— Ты лучше вот что скажи. Двух бойцов мы лишились: осталось восемь человек, а времени у нас всего ничего. Что будем делать? У Олега я выбрал лучших. Он и так морщился, говорил, что оголяю его тылы.
— Давай не будем торопиться, Андрюша. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы и те двое отдыхающих, и повар тоже пришли на поединок?
— Обижаешь, сержант! Ты разве не обратил внимания, что я велел собраться в тренировочном зале ВСЕМ?
— Отлично! Кстати, кашеварит один и тот же или ребята подменяют друг друга?
— Конечно, подменяют: не брать же с собой на задание личного повара! — Воронов рассмеялся.
Они поднялись наверх, и Андрей показал Савелию его комнату с вполне спартанской обстановкой: кровать, стол, на котором стоял небольшой телевизор «Панасоник», два стула и платяной шкаф. Потом они зашли в точно такую же комнату Воронова, где он быстро переоделся в спортивный костюм. Из шкафа Андрей достал боксерский шлем.
— Вы что, в шлемах тренируетесь? — удивился Савелий.
— А ты как думал? Конечно! Не хватало, чтобы кто-нибудь серьезную травму получил. Да не волнуйся ты так, братишка: все ребята Афган прошли, кровь видали, смерть — чего их лишний раз подвергать не очень нужному риску?
— Может, ты и прав.
— Не все же тебе в правых ходить, — улыбнулся Воронов.
Когда они вошли в зал, там уже собрались все кандидаты на участие в операции «Горный воздух». Зал оказался огромным: в нем можно было не только тренироваться, но и запросто проводить соревнования по волейболу, баскетболу, гандболу, мини-футболу, а на балконе находились места для болельщиков. В центре зала был расстелен достаточно жесткий татами.
— А ты почему здесь? — сердито спросил Воронов, рассмотрев среди зрителей Трегубенкова, который должен был стоять на посту у ворот и который, увидев как они вошли, тут же бросился навстречу Андрею.
— Товарищ майор, разрешите мне посмотреть на ваш бой! — умоляюще попросил он.
— А ворота?
— Я договорился с Валентином, на час он согласился меня подменить.
— Значит, тебе захотелось посмотреть, как твоего командира будут метелить?
— Ну что вы, товарищ майор, за вас поболеть пришел, — принялся уверять парень, но глаза его лукаво сверкали. — Ладно, Бог с тобой, смотри! — махнул рукой Воронов. — Забинтуй-ка мне руки, — попросил он Савелия, протягивая ему эластичный бинт.
— Потуже?
— Конечно.
Савелий начал бинтовать, и в этот момент в зал вошли соперники Воронова. Они уже были в шлемах и с забинтованными руками. Судя по тому, что тела их блестели от пота, ребята, наверное, успели немного размяться. Их сосредоточенные лица выдавали чуть заметное волнение.
Закончив бинтовать Андрею руки, Савелий поднял ладонь, и Воронов по очереди ударил в нее обеими «кувалдами».
— Нормально? — спросил Савелий.
— Лучше не бывает!
— Будь повнимательнее, братишка, особенно в самом начале, — посоветовал Говорков.
— Судья не имеет права симпатизировать кому-то из соперников, — улыбнулся Воронов.
— Заткнись, законник! — шутливо бросил Савелий, дружелюбно хлопнув его по плечу. — Я пошел, — добавил он, увидев направляющегося к нему Матросова.
— Ну, и как будем судить, товарищ капитан? — спросил Матросов с чуть заметной улыбкой.
— Очень просто: вмешиваемся только тогда, когда кто-то из соперников нарушит правила.
— Мне через вас действовать, если я что-то замечу, а вы пропустите?
— Зачем бюрократию разводить? — возразил Савелий. — Заметил — останавливай бой и делай замечание.
— Кстати, майор не сказал о том, сколько будет продолжаться схватка.
