по капот в грязи — удовольствие сомнительное. Словом, я пребывал в тоске и печали, отчего, наверное, и заговорил с Тимом, одиноко потягивавшим в комнате отдыха последнюю чашку кофе перед уходом домой.
— Слушай, можешь дать консультацию по одному вопросу? Он полностью в твоей компетенции.
Тим с любопытством посмотрел на меня: — Спрашивай.
— Скажи, в чём смысл жизни? — я сам слегка прифигел с того, сколько мрачных эмоций прозвучало в этой фразе.
Тим задумался, хмуря брови, а меня вроде как даже немного отпустило. Вот что значит поделиться своей проблемой.
— Вопрос не самый простой, — начал Тим после долгой паузы. — Я вижу на него два ответа, однако, сам понимаешь, это далеко не истина в последней инстанции. Так вот, если рассматривать смысл жизни, как её конечный результат, точку, в которую надо прийти, чтобы всё стало зашибись, то такого смысла не существует. Жизнь — это путь из бесконечности в бесконечность, любое ограничение здесь будет искусственным.
— А если не как результат, то как что?
— Как процесс, конечно. У каждого вдоха есть смысл — поддерживать жизнь. Каждое движение призвано отдалить неподвижность смерти, ну и тому подобное.
— Смысл жизни в том, чтобы просто жить? — Шулерство какое-то.
— Не просто, а реализуя своё, м-м, ну, скажем, предназначение.
— И как же его узнать?
— На самом деле, несложно. Если есть какое-то занятие, сам процесс которого делает тебя безусловно счастливым, то это — твоё предназначение. Для кого-то оно в том, чтобы помогать нуждающимся, для кого-то — вкусно готовить, а для меня вообще книжки читать.
Тут я задумался. Что же делает безусловно счастливым меня? Программирование? Женщины? Покатушки?
— Приключения! — само собой вырвалось нужное слово. — Так что, мой смысл жизни — вечное шило в заднице?
— Ты же герой, — в голосе Тима не было и тени сарказма. — А герои не могут без приключений.
— О да, — я потёр почти зажившую скулу. — И потому шляются по тёмным улицам в час, когда силы гопоты властвуют безраздельно.
— Так это была не леди в беде?
— Нет, как справедливо заметил Василий, это была обычная глупость. А что, болтают про леди?
— Кажется, да. По крайней мере, ребята из веба что-то похожее в курилке обсуждали.
— Работы им мало, — проворчал я. Апатия растворилась без остатка — надо было всего-то пять минут поговорить с правильным собеседником.
— Теперь лучше? — без явной надобности подув на кофе, спросил Тим.
— Ага, спасибо, — от души поблагодарил я. — Кстати, ты действительно видишь своё предназначение в том, чтобы читать книжки?
— Частично.
— А ещё в чём?
— Стараться, чтобы написанное в этих книгах помогало людям.
— Прекрасное предназначение, — очень честно и серьёзно сказал я. У Тима предательски порозовели скулы, и он отвернулся к окну. А я снова почувствовал себя беспричинным параноиком: ну, сон, ну, разделённый, ну и подумаешь. Как будто нас можно против воли запихнуть в одну койку.
— Слушай, ты сейчас сильно загружен? — решился я.
Тим вскинул на меня глаза: — В принципе, нет.
— Тогда давай в понедельник я попробую тебе объяснить наши с Васей беды. Вдруг ты заметишь то, что мы упускаем.
Тим точно не хотел этого показывать, но мягкое сияние радости легко пробивалось сквозь любые маски, как солнечный свет сквозь щели в ставнях.
— Хорошо, — кивнул он, и у меня появилась твёрдая уверенность, что сегодняшний день всё-таки прошёл не зря.
Вечером вместо того, чтобы после ужина бродить по нитям всемирной паутины, я полез в тумбочку и достал из её недр когда-то до дыр зачитанный томик «Таинственного острова». Пробежал глазами одну страницу, потом вторую, потом заварил себе чай и с кружкой ушёл читать на диван, чтобы точно, как в детстве, глубокой ночью уснуть в обнимку с книгой. И до самого края сна без сновидений мне слышался знакомый голос, вслед за мной выразительно читавший порыжевшие типографские строчки.
***
В понедельник мы с Тимом с самого утра сосредоточенно изучали код на экране моего монитора, без кофе и перекуров. Вася Щёлок составить нам компанию отказался, мотивируя тем, что о программировании в четыре руки он ещё слыхал, но про шесть рук не сказано ни в одной модной методологии. Тем не менее к нашему обсуждению он прислушивался и время от времени вставлял полезные замечания.
Перед обедом я всерьёз стал подумывать о том, чтобы отчаяться. Идеи закончились, а пялиться на код без идей — только зрение портить.
— Андрей, скажи, — Тим выделил курсором строчку на экране. — Вот тут ты присваиваешь счётчику значение из глобальной константы. Это нормально, что одна из них знаковая, а вторая нет*?
— Что? — я уставился на выделенное место. — Где? О, бля-я-я…
— Ну ты даёшь, Андрюша, — осуждающе покачал головой Вася.
— Отстаньте, Василий, — огрызнулся я. — Как будто не я с этим говном неделю парюсь.
— В том-то и дело, что не только ты.
Эту фразу я уже пропустил мимо ушей, стремительно правя код. Пробормотал: — Блин, такая мелочь, и такой геморрой, — на что вставший со стула Тим заметил: — Так всегда бывает. Эффект лавины.
— Угу, — промычал я и, наконец, спохватился: — Спасибо! С меня коньяк.
— Да не за что, — отмахнулся Тим. — Мне тоже было интересно разобраться.
Система заработала стабильно. Вернее, всё выглядело, будто система работает стабильно — говорить об этом наверняка можно было только после интеграционного теста. Который хоть и занимал до фига времени, однако человеческого присутствия не требовал, так что я оставил компьютер шуршать, а сам отправился обедать.
В комнате отдыха Тим навёрстывал упущенную за напряжённое утро дозу кофеина. Отлично, мне как раз нужно было закрыть с ним один вопрос.
— Не возражаешь против компании?
Тим отрицательно покачал головой. Я скопировал его позу, прислонившись к противоположному ребру оконного проёма, и продолжил: — Кстати, про коньяк я серьёзно говорил. Хрен его знает, сколько бы ещё мы с Васей эту бабуйню искали.
— Мне просто повезло, — отказался от заслуги Тим. — Давай считать, будто я всего лишь вернул тебе часть своих долгов, хорошо?
— А если не коньяк? — по неясной мне самому причине отступить я не мог. — Как насчёт лучшей в городе
