классическое и менее вычурное.
— Ясно, — отзываюсь и тут же нахожусь, — тут… симпатично.
По салону распространяется мужской хохот. Лёва качает головой и потирает бровь двумя пальцами.
— Ми, ты не умеешь врать от слова «совсем».
Тоже посмеиваюсь, но ничего не отвечаю. Боюсь ещё больше загнать себя в угол. Этот транспорт подошёл бы цыгану в цветной рубахе.
— Я не из тех, кто живёт для кого-то, — продолжает Демидов. — Появился удобоваримый вариант, и я без труда смог вложить накопленные средства в инвестиции. Деньги должны работать. Я к этому привык. Машина чистая, некраденая, новая. Всё остальное не так важно.
— Достаточно рационально, — замечаю, разглядывая его руки, ловко управляющие отделанным деревом рулём.
Пожалуй, это моя любимая часть его тела. По крайней мере, пока.
Густо краснею от собственных мыслей.
— У тебя классные родители, — произносит он спустя пару минут. — Мне понравились.
— Спасибо. У тебя не такие?!
— Нет, — усмехается. — Отец с мачехой практически не общаются. С матерью мы не контактируем.
— Жаль, — опускаю глаза.
Даже не представляю, как можно не общаться с родной мамой?
Моя семья — это моя жизнь. Всегда поддержат и помогут. Не знаю, что может такого случиться, чтобы они отвернулись?.. Просто в голове не укладывается.
— Не грусти, — Лёва протягивает руку к моей ладони и сжимает её. — Я в норме.
— Ладно, не буду, — закусываю губу, рассматривая, какие разные у нас пальцы. Мои тонкие, миниатюрные, его — большие, с крупными костяшками.
— Кстати, не думал, что ваши семьи с Громовым так близки?
Пожимаю плечами и отворачиваюсь.
— Поверил слухам.
— Зря, — откликаюсь.
— Слава богу, вовремя разобрался.
Не скажу, что я не хочу поддерживать разговор. Нет. Просто я немного ошеломлена. Мы уехали из дома сразу после беседы в столовой. Лёва назвал Громову клуб в центре города, где забронировал столик. Мирон пообещал, что заберёт Милованову со съёмок и они прибудут к нам. Составить компанию.
Зла не хватает.
Почему ему надо всё портить?
— Когда у тебя день рождения, Ми? — спрашивает Лёва задумчиво.
Поворачиваюсь, его взгляд мельком задевает мои губы.
— Весной. Тридцатого апреля.
Серьёзно кивает.
— Зачем тебе?
— Подарок придумал.
Вот это да!
— Вау. Какой?
— Естественно, не скажу, — усмехается.
— Я умру от любопытства, — сжимаю его руку. Он больши́м пальцем оглаживает моё запястье.
Это приятно!
— Терпение, Ми, — загадочно произносит Демидов.
— А ты когда родился?!
— В декабре.
— Ну вот, — морщусь. — Поздно познакомились.
— Не переживай. В следующем году поздравишь, — выговаривает, заезжая на парковку ночного клуба.
Немного робею от его уверенности в продолжительности нашего общения. Вспоминается первый разговор в ресторане.
Он назвал себя «больши́м мальчиком».
Это многое подразумевает.
И мне нужно быть готовой.
Пока мы направляемся к входу, ветер снова покалывает запястье на руке, которую ещё возле машины захватил мой спутник.
Раздевшись в гардеробе, проходим по узкому тёмному коридору и попадаем в огромное помещение с высокими потолками. Здесь пахнет алкоголем и кальяном, а первые проходящие мимо девчонки оказываются знакомыми из Арха. Киваю им в знак приветствия и поворачиваюсь к Лёве, доверчиво заглядывая в глаза.
Он ободряюще улыбается, осторожно приобнимает и ведёт к столику в отдельной нише.
Дальнейший час проходит безумно весело. Мы заказываем безалкогольные коктейли. Я, услышав первую же известную композицию, отправляюсь на танцпол, а Лёва за мной наблюдает.
Пристально.
Ни разу не отворачивается.
