Смелову, но Венедикт меня вежливо попер оттуда, сказав что все они уже переведены долечиваться в свою комнату. Там же им дежурная медсестра ставит и капельницы. Нашла, приклепалась, и наконец услышала более или менее адекватный ответ:
- Все четыре - довольно удачные произведения итальянского Королевского судостроительного монстра, правда, они активные участники только ПМВ. Первой Мировой войны, с четырнадцатого, то есть, девятьсот четырнадцатого и по восемнадцатый год.
- Откуда ты это знаешь?
- Дед с конца тридцатых служил на Чёрном море, был там такой эсминец, Бодрый. Ему в сорок первом оставалось добить всего четыре месяца, как в наше время говорят - до дембеля, ведь призывался он еще в тридцать шестом на флот, тогда матросы служили пять лет. Не успев уволится, на нем прошел всю Отечественную войну, комендором зенитной установки. Да он, по его словам, сказанным мне уже в старости, и не отчаивался - в море влюбился до безумия. И дальше, после войны, работал много лет на флоте, только уже торговом. Он, за девять лет службы, у друга с эсминца набрался опыта и чуть теории в специальности радиста, а потом ещё и окончил соответствующие курсы. Он и привил мне любовь к морю. А у нас в Доме Пионеров, куда я ходил на судомодельный кружок, было отделение исторического наследия флота всех стран и эпох. Ну а меня заинтересовал период броненосный кораблей - изучил их все от и до, как говорится.
- Ясно! Так ты считаешь, это точно итальянцы?
- Конечно. Самый маленький, это был в девичестве - при проектировании и во время постройки, морской прогулочный катер, двадцатитонник. А потом всю готовую серию призвали на службу, превратив в патрульные и сторожевые кораблики, вооружив их или двумя крупнокалиберными пулеметами. Или одним малокалиберным орудием, на баке, и пулеметом, на юте. Они были довольно хорошие, с неплохой мореходностью, уверенно бегали из базы в Торонто к побережью Египта, включая и Каир. Средние - одной серии, так называемый Tip C, сорока четырех тонные малые сторожевики, знаменитые тем, что у них, как и у предыдущего катера, стояли шумопеленгаторы.
А самый большой - это миноносец тип PN, названный так, потому что выпускался фирмой Паттисон в Неаполе. Он существенно больший, имел сто двадцать тонн водоизмещения при стандартной загрузке. На нем стояло в свое время две паровые машины, которые разгоняли кораблик до двадцати семи узлов. Меньшие, все три, были с бензиновыми двигателями, и бегали соответственно - малыш выдавал двадцать один-двадцать три узла при мощности двух моторов по пятьсот лошадей, а тип C - разгонялся до семнадцати-девятнадцати при двух четыреста шестидесятых. Судя по фотографиям, за ними эти сто лет очень тщательно ухаживали и перестраивали – у всех верхняя палуба стала плоской, а не выпуклой, как в девичестве, и как хорошо, удобно и ново выглядят их верхние надстройки.
Капитаны, являющиеся у таких крох всегда и владельцами, не жалели на них денег. По их двигателям ничего сказать не могу - нужно только самому смотреть, а судя по отсутствию трубы паровых котлов на миноноске, считаю, что там стоят современные судовые дизеля. Так как на нем установлено вооружение, и довольно серьезное, то это показывает, что он был у контрабандиста или пирата на Средиземном море, да они все четыре с тех вод. И, скорее всего, таскали контрабас тоже все. Ну, в тех морях разницы между одним и вторым практически нет. Там может пират возить контрабанду, или контрабандист ограбить на побережье Африки виллу или маленький поселок. Раньше с ними европейцы хорошо боролись, а как ударились в либерастию, стали только в одно место пороться. А где вы эти снимки взяли?
- Да вот только вечером, сами владельцы пригнали и «упросили» себе взять. Навсегда и даром, при этом сделали им свое селфи.
- И совсем не смешно.
- Я и не смеюсь. Истинную правду говорю. Сами пригнали, а потом подарили.
- Да шутит наша Командир, шутит она так, - сломала всю программу розыгрыша медсестра, что возилась с капельницами, - это вот недавно арабы в гости «просились», у нас аж раненых увеличилось на девятнадцать человек. Уже вторую комнату рядом с операционной освободили под палату.
День 29. Часть 5.
Все три больших трофея опять перегнали в Красоту, за ненадобностью, и, поставив каждый на оба якоря, носовой и кормовой, оставили до следующей необходимости, которой пока у нас нет. Почему? Да все потому, что ведь они моторные, и, значит, жрут соляр очень даже неплохо. Хоть Керим и поклялся, что во всех топливные танки были при выходе полными под крышечку. Но вот оно закончилось? А повторно взять негде. Это если бы у нас был небольшой танкер, или нефтеналивная баржа, тонн так на тридцать, минимум. А вообще лучше на пятьдесят - восемьдесят. Можно было слить все топливо, что арабы нашли вместе с большой миноноской, хранящимся в подземном топливном танке на берегу интересного, но безлюдного островка, и утащить его к себе. Но такого судна у нас, увы, но нет. Хотела сказать, что и не предвидится - но не рискнула. Никто не знает, что нас ждет даже завтра.
Довольно поздно, снаружи даже начинало уже немножко сереть, девочки с НП передали:
- Нас вызывает новый абонент, представляясь Ярославом. Сказал, что разговаривать будет только с Командиром. Вас соединять?
- Естественно. Я его жду, - а сама уже включаю диктофон - что бы Ярик не говорил, это потом нужно несколько раз прослушать повторно самой, проанализировать, и прийти вначале к своему личному, определенному решению. А потом предоставить его доклад моим советникам-советчикам. Потому что краем сознания понимаю, что чем дальше, тем больше я скатываюсь в управлении анклавом с банальной демократии или выборного правления к монархии, если не сказать резче - диктатуре. Но
