получали. Среди проживающих в городе чехов замечено большое волнение. Многие запасные воинские чины решили в случае получения повесток все же остаться в России. Среди проживающих в Москве германских колонистов царит уныние и сочувствия к Австрии-Венгрии и Германии не наблюдается.
Но уже во второй половине этого же дня последовал новый доклад Берманна, в котором говорилось, что по агентурным секретным сведениям сегодня австро-венгерским консульством получено извещение о том, чтобы все находящиеся в Москве австрийские запасные чины явились в консульство. О полученных сведениях начальник штаба МВО немедленно проинформировал телеграммой отдел генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (ГУГШ): «Сегодня около часу дня проживающие в Москве австрийские запасные получили спешное приглашение явиться в генеральное консульство. Последующем донесу дополнительно. Миллер».
На следующий день, 16 июля 1914 г., временно исполнявший обязанности начальника контрразведывательного отделения ротмистр Берманн докладывал окружному генерал-квартирмейстеру уточненные данные. По его информации, проживавшие в Москве австрийские офицеры запаса получили от своего консульства предписания выехать на родину, в назначенные им части, в 24-часовой срок. Нижним чинам было объявлено быть в полной готовности к немедленному выезду после получения соответствующих уведомлений. Что же касается германских подданных, то они по состоянию на 16 июля 1914 г. еще никаких предписаний не получали.
Через имеющиеся агентурные возможности на телеграфе и почтамте сотрудники Отчетного литера «Б» отделения штаба МВО усилили в эти дни контроль за корреспонденцией, поступавшей в адрес консульств Австро-Венгрии и Германии. В частности, по указанию начальника отделения были задержаны впредь до особого распоряжения две перехваченные шифрованные телеграммы из Вены в адрес австрийского консульства. Одна из них имела следующий вид:
«Вена 5151 29 31 7 26м
6 89038 04139 62329 52069 12171 73012 09021 69478 48453 70503 88108 52604 15766 24543 02342 17146 64868 61949 75902 88924 34853 51239 45204 34215».
Аналогичные две шифрованные телеграммы из Берлина в германское консульство были пропущены, так как формально Германия еще соблюдала в отношениях с Россией нейтралитет, однако с них были сняты копии.
Контрразведчики предприняли попытку расшифровать телеграммы по горячим следам, но в отсутствии шифра сделать это не представилось возможным.
Не остались вне поля зрения российских контрразведчиков в этот период и офицеры-разведчики австрийского генерального штаба, проживавшие в Москве под предлогом изучения русского языка. В их число входили капитаны Р.К. Голинка и барон К.И. Стипзиц фон Тернова, прибывшие в город в апреле 1914 г.
14 июля 1914 г. в контрразведывательное отделение штаба МВО поступила телеграмма 1-го обер-квартирмейстера ГУГШ генерал-майора Н.А. Монкевица с указанием организовать на ними «неотступное наблюдение». В тот же день Берманну поступила телефонограмма от начальника Московского охранного отделения подполковника Отдельного корпуса жандармов А.П. Мартынова. В ней говорилось, что капитаны австрийского генштаба Голинка и Стипзиц планируют выехать сегодня из Москвы: один — в сторону Варшавы, а второй — на Брест-Литовск, а оттуда — в Австрию. По пути предположительно будут вести наблюдение. Начальник Генерального штаба признал необходимым задержать этих офицеров до выезда их из России в пределах пограничных округов, обыскать их и не выпускать до соответствующего распоряжения местного военного командования. По приказанию министра внутренних дел подполковнику Мартынову было предложено оказывать Берманну содействие.
Берманн и Мартынов договорились организовать совместное наблюдение и принять в соответствие с указанием все необходимые меры. Вскоре было установлено, что капитан Стипзиц побывал в полицейском участке и получил визу на выезд за границу. Отъезд был запланирован на 15 июля 1914 г. Второй офицер — капитан Голинка — только что вернулся из Санкт-Петербурга и сразу же поинтересовался нет ли на его имя телеграмм.
В ходе организованного за австрийскими офицерами наружного наблюдения в дальнейшем было установлено, что они вместе посетили квартиру австрийского вице-консула. Оттуда Стипзиц вышел очень взволнованным, на автомобиле спешно отправился на свою квартиру, уложил вещи и отправился на Александровский вокзал. Там он приобрел билет на почтовый поезд № 3 и в 10.30. выехал в вагоне первого класса в сторону Барановичей — Белостока. Его негласно сопровождали два агента наружного наблюдения КРО штаба Московского военного округа.
О выезде австрийского офицера и необходимости его задержания и обыска были ориентированы начальники контрразведывательных отделений Киевского, Варшавского и Виленского военных округов. В свою очередь, агенты наружного наблюдения, сопровождавшие австрийца, были проинструктированы на случай, если по каким-либо причинам они не свяжутся с сотрудниками перечисленных КРО, сопровождать офицера до пограничного пункта и там сообщить местным властям о распоряжении из Петербурга о задержании офицера. Начальник Московского охранного отделения подполковник Мартынов на всякий случай проинформировал в отношении выезда Стипзица соответствующие губернские жандармские управления.
Вечером 15 июля 1914 г. из Москвы в сторону Орла, направляясь за границу, выехал и капитан Голинка. Его негласно сопровождали три сотрудника наружного наблюдения (один от контрразведывательного отделения и два от Московского охранного отделения). О выезде были проинформированы жандармские управления в Орле, Киеве и Одессе.
Согласно поступившим к Берманну докладам сопровождавших австрийских офицеров сотрудников капитан Стипзиц был задержан 16 июля в Белостоке и по распоряжению властей отправлен в Варшаву. 17 июля на станции Луков был арестован и препровожден в Варшаву капитан Голинка. Во время обыска у Голинки был изъят пакет, выданный ему на руки австрийским посольством в Петербурге. Такой же пакет был изъят и у капитана Стипзица.
Так завершилась работа московских контрразведчиков в отношении офицеров австрийского генерального штаба, занимавшихся в России разведкой с легальных позиций. К сожалению, дальнейшая судьба задержанных австрийских офицеров не известна. Можно только с большой долей вероятности предположить, что в последующем их обменяли на интернированных в этот период в Австро-Венгрии российских подданных.
18 июля 1914 г. Германия объявила войну России. Через несколько дней в войну вступили Англия и Франция, и начались ожесточенные боевые действия, повлекшие за собой в последующие годы огромные людские потери и разрушения. В работе российской контрразведки наступил новый этап, который характеризовался острым противоборством с противником в лице военно-разведывательных служб Германии и Австро-Венгрии.
Борьба ВЧК с антибольшевистским подпольем в первые месяцы советской власти (на примере ликвидации организации В.М. Пуришкевича)
В.В. Машко
г. Москва
Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем стала первой исторической формой советских органов государственной безопасности. Важность и актуальность изучения деятельности ВЧК в первые месяцы советской власти обусловлены тем, что именно в этот период времени происходило организационное и правовое становление охранительных институтов, обеспечивавших безопасность Советского государства, формировались тактические приемы советского следствия, изучение которых позволяет оценить роль и значение ВЧК в становлении репрессивной политики большевиков. Именно в этот период произошел переход от отдельных вспышек гражданской
