румянец на щеках.
— Это не кажется хорошей идеей. А что насчет Каллана? То, что мы делаем — то, что мы уже сделали — неправильно. Официально мы не расстались, и это достаточно плохо, но теперь ты хочешь, чтобы я переехала в его дом?
Если бы она знала всю правду о ее ситуации с Калланом, она бы не испытывала никаких сомнений или стыда из-за игры, в которую мы сейчас играем вместе. Это ясность, которую я не могу ей предложить; это то, что мой сын должен исправить сам.
— Когда ты в последний раз по-настоящему разговаривала с Калланом? Не по тексту, а лицом к лицу? Позволь мне перефразировать: когда ты в последний раз видела Каллана?
Зубы впиваются в нижнюю губу.
— Прошла неделя или около того, — признание Инди было тихим, едва шепотом.
— И все же ты стоишь здесь и пытаешься сказать мне, что вы все еще вместе, — моя голова трясется.
— Это принцип. Нашим отношениям нужен четкий конец, а не то странное необщительное расхождение, которое мы делаем. Нам нужно произносить слова лицом к лицу, а не по тексту. Я пробовала, но он продолжает игнорировать мои сообщения о встрече где-нибудь, — вздыхает она разочарованно. — И когда это наконец произойдет, жить в доме моего бывшего парня станет еще страннее.
— Это мой дом, — поправляю я. — И я разберусь со своим сыном. А теперь иди за своими вещами, Инди.
11
Инди
Несколько месяцев я избегала Астора и его домика у озера, и теперь я здесь, вешаю одежду в гардеробной комнаты для гостей. Гостевая комната, которая находится прямо по коридору от спальни Астор.
Если бы кто-то сказал мне еще в июле, что я не только буду жить с Астором Бэйнсом, но и трахать его так, как будто он единственный, кто может обеспечить меня кислородом, я бы рассмеялась до ушей. Даже сейчас это кажется сюрреалистичным. Я все жду, что кто-нибудь ущипнет меня и разбудит от лихорадочного сна, в который превратилась моя жизнь.
Аккуратно уложив свою одежду, я начинаю передвигать по комнате несколько коробок и корзин, которые успела собрать. Нет никаких причин их распаковывать. Я планирую покинуть дом Астора как можно скорее. Мне нужно личное пространство, куда я могу сбежать после того, как он перестанет терзать мое тело своими окольными путями. Место, где я могу собраться с мыслями, подальше от его пристального взгляда.
Он был прав той ночью в своем офисе. Я собиралась чувствовать его еще несколько дней после того, как он безжалостно посадил меня на свой стол. Два дня спустя, когда он позвал меня обратно, моя киска все еще болела. К моему крайнему удивлению, острая боль, когда он снова меня трахнул, в конечном итоге увеличила мое удовольствие.
Я ожидала узнать о себе что-то новое за время, проведенное с Астором, но не была готова к тому, что это раскроется так быстро. Меня учат ежедневно вещам, о которых я даже не подозревала, что хочу.
И каждый день я просыпаюсь с желанием узнать, что будет дальше.
Задвигая последнюю картонную коробку в шкаф, я поворачиваюсь, чтобы взять контейнер, наполненный лентами, которые мы с Юпитером выиграли вместе. Это была вторая вещь, которую я взяла с собой, сразу после корзины с моими фотографиями. Мое и без того разбитое сердце треснуло сильнее, когда грузчик отказался вернуть мне корзину.
Мне следовало быть лучше подготовленной к следующим действиям мамы и Ивана. Астор прав: забрать у меня квартиру было для них очевидным выбором. Не знаю, почему я продолжаю наивно верить, что моя мама однажды вернется к женщине, которая меня воспитала. Не может быть, чтобы она всегда была такой жестокой и горькой. Я помню, как гуляла с ней на пастбище и собирала полевые цветы летом, и помню, как украшала печенье на кухне. Мой отец сфотографировал нас с синей глазурью на зубах. Сама фотография была одной из тех, что лежали в корзине раньше.
Где эта мама? Где женщина, которая читала мне сказки на ночь?
Я думаю, что она умерла вместе с моим отцом, потому что я не узнаю ту мерзкую женщину, которой она стала за последние три года.
Сдувая с глаз волосы, выпавшие из моего короткого хвоста, я тянусь за корзиной с лентами, но останавливаюсь, когда замечаю что-то, стоящее прямо за дверью комнаты. Я не уверена, когда его туда поместили, но на моих губах появляется смущающе широкая улыбка.
Корзина с моими фотографиями и старая бабушкина шкатулка для драгоценностей здесь.
Как? Я видела, как мужчина погрузил его в движущийся грузовик.
Наверняка Астор не принес бы его мне. Это было бы для него совершенно несвойственно и почти невероятно. Верно?
Подойдя к открытой двери, я осматриваю коридор в поисках его следов, но там тихо, никаких признаков движения или Астора.
Он исчез после того, как помог мне занести коробки внутрь, сказав, что даст мне время обосноваться. Как будто я когда-нибудь действительно смогу здесь обосноваться. Я чувствую себя до смешного не на своем месте. Все аккуратно и безупречно, нигде нет ни единого признака беспорядка. Я почти боюсь к чему-либо прикасаться.
Спрятав волшебно появившуюся корзину в шкафу вместе с остальными вещами, я исчезаю в прилегающей ванной комнате, полностью сделанной из белого мрамора и золотой сантехники. Я найду Астора после того, как смогу смыть с себя этот ужасный день.
Я прикрываю глаза от полуденного солнца, наблюдая, как орел прорезает небо с элегантностью, которую трудно выразить словами. Животное само по себе великолепно, но посмотреть, как оно работает с Астором, — это зрелище. Они заставляют это выглядеть легким, хотя я знаю, что это совсем не так. По тому, как они реагируют друг на друга, видно, что на эти отношения ушли годы терпения и доверия.
Астор издает длинный, низкий свист, и хищная птица устремляется обратно туда, где ждет Астор. Животное пугающих размеров, но Астор и глазом не моргнул, когда она приземлилась ему на руку в перчатке. Размах крыльев должен быть более шести футов в длину, и я могу видеть зловещие острые когти с того места, где стою на палубе над ними.
Он не заметил, как я наблюдаю за ними, но мне так больше нравится. Я хочу смотреть на него в таком виде как можно дольше.
Вокруг Астора всегда кружится буря. Его энергия бурная и необузданная, но я никогда не видела его более спокойным,