Смотрит, периодически демонстрируя большой палец. Я на эмоциях, пользуясь его похвалой, начинаю чувствовать себя раскованнее. Поднимаю руки и двигаю бёдрами, радуясь тому, что вовремя похудела. Проникаюсь ритмом, раскрываюсь в танце, даже глаза на какой-то момент прикрываю.
В душе́ зарождается чувство, что вот сейчас… новая жизнь начинается. Это странно, но ни капельки не страшно.
Только интересно.
Когда опять смотрю в сторону ниши, хнычу практически в голос, потому что Громов не обманул и действительно притащил сюда Ладу.
Настроение падает. Лёва жестом зовёт к столику.
— Привет, — улыбается рыжая, не снимая руки с бедра Мирона. Он, как всегда, выглядит отлично. Белая футболка контрастирует с барселонским загаром, а синие джинсы сидят как влитые.
— Привет, — отвечаю, игнорируя её парня и сразу обращаясь к Демидову. — Ты совсем не будешь танцевать?
Разглядываю широкие плечи и две не застёгнутые верхние пуговицы на рубашке. Интересно, эти мышцы умеют двигаться? Он же ими всех людей растолкает.
— Я не по этой части. Лучше на тебя полюбуюсь.
Улыбаюсь в ответ, отпивая коктейль.
Стол окружён мягким диванчиком, на котором оказывается слишком много людей, поэтому мне приходится придвинуться к Лёве. Он, воспользовавшись ситуацией, нежно приобнимает. Это приятно.
Надев равнодушную маску, обращаюсь к сладкой парочке:
— Вы будете кальян?
— Что? — переспрашивает Громов, отклоняясь от Лады.
— Здесь лучший кальянщик в городе, — вступает в разговор Лёва, перекрикивая музыку. — Мой знакомый.
— Ты будешь курить кальян? — спрашивает меня Мир, опуская глаза на ладонь Демидова, которая поглаживает кожу на моей талии.
Снова смотрит на меня с претензией.
— Буду, — отвечаю беззаботно.
Так как я поддержала Лёву в безалкогольном статусе нашего вечера, мы решили покурить.
Для меня это будет в первый раз. Волнительно.
— Только немного, — небрежно постановляет Громов, потирая подбородок. — Поняла?!
Закатываю глаза раздражённо и морщусь:
— Спасибо, «папочка».
Лада снова привлекает своего парня к себе и коротко поцеловав в губы, обращается ко мне:
— Мия, может, поищем комнату для девочек? — хлопает искусственными ресницами.
— Можно, — киваю, оборачиваясь к Демидову и перегибаясь через его ноги за сумочкой.
— Мне нравятся твои серёжки, — шепчет Лёва на ухо жарким шёпотом.
Малость зависаю и веду рукой по его груди. Ещё один первый раз.
— Спасибо, — весело отвечаю. — Мне тоже. Я сейчас вернусь.
Он кивает и неохотно освобождает моё тело, а я вспомнив, что у нашего диалога целых два наблюдателя, один из которых, кажется, сейчас прожжёт дыру в моей щеке, подскакиваю и иду вслед за Миловановой.
— Хочу переодеться, — говорит она, демонстрируя пакет в руке. — Мир платье купил новое. Такой заботливый.
Просто отлично, — думаю про себя, а отвечаю ядовито:
— Он такой, да. Чудо как хорош.
В туалете на удивление пусто, мы тут же разбредаемся по разным кабинкам. Я освобождаюсь быстрее, потому что Мирон Громов не одаривал меня нарядами этим вечером. Подхожу к зеркалу, пару раз кручусь возле него, восхищаясь тем, как свободно сидят джинсы на впалом животе.
Затем поправляю кольца в ушах и потираю шею, не замечая, что за мной следят.
— Красивый кулон, — улыбается подчёркнуто вежливо Лада. Сдирает ценник с платья.
Инстинктивно касаюсь хрупкой бабочки.
— Спасибо.
— Мне он сразу понравился, а Мирон настаивал на клевере с перламутром.
Уставляюсь на рыжую, не в силах вымолвить ни слова… В груди взрываются остатки первой любви, превращая
