чаиночки разгладить.
А я до вечера с утра,
Себя, должна в заварке гадить.
– Ты что, подружка? Кто тебя
Таким урокам надоумил?
Известно всем и с детских лет –
Без Ложки вкусным чай не будет.
Да. Ты и лимончик растолчёшь,
И все чаинки по спирали,
Мгновенно, как по волшебству,
Кружиться за собой заставишь.
И Сахару на дне лежать,
Без помощи твоей придётся.
Но, Ложка милая, скажи,
Как ты без Кружки обойдёшься?
В ладошках чай не заварить.
Из банки, не удобно пить…
Конечно, Кружка – Я. Не – Чашка.
Нам, не мешало то, дружить.
Когда и кто тебя заверил.
Что ты не к месту здесь пришлась?
Но, если так… то эти двери,
Буфет нам распахнёт сейчас.
Раз – плохо, то совсем не стоит,
Оставшись, долю проклинать.
Огромен мир, но если хочешь,
Его ты можешь разузнать.
Скользнуть лишь нужно со стола,
Среди тарелок затеряться…
Тебе поможем мы. Пора…
– Привет! Счастливо оставаться!
И, Ложка, со стола упав,
За долей лучшей ускакала.
Где только Ложка не была…
Везде и все ей было мало.
Мешала так же чай и кофе.
В ней сахар карамельный жгли.
Да, мелковата оказалась…
В снегу её потом нашли.
Ей разводили пестициды,
Поливку, медный купорос,
Потом нашли, отмыть решили.
С тем кто-то в дом её занёс.
Буфет стоял на прежнем месте.
В нём Кружка старая, в пыли.
Когда пропала наша Ложка,
То Чашку с Ложкой завели.
О Кружке часто вспоминали –
Очень удобною была.
Но вот без подходящей Ложки,
Она к столу никак не шла.
Помыли Ложку чисто-чисто.
Натерли пастою, золой.
Она так с радости сияла,
Как- будто стала золотой!
И Кружку вымыли с отваром.
И вновь на кухонном столе,
Счастливая сияла пара:
Прекрасны, хоть не в серебре!
В них чай, конечно, был вкуснее –
Клади заправки- не клади…
Они так с радости звенели,
Что всех будили, кто внутри.
Всё стало на свои места,
В старинном, бабушки буфете.
Жизнь очень просто поменять,
Друзей найти – трудней, на свете.
«Уж, полночь близится, а Германа всё нет…».
Чтоб не скучать, я расскажу вам притчу.
Себе и позабавить Белый Свет.
Притча о Пути
Итак, однажды, жили-были…
Так раньше в сказках говорили.
У нас же – притча. И, пожалуй -
Неправильно. Начнём сначала.
***
День угасал.
На синем небе,
Ночь месяц ожидал двурогий,
Как появились с, ниоткуда,
Два путника по-вдоль дороги.
Один был старец убелённый,
Другой – довольно молодой.
Они брели вторые сутки
Под новорожденной Луной.
Бывало, отдыхать садились,
Для ночи – не искали кров,
Дорога их была не близкой,
Зато, свободной от оков.
В пути попутчики молчали,
Да так, что будто порознь шли,
И если вдруг кого встречали -
Клонился старец до земли.
Котомку нес почти пустую,
А молодец – большой рюкзак.
Шёл молодой, в душе ликуя,
Какой попутчик был простак.
Когда садились на привале,
Старик её подушкой клал,
А молодой, своею волей,
Рюкзак из рук не выпускал.
Их обгоняли, люди, лица,
Повозки, кони, в том пути.
По небу – облака и птицы,
Но странники неспешно шли.
**
Так до реки дошли могучей,
Что шире пахотных полей.
Вдруг небо затянуло тучей.
Запутался и месяц в ней.
Тьма наползла, поднялся ветер.
И перевёрнутый баркас,
Двум разным Странникам, на свете,
Приютом стал и жизни спас.
От хищников в ночи и бури,
Промозглой, до самих костей,
Что в яром бешенстве и хмури,
Рвала – что попадалось ей.
Но, вот какая незадача:
Лаз под баркасом узкий был.
Наш старец, не снимая ношу,
В него с котомкой, проскочил.
А молодцу, как ни старался,
Пришлось рюкзак огромный снять.
Тот ни за что не собирался
В лаз под баркасом пролезать.
Остался, как и был, снаружи,
Под рассекающим дождём.
Наутро – оказался в луже.
Всё что внутри – промокло в нём.
Старик, заплечную котомку,
На берег острый положил.
И мирно спал, когда потомок,
Всю ночь рюкзак свой сторожил.
Дождь прекратился. Перестала
Выть буря и по дну стучать.
И лишь волна баркас качала –
Лизала, где могла достать.
***
Проходит всё. Прошло и это.
Наутро новая Заря,
Смешала с розовым рассветом,
Клочки небесного рванья.
И снова путники в дороге,
И цель уже почти близка:
Заречный город. Только ноги,
Устали, от, в пути, песка.
Ах, как расстроился юнец,
Когда увидел, как промокли,
То, что испорчено вконец,
За что сдирал до крови локти.
Перебирая свой рюкзак,
Освобождая от пропажи,
Осознавал, что он – простак –
Лишился всей своей поклажи.
Он сердце разрывал себе,
Поскольку был привязан сердцем,
К тому, что было в рюкзаке,
И, вдруг, заговорил со старцем:
– Скажи, попутчик дорогой,
Как дотянул ты до седин,
А сам с котомкою пустой,
Почти всегда – совсем один?
Зачем нам по два дня молчать,
И кланяться прохожим людям,
Что по пути привык встречать –
Пройдут – знакомыми не будем?
Еще скажи, зачем тебе
Котомка, что почти пустая?
Куда идёшь ты по земле,
От утра края и до края?
– Скажу, конечно. Очень рад,
Что ты заговорил об этом.
Все души близкие – молчат,
Но полнятся небесным светом.
Нет, незнакомых, на земле.
Мы все родные – Сёстры, Братья.
И если бы я только мог,
То раздавал бы всем объятья.
В заплечной сумке у меня
Нет ничего. Почти пустая.
Соль жизни, хлеб в ней, и вода,
И Слово – Книга дорогая.
Всё то, что жалко потерять,
Всё для пути оставить нужно.
В дорогу стоит Веру брать,
И Цель – куда прийти нам должно.
Вот, чтобы до неё дойти,
Ты свой рюкзак освободи.
А хочешь дом тащить с собой,
То лучше дома и сиди.
Ещё главнее есть «Зачем?».
Зачем ты выбрал эту Цель?
Ты – путешественник? Конечно.
Тогда сильнее Небу верь.
Верь, что само твой путь устроит –
По морю, посреди песка…
У Неба есть всё то, что нужно,
Намного лучше рюкзака.
Оставь его и не жалей.
Всё то, что нужно – есть в душе,
Смотри вперед и веселей.
Нас встретит Город Миражей.
То город призрачной Мечты,
Жизнь можно