свои семьи. Когда эта девушка встречалась с моим сыном, она говорила о том, какие странные были эти семьи, но я не придавала этому большого значения. А потом увидела, что на ее девичнике не было никого из семьи ее отца. Когда я спросила о них, ее мать сказала мне, что они не близки».
Теперь Джулия считает, что семья ее невестки во главе с ее матерью вступила в сговор, чтобы забрать ее сына.
Опыт Джулии не является чем-то необычным. Я слышала похожие истории от тысяч людей. Часто бывает, что семьи такого рода имеют идеалистические убеждения, чувствуют, что они лучше или принадлежат к более высокому классу, чем другие, и говорят о новичке как о человеке, которого они каким-то образом спасли.
Иногда именно члены семьи или друзья меняют взгляды сына или дочери на родителей. Художница-портретистка Барб считает, что в ее случае отчасти была виновата давняя подруга. В то время как Барб была занята написанием ряда важных портретов, эта женщина часто водила ее взрослую дочь на спектакли и на балет. Художница доверяла своей подруге и была счастлива, что дочери весело. Позже она узнала, что ценности ее подруги не совпадали с ее собственными. «Моя дочь поставила под сомнение мою веру, мою трудовую этику и все, за что я когда-либо выступала, – говорит Барб. – Я чувствовал себя преданной моим так называемым другом».
Иногда источником проблемы становится бывший супруг. Отсутствующий родитель может появиться как своего рода сказочный персонаж, а затем воплотить детские фантазии сына или дочери или рассказать историю, оправдывающую его отказ от семьи. Внезапно преданный родитель оказывается преступником, которого обвиняют в пренебрежении отсутствующего родителя. Матери нередко говорят, что бывший супруг исказил мнение о них их сыновей или дочерей или даже купил их любовь.
Синдром родительского отчуждения – хорошо известное явление, при котором один партнер при разводе порочит другого перед несовершеннолетними детьми. По некоторым оценкам, в США 20 миллионов несовершеннолетних детей сталкиваются с этой проблемой[17]. Тот факт, что это происходит и со взрослыми детьми, не вызывает удивления. Родители, использующие такую тактику, часто похожи на лидеров религиозных культов: они харизматичны, требуют лояльности к себе и прибегают к эмоциональным манипуляциям. У ребенка формируется тревожный тип привязанности, подобный привязанности людей, находящихся в эмоционально оскорбительных отношениях[18]. Нетрудно понять, что взрослый ребенок может быть восприимчив к родителю, который использует тактику культа.
Если ваш ребенок стал жертвой синдрома отчужденного родителя или подобных моделей отчуждения, наберитесь мужества. Возможно, есть надежда. В зрелом возрасте люди иногда начинают понимать, что в детстве они были объектами манипуляций. Это часто происходит во время психотерапии, к которой обращаются по какой-либо другой причине, например по вопросам брака, и проблема отчуждения всплывает наружу. Иногда эти люди воссоединяются с отчужденным родителем.
Злоупотребление психоактивными веществами
Родители, чьи дети злоупотребляли психоактивными веществами, часто рассказывали истории, восходящие к подростковому возрасту, а иногда и охватывающие десятилетия. Некоторые описывали многочисленные вмешательства, а также свое время и деньги, потраченные на консультирование и программы восстановления. В конце концов некоторые родители подводят черту. Это часто является причиной отчуждения.
Дорис, чей единственный сын – наркоман, рассказывает: «Мы несколько раз были с ним в аду. Это порочный круг. Он опускался на самое дно и приходил домой больной, покрытый язвами. Он обещал, что изменится, и нам было его жаль. Мы платили за реабилитационные программы, помогали ему встать на ноги, оплачивали профессиональное обучение… но в конце концов он всегда снова начинал употреблять наркотики». В прошлом году Дорис и ее муж переехали. Они также сменили свои телефонные номера. «Это казалось единственным способом сбежать, – говорит несчастная мать. – Но если сын найдет нас и будет вести такую же жизнь, нам придется быть жесткими. Он взрослый мужчина, и мы больше не позволим ему разрушать наши жизни». Сыну Дорис 34 года.
Ким описала похожую историю. Их третья дочь из четырех начала злоупотреблять алкоголем и наркотиками в старших классах школы. Она исчезала на несколько недель, возвращалась домой и приводила себя в порядок, но потом снова пропадала. Годы эмоциональной травмы сказались на Ким и ее муже. Наконец, при поддержке других своих дочерей, родители посетили несколько образовательных семинаров, а затем заняли определенную позицию. Они перестали давать деньги и сказали своей 27-летней дочери, что она не может вернуться домой, пока не докажет, что способна оставаться трезвой.
Уходя из дома, девушка разбила окно. Она стала порочить своих родителей в постах на Facebook, которые были полны лжи, и сказала, что никогда больше с ними не заговорит. Несколько месяцев спустя вождение в нетрезвом виде вынудило ее лечиться. С тех пор девушка, казалось, стала налаживать свою жизнь. Прошло три года, Ким знает, что ее дочь живет и работает неподалеку и у нее даже есть младенец. Женщина жаждет поближе познакомиться со своей внучкой и надеется, что однажды дочь пойдет на контакт.
«Недавно я отправила ей письмо, в котором сказала, что мы все еще любим ее, – говорит Ким. – Если она избавилась от зависимости и захочет восстановить отношения, мы будем ждать».
Как и многие матери, Ким подвергла ревизии свои родительские способности, задаваясь вопросом, была ли она виновата. Если говорить об исследованиях этого вопроса, они неоднозначны: большинство из них указывает на то, что авторитарный и разрешающий стили воспитания чаще могут вызвать такое поведение детей, в отличие от авторитетного или демократического стилей. Но давайте не будем сбрасывать со счетов давление сверстников и другие факторы, влияющие на жизнь ребенка. Наркоман, который винит родителей в своих проблемах, ничем не отличается от любого, кто смотрит куда угодно, кроме зеркала, чтобы найти причину своих собственных несчастий.
Дочь Ким никогда не говорила родителям, что они виноваты в ее проблеме с наркотиками. Тем не менее Ким и ее муж задавались таким вопросом. Когда дочери было 15, в их браке появились проблемы. Они обратились за психологической консультацией и с тех пор были счастливы. Но Ким спрашивает себя, могли ли они пренебречь дочерью в течение этого времени. «Я поделилась этими мыслями в своем письме к ней, – говорит Ким. – И извинилась, если это было так. Разве это не все, что любой из нас может сделать?»
Психические расстройства
Матери рассказывают о синдроме дефицита внимания, синдроме дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ), обсессивно-компульсивном расстройстве, биполярном расстройстве, расстройстве гендерной идентичности, пограничном расстройстве личности, нарциссическом расстройстве личности и других проблемах, которые начались, когда их дети были
