Затем невозмутимо продолжил:
— Ты просто расскажи, как туда добраться. Остальное — мое дело. Тебя в это дело я впутывать не собираюсь. Прошу об одном — никто не должен знать о моем маршруте.
— Хозяин, да о чем вы ведете речь? Ну допустим, вы доберетесь до Аль-Джабирии. А дальше что? Извините, Хозяин, но вы же не совсем правильно говорите по-арабски. У вас сильный акцент. Да стоит вам открыть рот, как любой ребенок поймет, что вы не местный.
— За это можешь не беспокоиться. Сколько в Ираке живет народов и народностей, Махмуд?
— Точно не знаю, — удивленно ответил тот. — Много, очень много.
— И все они хорошо говорят по-арабски?
— Нет, — признал Махмуд. — Ну и что? Какая разница? Там на каждом шагу стоят американские блокпосты? А на той стороне вы все равно вызовете подозрения у местного населения. Я уже не говорю о том, что произойдет, если боевики посчитают вас засланным агентом американцев. Все дороги в этот район блокированы, чужих людей сразу узнают. Там же настоящий фронт!
— Все это мне известно, — прозвучал ответ. — Можешь не продолжать.
Но Махмуд продолжал упорствовать. Как за последнюю соломинку, он ухватился за последний довод.
— Послушайте, Хозяин, это еще не все. Чтобы добраться до Аль-Джабирии, вам придется пройти еще через территорию Аль-Касимии. Сомневаюсь, что вы сможете проникнуть даже туда, я уже не говорю о базе боевиков, которая наверняка усиленно охраняется. Может, вы все-таки передумаете? А я съезжу за билетом на завтрашний рейс в Москву. Прошу вас, Хозяин, не надо рисковать свой жизнью. Вы стали для меня очень дороги.
— Я принял окончательное решение, переубедить меня не удастся никому. Если ты действительно хочешь мне помочь, сделай все, о чем я тебя попрошу. Если же нет…
Сказав это, Агаев упруго оттолкнулся от подлокотников и поднялся с кресла. На лице его застыло выражение несокрушимой решимости.
— Что ж, если уж вы так решили, то я не могу не подчиниться вашему приказу. — Махмуд тяжело вздохнул. — Но хоть позвольте чем-то вам помочь. Ведь вам будет очень тяжело. Давайте я по крайней мере довезу вас до этого опасного района на моей машине…
— Пойми, Махмуд, я уже не представитель «Алтуннефти». И ты не мой подчиненный. Я не имею права тебе приказывать. Но не забывай вот о чем. Если ты опоздаешь на работу, тебя могут уволить без всяких разговоров.
Махмуд помолчал и медленно проговорил, не отрывая взгляда от своего благодетеля:
— Вы очень странный человек, Хозяин. Если бы я не встретил вас, то ни за что бы не поверил, что на свете существуют такие удивительные люди. Ведь этот Антонари даже не гражданин вашей страны!
Потом он в задумчивости опустил голову и направился к выходу. Но в дверях остановился и решительно сказал:
— Ничего, завтра я сдам машину Рыжакову. Вы говорите, что не можете оставить в беде итальянского репортера. И я тоже не могу оставить вас в одиночестве, без поддержки. Совесть не позволит. И давайте больше не будем об этом говорить.
— Да-а… — улыбнулся Агаев. — Я вижу, что ты еще больший упрямец, чем я… Тогда вот что, Махмуд. Раз уж берешься мне помогать, попробуй раздобыть для меня паспорт гражданина Ирака и оружие. Как ты думаешь, у тебя это получится?
Махмуд, не задумываясь, ответил:
— В этом нет ничего трудного. Все, что мне потребуются — это ваши фотографии. Уже завтра днем я принесу вам готовые документы. Сейчас в Ираке можно достать что угодно.
— А как насчет оружия? — спросил он.
— В Баб-аш-Шарги или же на центральном рынке Шурджа есть люди, которые занимаются его продажей. Кое-кого из них я знаю. Вы только скажите, что именно вам нужно. Я смогу все достать, будьте уверены, — Махмуд воодушевился, почувствовав, что, наконец, реально начинает помогать спасителю своего сына.
— Было бы отлично, если бы ты достал АКС-74УНБ. Сейчас я тебе объясню, что это за оружие. Это такой укороченный вариант автомата Калашникова. Он ведет почти бесшумный огонь, к тому же к нему можно прикрепить инфракрасный прицел для стрельбы в ночное время. Ну а если такого не попадется, придется обойтись моделью АК-47. Кроме того, надо купить хороший армейский нож и вещмешок. И еще нужны две пары хороших армейских ботинок, легкая рубашка из хлопка и брюки, лучше из парусины. Потом купи что-нибудь поесть. Вроде сухого пайка: какие-нибудь консервы, сухари, галеты и так далее. И еще большую армейскую флягу и фонарик. Сможешь ли ты найти все эти вещи?
— Хозяин, на наших базарах нетрудно купить даже самолет. Было бы желание.
— Ну уж самолет мне не понадобится, — засмеялся Дмитрий.
Из заднего кармана своих брюк он достал бумажник. Вынув оттуда несколько крупных купюр, он протянул их Махмуду.
— Этого хватит?
Махмуд посмотрел на деньги и улыбнулся:
— Хватит, даже с лишком. А где фотографии для паспорта?
— Сейчас.
Необходимые снимки, которые требовались для подобного рода документов, всегда лежали наготове в одном из кармашков бумажника Дмитрия.
— Вот, держи. Счастливо тебе, Махмуд, я буду ждать. До завтра…
7
После ухода водителя Агаев сел в кресло, откинул голову на спинку и предался не слишком веселым размышлениям.
Итак, он уже знает, кто взял в заложники Киселева и Антонари. То обстоятельство, что с первых же дней ни одна организация не признала своей причастности к этому похищению, не выдвинула никаких политических требований, указывало на то, что группировка аль-Халиди преследовала совершенно иные цели. Подобный вывод стал еще более очевидным после вчерашнего освобождения Киселева. Получается, что преступники, воспользовавшись внутренней нестабильностью в стране, рассчитывали элементарно «нагреть руки», сорвать жирный куш с частной компании или государства, сотрудниками и гражданами которых являлись похищенные лица.
И вот что еще важно… Нельзя полностью исключить и того, что Айман знал далеко не всю информацию по этому делу. Вдруг аль-Халиди получил какие-то сведения относительно возможной встречи репортера с главой представительства «Алтуннефти» и решил одним выстрелом убить двух зайцев? Что, если похищение Антонари в глазах этого арабского боевика является гораздо более выгодным и перспективным делом? Может быть, он считает, что итальянцы способны заплатить гораздо больше русских? В этом случае рассчитывать на успех простых переговоров с аль-Халиди не имеет смысла.
Тем не менее, нужно немедленно приступить к составлению плана возможных действий. Необходимо учитывать свои реальные возможности. Выйти сразу на руководителя группировки вряд ли удастся. Это опасно и чревато немалыми осложнениями. Надо отыскать такого человека, которому Ибрагим аль-Халиди всецело доверяет, и вступить с ним в контакт. Если переговоры дадут хоть какой-нибудь положительный результат, тогда
