он спикировал к одному из них к большой трехэтажной усадьбе. Он даже чувствовал, за каким именно окном его любимая, и несся туда, позабыв о всаднике.
А Роберт уже сто раз успел проклясть свою поспешность и этого чокнутого Марка! Он представлял себе полет на драконе совершенно иначе. Во время беседы успел представить, как будет парить в вышине и высматривать врага, посмевшего выкрасть его сестру, а потом набросится на него карающей дланью с небес. А на деле он всеми четырьмя конечностями вцепился в чешую дракона и, несмотря на заверения, что магия в любом случае удержит его на спине и не даст окоченеть, боялся шевельнуть даже пальцем. И да, все равно замерз так, что опасался в нужный момент не суметь разжать пальцы и слезть с этого гадского дракона! Высмотреть внизу врага тоже не получилось — эта ящерица махала крыльями так быстро, что ветер вышибал слезы, проще было зажмуриться. Этот полет был ужасно… некомфортным. Более подходящего цензурного слова король подобрать не смог.
Наконец, дракон приземлился как-то по-особенному встряхнулся, и Роберт съехал по его крылу на заметенный снегом газон. Еле успел сгруппироваться и с трудом поднялся на ноги, ощущая, какзатекла каждая клеточка его тела.
— Ты не дракон, а ужас какой-то. Напомни об этом, если я когда-нибудь еще соберусь на тебе лететь, — хрипло пробурчал король, не заметив, как перешел на «ты».
— Как скажешь, — дернул Марк щекой в подобии улыбки, всматриваясь в окно на втором этаже. — Как там твоя воздушная магия? Еще при тебе? Подкинешь нас к окну?
— К тому? — кивнул Роберт, проследив взгляд своего спутника.
— Да, я чувствую, что она там.
И в следующее мгновение они оказались у окна. Дракон бросил в него заклинание, которое превратило железную решетку, как и щеколду, в ржавую пыль. Небольшой посыл воздуха от короля — и окно распахнулось, впуская их внутрь и открывая престранную картину. Оба мужчины, изготовившиеся к бою, опешили и недоуменно переглянулись.
Глава 22
Марк из рода Черных Драконов
А как было не переглянуться, если на кровати вполоборота друг напротив друга, почти соприкасаясь лбами и глядя куда-то вниз, сидели Лилиана с полуголым ван Либом и рыдали в три ручья! Они обернулись на звук открывшегося окна, и граф, шмыгнув носом, душераздирающе возопил:
— Он не стоит!
Марк с королем спали с лица и перевели ошарашенный взгляд на Лилиану:
— Да! — воскликнула и она, утирая катящиеся по щекам слезы: — Он не стоит! И даже не шевелится! — и оба снова уставились куда-то пониже спины ван Либа.
Дракона передернуло, и он с угрозой просил:
— А надо, чтобы стоял?
— А как же⁈ Ты посмотри, какой он маленький! Жалко же! — всхлипнула Лилиана.
И коротнуло уже короля.
— Что, прямо совсем-совсем? — с недоверием уточнил он.
— Ага. — Принцесса перевела на мужчин полный слез взгляд. — Только глазками хлопает и не двигается. Совсем!
— Чем хлопает? — прокашлялся король.
— Глазками. Они у него такие выразительные!
На этот раз закашлялся дракон и с недоверием спросил:
— А почему это… этот… оно не стоит?
— Я прокляла. Хотела его, — она кивнула на графа, голые плечи которого продолжали вздрагивать от рыданий. — А получилось, что его, — и снова посмотрела вниз.
Король с драконом снова переглянулись. Градус недоумения возрастал, головы мужчин посещали весьма странные, даже дикие, мысли.
Раздался жалобный скулёж, и ван Либ дрожащими руками поднял маленькую собачонку с глазами навыкате и тонкими длинными ножками, которые она сейчас явно не чувствовала, и показал ее мужчинам.
— Вот, лежит и не может встать на ноги. Только скулит и глазами хлопает.
Король с драконом шумно выдохнули и переступили с ноги на ногу. И тут до Марка дошло:
— То есть этот слизняк пытался тебя изнасиловать⁈ — Ноздри дракона с силой втянули воздух, а губы сжались так, что вытянулись в тонкую нитку.
— Он уже раскаивается. Очень. — Принцесса посмотрела на Марка и всхлипнула как-то иначе, так, что у него все внутри перевернулось. — Я тебя звала-звала, а ты все не прилетал. Я так испугалась…
И так беззащитно при этом выглядела, что какая-то непонятная сила буквально толкнула дракона к ней, чтобы заключить в объятия и прижать к себе сильно-сильно.
— Лили, моя Лили, моя Лита, — шептал он на ушко любимой, вдыхал ее умопомрачительный запах, гладил по спине, волосам и корил себя за то, что ей пришлось пережить.
— Марк, — выдыхала она ему в шею, и дракону показалось, что вокруг нет никого кроме них двоих.
Внезапно рядом натуральным образом завыли:
— Лилиана, прошу, сделай хоть что-нибудь!
* * *
Принцесса Лилиана ван Соррен
Когда ван Либ с решительным видом начал снимать с себя рубашку, я осознала, что сейчас случится непоправимое. Это породило в моей груди такую непередаваемую волну паники, гнева и протеста, что я ощутила, как внутри меня будто вибрирует туго натянутая струна.
— А, чуть не забыл, — Дьюк внезапно начал хлопать себя по карманам брюк. С облегченным вздохом извлек из одного амулет на цепочке и надел его мне на шею. Я без труда поняла, что это амулет для зачатия. Ван Либ встретился с моим гневным ненавидящим взглядом и вздрогнул. — Я… — он потер шею. — Лилиана, прошу не держите на меня зла. Я постараюсь все сделать быстро. Поверьте, так будет лучше.
— Для кого лучше⁈ — выплюнула я, чувствуя, как все звонче вибрирует внутри меня непонятная струна.
— У меня нет выбора!
— Выбор есть всегда!
— Вы не понимаете! Отец… Он… Он будет мстить и мне, и вам!
Граф вглядывался мне в глаза так, будто надеялся, что я сейчас и в самом деле скажу ему: «Ну, раз такое дело, давай делай свое черное дело, а я безропотно потерплю».
Не потерплю! Я — принцесса королевства Арэн! Я — женщина! Я люблю другого мужчину! Я — ведьма, наконец!
Ван Либ с досадой понял, что моего согласия не дождется, и потянулся к пуговице на штанах.
Струна, звеневшая во мне все выше и яростней, наконец лопнула. Меня будто накрыло что-то злое, темное, полное жажды мести. Я поняла, что могу двигаться, ткнула пальцем в мужчину и произнесла не своим голосом:
— Чтобы у тебя не было потомства! И вообще никогда ничего не стояло!
С моего пальца сорвалось что-то и понеслось к графу.
— Аф! — раздалось из-под кровати, и маленькая черная тень метнулась наперерез проклятью, беря его на себя.
— Финни! — воскликнул Дьюк, падая на колени около упавшего на ходу и жалобно заскулившего пса.