— Как обычно: три раунда по три минуты каждый. Черт, секундомера-то нет!
— Почему же нет, вот! — Матросов достал из кармана два секундомера и протянул один Савелию.
— Минутная готовность! — громко объявил Савелий, включая свой секундомер, затем подошел к соперникам Воронова, проверил их забинтованные руки и тихо заметил: — Старайтесь не пользоваться запрещенными приемами, и все пройдет нормально.
— Постараемся, капитан, — ответил за двоих Роман.
Присмотревшись, Савелий понял: потные они не потому, что успели размяться, а от волнения. Ему почему-то стало их жаль.
— Не кидайтесь вперед сломя голову! — предупредил он напоследок, вспомнив о сокрушительных ударах своего «братишки». И услышал, как Никифор шепнул своему партнеру:
— Он нарочно так говорит: за своего майора боится. Нужно сразу ломать его!
Савелий досадливо поморщился, но не вставишь же другому свои мозги.
— Внимание! Первый раунд! — выкрикнул он и дунул в свисток.
Капитан уверенно вышел на середину татами, повел плечами, словно проверяя связки, потом расставил ноги и руки чуть в стороны. Его соперники заняли место напротив и стали быстро продвигаться ему навстречу. Воронов спокойно ждал. Когда до него оставалось метра два-три, парни одновременно бросились в прыжке вперед, стараясь сбить Воронова ударами ног с двух сторон. Но Андрей явно приготовился к такому трюку и пригнулся на долю секунды раньше, чем кто-то из них успел достать его голову ногой. Было заметно, что эти удары у ребят отработаны. Но вес и сила ног у них были разными, поэтому Никифор выпрыгнул несколько выше, чем Роман, а потому и опустился чуть позднее, буквально на одно мгновение. Савелий уже понял, что Воронов сейчас останется один на один со вторым соперником. Этого мгновения Воронову хватило, чтобы сделать Роману подсечку, когда тот коснулся татами, то есть в самый неудачный для него момент. Роман потерял равновесие и откинулся на спину. Андрей захватил в замок его руку и заломил ее болевым приемом. Через мгновение противник уже стучал свободной рукой по татами, что на всех языках мира означает одно: «Сдаюсь!»
Савелий свистнул, и Роман покинул татами. Он не ожидал такого быстрого успеха «братишки» и был несколько разочарован, уверенный, что и второй соперник вряд ли продержится дольше. Однако на этот раз он ошибся. Скорее всего, Андрея подвела несвойственная ему самоуверенность, или хотелось блеснуть перед Савелием, и он неосторожно бросился вперед, чтобы побыстрее закончить бой. Но Никифору печальный опыт партнера послужил хорошим уроком, а может, и совет Савелия вспомнился. Как бы там ни было, но он сумел сконцентрироваться, увернулся, хотя и не без труда, от нескольких ударов майора и сам нанес ему ощутимый удар ногой в затылок.
В этот момент Савелию даже показалось, что бой действительно может закончиться, и на сей раз — совсем не в пользу Воронова. Андрей неловко упал лицом вперед и неподвижно замер на татами. Савелий собрался открыть счет, но тут перехватил спокойный взгляд Матросова, который наблюдал с еле заметной усмешкой и даже не пытался что-то предпринимать. Тогда и Савелий решил чуть выждать. Теперь уже Никифор бросился вперед, подскочил к лежащему Воронову и хотел ухватить его за ногу, но не успел: Андрей вдруг выбросил ногу вперед, и Никифор наткнулся на нее прямо коленом. Если бы он просто стоял, то, вероятно, упал бы на спину, но он довольно быстро двигался вперед, и удар едва не сломал ему коленный сустав. Никифор вскрикнул от боли, свалился и обхватил руками колено. Надо было открывать счет или выяснять, может ли он продолжать бой, но в этот момент Матросов дунул в свисток и показал Савелию секундомер: время!
