Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
читать, а ему просто рукой махнуть достаточно, и все готово, – с завистью сказала Дарья.
– Зачем ты применила чары над старой церковью?
– Я вызывала демона, – с безжизненной интонацией ответила Анна Николаевна.
– Ах вот оно что… – прошептала рядом с Машкой Дарья.
– Зачем? – спрашивал дальше Инквизитор.
– Я хотела, чтобы он указал мне на клад.
Де Торквемада еще раз провел рукой перед лицом женщины.
– Рассказывай.
– У Жени, отца Верочки, свой небольшой бизнес, ресторан…
Это Машка знала, они даже несколько раз ходили в этот ресторан. Было вкусно, но выживало заведение только за счет всякого рода банкетов на заказ.
– … он занял денег у кого-то, хотел все обновить, но деньги пропали, а его на счетчик поставили. Он уже готов квартиру на них переписать, машину продал, денег не осталось даже на образование Верочки. Мы с мужем ничем не можем помочь, старшие сыновья сами еле справляются. И тут я вспомнила, что говорили о том, что Рыпин перед тем, как сбежать за границу, закопал все деньги на даче. На него же тогда уголовное дело завели за хищение, а денег так и не нашли. Я вызвала демона, чтобы он указал мне, где закопан клад.
У Машки от новостей голова шла кругом. Обалдеть! Это значит, Верочку из ВУЗа выпрут? Ну ничего себе! А на даче Рыпина есть клад! Странно, что Машка ни разу об этом не слышала.
– Как звали демона? – спросил Томас Иванович.
– Немастор.
– Дура старая… – выдохнула Дарья.
– В каком он чине?
Анна Николаевна почему-то замялась.
– А у демонов есть чины? – воспользовавшись паузой, спросила Машка.
– Ну, как тебе сказать, – фыркнула Дарья, – был какой-то умник, якобы ученик Апостола Павла Дионисий Ареопагит, вот он написал в четырехсотых годах трактат «Божественные имена», где сопоставил демонов с ангельскими рангами, так как демоны – это якобы падшие ангелы. Там всего девять чинов: серафимы, херувимы, престолы, господства, силы, власти, начала, архангелы и ангелы – от самых сильных к самым слабым. Это своего рода универсальная шкала, по которой измеряют силу демона.
– А демоны – это, действительно, падшие ангелы? – с благоговением спросила Машка.
Дарья повернулась к ней, грозовые глаза стали еще темнее.
– Вот мне это откуда знать, а? – ответила она вопросом на вопрос.
– Начала, – ответила Анна Николаевна.
Один из самых слабых, кажется… Конечно, всю демоническую иерархию Машка не запомнила.
Томас Иванович наклонил голову и задумчиво посмотрел на Анну Николаевну. А потом вдруг темные как ночь глаза де Торквемады посмотрели через грязное стекло прямо на Дарью.
– Да что б тебя! – Салтыкова отпрянула от окна.
– Приходите вечером на представление, Дария, – громко произнес Томас Иванович.
– Пошли отсюда… – Дарья потянула Машку за рукав.
Они вылезли через заросли малины к Канаве. Дарья, как показалось Машке, побледнела, а, может, она такой и была, просто Машка не замечала. И вдруг в ее душе появилось сомнение. Анна Николаевна связана в подвале, там этот сумасшедший мужчина, который считает себя Великим Инквизитором из пятнадцатого века, еще эта Дарья… Почему Машка вдруг решила, что они с ней чуть ли не лучшие подруги? Машка сделала шаг назад и достала из кармана телефон, чтобы позвонить в полицию.
– Разогнал чары, так разогнал чары… – фыркнула Дарья.
И снова все Машкины сомнения как рукой сняло.
– Ты эту тетку знаешь? – спросила Дарья.
– Да, – Машка кивнула.
– И у нее действительно такие проблемы с деньгами, что пришлось демона вызывать?
Машка пожала плечами.
– В первый раз слышу. И про клад на этой даче никогда ничего не слышала.
Дарья оторвала кусок высохшего малинового стебля и стала задумчиво крошить его в пальцах.
– Знаешь что? Иди-ка ты домой и поспрашивай про клад у кого-нибудь из старших. Потом вернешься и расскажешь. Хорошо?
Машка покорно кивнула и стала спускаться к Канаве, но посредине склона остановилась. Ей вдруг пришли в голову странные слова, абракадабра какая-то. Слова Машку очень беспокоили, и она решила спросить у Дарьи.
– А что такое Агла, Йюд, Эт, Хе, Вау, Йа[18]?
– Не знаю, – ответила Дарья, – иди.
***
Дарья развернулась и обошла дом, Томас Иванович уже сидел на крыльце в непринужденной позе, как будто бы не было никакой связанной женщины в подвале.
– Мухлюете, Дария? – спросил он.
– В чем? – Дарья поднялась по лестнице и села во второе кресло. – Я сама сдала вам эту ведьму.
– Но не демона.
– А демона вы пока и не поймали, – возразила Дарья.
– Аутодафе[19] будет в полночь, буду рад вас видеть.
– Всенепременно, – ответила Дарья.
– В эфире радио «Дачный день», – донеслось издалека, – в Москве одиннадцать часов утра.
«Не слышны в саду даже шорохи…»
– Простите, Дария, – Томас Иванович встал, – мне пора.
«Все здесь замерло до утра…»
Салтыкова смотрела вслед уходящему де Торквемаде.
Интересно, куда же тебя понесло?
***
Поединок решено было проводить в полдень. Место было выбрано самое, что ни на есть очевидное – техническая зона у водонапорных башен. А дело было так.
Вчера вечером дядя Коля, окончательно озверевший от внутренних терзаний, бесцеремонно прошел через участок Кругловых и остановился у кустов смородины, которые отделяли их участок от участка Лаврентьича. Дядя Коля стоял как бронзовое изваяние какого-нибудь полководца с полчаса, пока его не заметила вышедшая в огород тетя Зина.
– Господи… – она чуть ли не перекрестилась. – Коль, ты чего?
– Позови Федора, – загробным голосом попросил дядя Коля.
Федором звали Лаврентьича, о чем особенно никто не помнил, в том числе уже и сам Лаврентьич.
– Ладно, – оторопело согласилась тетя Зина.
Над «Сапфиром» сгущались сумерки. На крыльце дачи Рыпиных только что закончили свою беседу Дарья Николаевна и Томас Иванович, все еще плакала в углу Машка Круглова, а Анна Николаевна Иваневская нервно заламывала руки, предчувствуя, что на следующий день ее ждут последствия опрометчивого поступка ее мужа.
Лаврентьич в семейных трусах и резиновых сапогах вышел на рандеву с дядей Колей. Оба молча смотрела друг на друга.
– Ты чего разбушевался? – выдал невероятно длинную фразу Лаврентьич.
Могло показаться, что он говорит про утро, когда дядя Коля врубил радио на весь «Сапфир», или про то, что дядя Коля сейчас стоял у кустов смородины с видом Суворова, который готовится перейти через Альпы. Но нет. Своей фразой Лаврентьич пытался объять необъятное: он пытался выяснить причину недовольства дяди Коли и практически шел на попятный, предлагая перемирие.
Но дядя Коля слабаком не был.
– Завтра в двенадцать, – сказал он, даже не упомянув, где именно, потому что это и так было понятно.
– Да, – ответил Лаврентьич.
Дядя Коля пошел к
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
