class="p1">– Как себя чувствуете? – заботливо поинтересовался тот, кто поставил укол.
– Да… нормально вроде. – Я пожал плечами, прислушиваясь к себе.
Каких только жизненных ситуаций у меня не было, но попал в медкапсулу по состоянию здоровья я впервые.
– Ну и отлично. Ребята, можете идти. – Док сделал жест помощникам, и те испарились. Стоило только двери закрыться за мужчинами в белых халатах, как док снова обратился: – Господин Марсо… Я в курсе, кто вы… и бесконечно вам признателен. То, что вы сделали для отверженных на Цварге, – настоящий подвиг…
«Швархова праматерь, неужели этот кошмар не закончился?!»
По тому, как я резко дёрнулся, док всё понял. А может, по тому, что у него были развитые резонаторы.
– Простите-простите, я не хотел вас напугать! – Он даже на шаг отступил, демонстрируя пустые ладони. – Я не имею никакого отношения к тем пятерым больным отморозкам, что поступили в одно время с вами. Их даже наручниками к койкам пристегнули на всякий случай. Я сам чистокровный, и жена есть.
– Нестабильная сингулярность, док! С этого начинать надо было. – Я откашлялся и откинулся на выгнутую спинку в капсуле. – Тогда что вы хотели?
– Исключительно сказать «спасибо» за проведённую реформу. Несмотря на то что я работаю в сфере медицины и наша раса находится на грани вырождения, я считаю, что нельзя ограничивать женщин какими-то списками. Конечно, Планетарная Лаборатория не отменила их окончательно, но одно то, что на руку и сердце цваргини теперь может претендовать, в общем-то, любой гражданин Цварга – это благо. Это личное мнение.
Я кивнул, принимая благодарность, и потёр место укола. Задним числом отметил, что меня раздели, пока я был без сознания. Одежда сложена на стуле рядом, а на мне лишь безразмерные больничные штаны бледно-голубого цвета.
– Я могу одеться и идти?
– Не совсем. Ещё одна порция антидота через четыре часа, и тогда да, вы свободны.
– Ладно. – Со вздохом кивнул.
Четыре часа так четыре часа. Подождём. Не смертельно. Жаль, что коммуникатора нет… Узнать бы, как всё закончилось и насколько плачевна моя ситуация. Судя по тому, что наручниками не пристегнули, – пока эмиссариат обвинений не выдвинул.
– И… господин Марсо?
На морщинистом лице цварга в белом халате промелькнуло откровенное сомнение.
– Да?
– Я бы на вашем месте подумал за это время… – Он замялся и даже взгляд отвёл. – Я вам глубоко симпатизирую, но судя по разговорам в коридорах… не подумайте… но вроде как вас в сообщники преступников записывают… По обрывкам разговоров, конечно, всего не понять, но в клинику поступило множество граждан с отравлением алисеном, причём у мужчин ещё и крайне тяжёлое состояние из-за бета-колебаний определённого спектра. Там за дверью дежурит представитель СБЦ, а у вас всего несколько часов, чтобы придумать стратегию защиты.
– Кто? – Я тут же встрепенулся.
– Эмиссар высшего звена, Фабрис Робер. Тот ещё кровопийца, по слухам, – пробормотал док. – Я сообщил, что вам нужен покой после такого воздействия. Как-никак вы хотя и смесок, бета-колебания и вам нанесли определённый урон. Всё-таки почти девяносто минут вблизи генератора этой гадости.
– Он ждал всё это время под дверью, пока я очнусь? – изумился я.
– Говорят, он и неделю может не спать, если расследует дело. Бульдожья хватка.
– Впустите его скорее!
Док посмотрел на меня изумлённо:
– Вам бы сейчас спокойствие и положительных эмоций побольше…
– Да-да, поэтому впустите Фабриса, пожалуйста.
Цварг даже подошёл ко мне поближе – явно чтобы на уровне эманаций убедиться, что я не тронулся разумом. Но, видимо, так и не обнаружив серьёзных недочётов в моей структуре бета-волн, он медленно кивнул и вышел из палаты. Меньше чем через десять секунд в ту же дверь стремительным шагом влетел Фабрис. Подвижный как ртуть, как всегда в безупречной чёрной форме Службы Безопасности с платиновыми застёжками и узнаваемым издалека значком, с чёткими и скупыми движениями, как будто не его я в последний раз видел слабеющим за доли секунды с алыми разводами крови на лице.
– Мишель, как ты? – тут же спросил он.
В целом ответ на вопрос не требовался, так как его плечи уже заметно опустились. Всё же хорошо иметь чувствительные резонаторы – можно заранее уловить состояние собеседника ещё до того, как начнётся разговор.
– Нормально, – тем не менее вежливо ответил я. – А ты как?
Фабрис фыркнул.
– Нормально, – эхом отозвался эмиссар, – но Даня грозилась убить, как только я прилечу на Тур-Рин.
– Это она правильно, там срок за убийство меньше дают. – Я покивал, а Робер вновь повторно фыркнул.
– Вас, юристов, не разберёшь, когда вы шутите, а когда говорите серьёзно.
– Если что, это была шутка.
– Да понял я уже. – Он махнул рукой, пододвинул табурет и сел верхом. – Рад, что у тебя есть силы на юмор.
– Всё так плохо? – уточнил, собираясь с мыслями.
Как ни крути, а история, в которую я влип, вышла пренеприятнейшая и отдаёт зловонным дифреновым душком. Во-первых, десятки свидетелей подтвердят, что я оказывал содействие преступникам, и будет очень сложно доказать, что это не так и на самом деле я отчаянно тянул время до прихода Службы Безопасности. Во-вторых, пострадало очень весомое количество граждан: тут и цварги, и цваргини… Внутренний адвокат взвесил ситуацию и уже вынес вердикт, что за такого клиента он браться не стал бы.
– На самом деле не так чтобы очень, – внезапно перебивая мои размышления, ответил Фабрис. – Ульяна у тебя очень сообразительная, ты должен быть ей благодарен.
– Да, она позвонила тебе… – пробормотал я, – если бы позвонила в Системную Полицию, то всё могло бы обернуться по-другому.
– Разумеется, в разы хуже.
– Хуже? – Я озадаченно потёр лоб. – Но почему? Клянусь, я не сразу понял про генератор бета-волн, а сообразил, что он замаскирован под пряжку ремня главаря, уже и вовсе за минуту перед тем, как потерять сознание. Если бы в составе вашей команды были полуцварги…
– То неизвестно, чем бы всё это обернулось. Пока ты тут валялся без сознания, аналитический отдел эмиссариата пробил по своим каналам прошлое всей пятёрки и выяснил, что это лишь край кратера. За день до твоего обеда в ресторане Кевин Керо-Савой связывался с капитаном Системной Полиции Митце, чтобы узнать твой адрес и перемещения, зафиксированные общественными камерами…
– Кто-кто?
– Он представился тебе как Кекс. Верхушка реактора, так сказать.
– Та-а-ак… а господин Митце?
– Ещё один фанатик-отказник, устроившийся на службу в Системную Полицию семь лет назад. На хорошем счету, кстати, был. Если бы не вся эта история, то мы бы никогда и не узнали, какой бунт постепенно готовился на планете. Если бы в ресторан прилетела Системная Полиция, то велика
