в галерее вызывали в памяти благородство, стабильность, силу и мужество. Певчие птицы напоминали о духовном возвышении душ в раю, традиционно изображаемых сидящими на ветвях дерева. Обезьяны, пародия на человека, имитирующая его худшие качества — лень, похоть и порок — напоминали посетителям об их слабостях[164].
При Роберте II в павильоне, пристройке к замку, находились фонтан и вольер певчих птиц, который графиня расширила, пока он не занял все пространство здания. К живым птицам — голубям, горлицам и попугаям — вскоре присоединились другие, вырезанные из дерева и позолоченные сусальным золотом. Сидя на искусственном дереве, эти автоматы брызгали водой в посетителей, которые развлекались тем, что ловили живых птиц с помощью силков. В галерее было установлено "живое зеркало", возможно, прообраз современных кривых зеркал. Среди других диковинок, были монументальные солнечные часы (miedi) из камня и свинца, выкрашенные в белый цвет, поддерживаемые шестью дикими людьми и шестью сидящими львами и леопардами. Наконец, парк украшал лабиринт из виноградных лоз — дом Дедала (maison Dédalus).
Поэтому парк в Эдене был впечатляющим по своему масштабу, количеству задействованного обслуживающего персонала[165], а также по планировке лесных участков. Охотничий заповедник, зверинец и автоматы преображали пространство, подчеркивая его предназначение для аристократического времяпровождения. Владея дикой природой и стихиями, Маго демонстрировала свое могущество самым престижным гостям, таким как королева Наварры, графиня Блуа, графиня Намюра, Бланка Бретонская, Филипп де Пуатье (ее зять, будущий король Филипп V), Гуго де Шалон, Эймар де Пуатье, герцог и герцогиня Бургундские и другим. Несомненно, графиня с сожалением покидала свою любимую резиденцию, когда неотложные дела требовали ее присутствия в Артуа или Париже.
Сравнение маршрутов поездок Маго и Филиппа IV Красивого показывает, что графине удавалось держаться как можно ближе к королю. Предупрежденная гонцом о скором прибытии короля в Париж, она преодолевала расстояние от Эдена до столицы за пять или шесть дней, прибывая на день раньше или позже Филиппа[166]. Такая близость позволяла ей получать многочисленные аудиенции у короля, как правило, для решения важных вопросов, которыми она занималась лично. Во время своего пребывания в Иль-де-Франс графиня также могла присутствовать на заседаниях королевского Совета и таким образом принимать участие в политической жизни королевства. Будучи единственной женщиной, удостоенной чести заседать в этом престижном органе власти, она была на равных со своими коллегами-мужчинами, что только подчеркивало ее значимость. Расположение резиденций графов также способствовало близости к королю, так в Париже Маго жила в отеле д'Артуа, примерно в километре от королевского дворца Сите, или в своем поместье Конфлан, которое находилось на таком же расстоянии от замка короля в Венсене, ставшим одной из главных королевских резиденций начиная с правления Людовика IX.
Графиня унаследовала отель д'Артуа от своего отца. В 1270 году вместе со своей женой Амицией де Куртене он приобрел первый дом на улице Nicolas-Arrode[167]. Шестнадцать лет спустя, в 1286 году, граф владел уже двадцатью восемью домами на улице Pavée[168]. Маго продолжала политику отца, приобретая новые здания путем обмена или покупки. Таким образом, в XIV веке парижский отель графов состоял из зданий и садов, которые простирались на целый район, от улицы Nicolas-Arrode, переименованной в "улицу графини д'Артуа"[169] на западе, до Grand'Rue de Paris на востоке, и от улицы Mauconseil на юге до улицы Pavée и улицы Petit-Lion на севере[170]. Жилой комплекс отеля состоял из нескольких основных зданий, часовен и подсобных помещений, соединенных между собой аллеями или галереями, и имел значительные размеры: площадь комнат оценивается от 20 до 60 квадратных метров каждая. Главный зал отеля занимал около 280 квадратных метров на первом этаже и выходил на прогулочную зону, засаженную виноградниками[171]. Сегодня от него ничего не осталось, и мы можем только представить себе роскошь этого отеля, который был внутри хорошо освещен благодаря многочисленным окнам и имел собственный фонтан, питаемый от городской водопроводной сети.
Усадьба в Конфлане была не менее монументальной. Первоначально она состояла из центрального здания, в котором располагались спальни. На севере, в направлении Венсенского леса, находился внутренний двор, окруженный галереями и хозяйственными постройками. На востоке, со стороны моста Шарантон, располагалась часовня и, рядом с входным крыльцом, жилье смотрителя. Часовня была восстановлена и расширена Робертом II в 1270 году. Его дочь продолжила работы, которые продолжались до 1320 г. На западе, в сторону Парижа, она пристроила большой зал, площадь которого оценивается в 130 квадратных метров. В 1318 году Маго разместила свою спальню в построенной в предыдущем году квадратной башне, увенчанной башенками и выходящей окнами на Сену. Кроме того, она построила еще и круглую башню с башенками[172]. В поместье, окруженном стенами, с подъемным мостом, и рвами, находились луга, пруд, голубятня, сад для прогулок, виноградник, фруктовые деревья, розарий и фонтан[173].
Эти роскошные графские резиденции выполняли не только жилую функцию. Для Маго они были способом заявить о себе в городе, выставить свое богатство и власть на всеобщее обозрение. В Париже она даже постепенно захватила целый район, демонстрируя таким образом свое положение в самой столице королевства. Можно представить себе удовлетворение этой молодой женщины, которая всего пятнадцатью годами ранее проживала без особого шика, вдали от Парижа. В Артуа она, естественно, осуществляла свою власть над слугами и офицерами своего отца, которые оставались ей верны. При короле же Маго не колеблясь взяла на себя роль принца апанажа и пэра Франции. Ее будущее выглядело блестящим, но это состояние изящной жизни было весьма не легко поддерживать, и вскоре после прихода к власти Маго пришлось бороться за сохранение своего наследства, легитимности и чести.
5.
Первые трудности
(1303–1314)
Восстания, споры и судебные процессы
Чтобы установить свою власть в графстве Артуа в 1303 году, Маго пришлось иметь дело с городами, чья поддержка графине была далеко не гарантирована. С помощью привилегий, полученных в XII и XIII веках, а иногда и хартий коммун[174], они ревностно защищали свои прерогативы против своего сюзерена. Графиня, которая отвечала за разрешение конфликтов между горожанами и их лидерами, защиту или изменение городских обычаев и надзор за управлением муниципальными финансами, все чаще вмешивалась в жизнь городских коммун, которые она могла лишить их привилегий. Эта угроза примерного наказания не остановила жителей Сент-Омера, чьи отношения с графиней серьезно ухудшились в 1305–1306 годах, после того как Маго вмешалась для разрешения конфликта между горожанами, и их эшевенами, или представителями жителей, ответственными за городское управление[175].
Все началось 28 октября 1305 года когда ссора между эшевеном и простолюдином вызвала народное восстание. Город обратился к Маго с просьбой разрешить спор, что она и сделала 2 января 1306 года, однако через четыре
