватив ее на руки, как невесомое перышко, Юрий отнес Таню в спальню, оттолкнув дверь ногой, и прямо мокрую в белье бросил на кровать. Она видела, как он сбрасывает с себя одежду и очень быстро почувствовала тепло его тела на себе, оно обжигало ее, оно было огненным, она же вся дрожала, или от холодной воды, или от страха.
Его руки изучали ее тело, поцелуи покрывали мокрую кожу. Таня просто закрыла глаза, чтобы не видеть его, а, главное, не видеть сейчас себя. Юрий впился в ее грудь, сорвав бюстгальтер, держал в руках, а потом Таня почувствовала, как он языком дотронулся до сжавшихся сосков и искры разлетелись по ее телу, он посасывал и сжимал их, то одну, то другую грудь. Она изо всех сил пыталась отключиться и ничего не чувствовать.
— Посмотри на меня! — он нависал над ней, держа рукой подбородок.
Таня открыла глаза и увидела, что он потянулся поцеловать ее, и она резко отвернулась. Но Таня была уже вся во власти Юрия, он развернул ее подбородок и впился губами в рот, бескомпромиссно, страстно, настойчиво овладевая ею. Левая рука в это время скользнула под трусики и пальцы ласкали ее, по-хозяйски раздвигая губы, проводя пальцами линии вокруг клитора, прижимая его, пальцы проскальзывали внутрь. Он целовал ее, проникая языком глубже, а потом смотрел, что его ласки и прикосновения внизу делают с ней, смотрел на реакцию. Охотник выжидал, чтобы ее тело сдалось его настойчивости, его поцелуям, его ласкам, его движениям.
Он вернулся к ее соскам, нежно посасывая их, и одновременно проникая в нее двумя пальцами. Таня чувствовала, как ее дыхание меняется, что тело разогревается и начинает тонуть в этих ощущениях. По всему ее телу прошла крупная дрожь, от чего глаза охотника заблестели. Она была на краю омута, схватившись руками и сопротивляясь из последних сил, чтобы не упасть туда, чтобы остаться еще на своей стороне.
Таня чувствовала прикосновения его эрегированного члена к своим ногам, чувствовала, что все его естество кричит и требует овладеть ею.
Но тот не торопился и упивался моментом. Она была уже в его руках. Хотя бы сегодня и он хотел продлить это.
Взяв ее под спину, Юрий приподнял Таню, посадил к себе на колени и прижал спиной к изголовью кровати. Ее руки вытянул вверх, и она сейчас чувствовала себя, как распятой перед ним, совершенно беззащитной. Он же одной рукой держал ее руки наверху, а второй проводил по телу, пальцами по лицу, по шее, лаская ее, следя, как она вздрагивает, проводя линии от живота вниз, проникая пальцами.
Одним быстрым резким движением Таня опять оказалась на кровати под ним. Она выдала громкий вздох на всю комнату, когда его член вошел в нее. Она чувствовала его тяжелое дыхание, его губы впивались, проникновения были сильными, настойчивыми, страстными. Он хотел оказаться все глубже и глубже.
— Смотри на меня! — шептал ей, неровным голосом.
В его глазах Таня видела только черный омут.
Эта битва продолжалась долго, Таня не хотела сдаваться и пыталась обмануть свое тело, когда искры разжигались в полыхающий костер, она вся собиралась. Охотник же тоже не собирался отступать и его руки делали свое дело, ласкали ее то нежно, то прижимая с силой.
Он вцеплялся пальцами в ее клитор, не давая отдых ни секунды, пока овладевал ею, уже уложив ее на бок и так проникая членом глубоко и неспеша, одновременно целуя и лаская ее. Тане тяжело уже было собраться, она потеряла счет времени, только его тяжелое дыхание рядом с ней, только его пальцы и губы на ее коже, только его член, пронизывающий ее.
— Все, давай уже, заканчивай, — шептала Таня.
— Нет уж, сначала ты, — он задержал свой член внутри нее, одновременно прижав пальцами клитор. И она не выдержала и застонала, одновременно сжав ноги и задрожав.
Юрий сам был на пределе и хватило пару резких движений, чтобы он зарычал и замолчал, рухнув на спину.
Таня лежала на кровати и не понимала, что ей делать. Внутри была полная опустошенность. Столько эмоций, переживаний было в последние дни, столько раз она давала волю своим истерикам, что сейчас была тишина. Ей просто хотелось уснуть и проспать неделю.
Она молча встала и прошла в ванную комнату, закрылась и стояла молча, смотрела на свои туфли и платье, или что там от него осталось.
«Хорошо, хоть, я не должна его возвращать!»
Таня боялась этого, но подошла к большому зеркалу и посмотрела на себя. Ей не хотелось смотреть в свои глаза, после того, что произошло в этом номере. На против нее стояла растрепанная девушка, с подтекшей тушью под глазами и полным смятением в самих глазах.
— Я все исправлю! — говорила сама себе. — Просто не сейчас.
Таня повесила платье на полотенцесушитель.
«В чем же ехать домой?»
Ручку двери нажали.
— Таня, открой! Ты зачем закрылась? — голос Соколова был тихим и спокойным.
— Господи, мне что и в туалет нельзя без твоего надзора сходить?
— Голос прорезался, значит, все нормально, — были слышны его отдаляющиеся шаги по коридору.
Таня сходила в душ и надев халат, висящей в ванне, а в руках неся остатки своей одежды, вышла на поиск белья.
— Все нормально? — его взгляд изучал Таню.
— Кроме того, что ты надругался надо мной и мне не в чем ехать домой, все прекрасно. Лучший день в моей жизни!
Юрий стоял совершенно голый и смотрел на остатки платья:
— Что-нибудь придумаем. Но сначала я в душ. Может ты со мной? — он приближался к Тане медленными шагами.
— Ага. Успокойся мужчина! Мне кажется, достаточно уже! Я условия сделки выполнила.
— Ты же не думаешь,
