подобного. Он взмахнул руками и пропал, а Юрий налетел на непонятное существо, похожее на краба. Глухо стукнулся об панцирь и отлетел в сторону.
Сначала он не понял, откуда здесь взялся краб, когда были только Макс и соперник в синей робе. Потом увидел свои руки и обомлел — правая заканчивалась большим молотом, а левая — чем-то вроде консервного ножа, но еще больше напоминающую серп. Юрий не видел себя со стороны, но по лохматости предплечий догадывался, что выглядит эдаким медведем с атрибутами коммунизма. Тот, кто придумывал такой образ, имел своеобразное, но очень извращенное представление о прошлом своей страны.
К сожалению, Макса на арене не было. Вряд ли он обратился крабом, скорее всего это был такой же лагерник, как и Юрий, но в синей робе. Разбираться, куда он подевался времени не было, перед ним был соперник, которому он нанес первый удар.
Юрий поднял руки в знак примирения, но тот воспринял это как замах для следующего удара. Краб метнулся ему навстречу и съездил тяжелой клешней по ногам.
Это было так неожиданно, что Юрий перелетел через его спину и грузно грохнулся на землю. Когда он пришел в себя, над ним нависала морда с выпуклыми глазами, пытаясь дотянуться до шеи клешней.
— Да ты совсем офигел, что ли? — испуг придал Юрию силы, он столкнул краба и пополз в сторону.
Краб ухватил его клещей за ногу.
— Вот привязался! — удар молотом в лоб заставил того понять, что он не прав и пару секунд посидеть спокойно, размышляя над своим поведением.
Отпускать ногу при этом тот явно не собирался. Юрий понял, что действовать надо более радикально. Второй удар молотом не задался — клешня ловко перехватила его руку у запястья.
Удар серпом вреда крабу не причинил, проскрежетав по толстому, как броня панцирю, зато спровоцировал ответные действия. Юрий хотел всего лишь оттолкнуть его лапы, а получилось, будто сам перешел в нападение.
Краб сдавил клешню, и молот с руки срезало, как кусачками. Зрители взорвались громкими одобрительными возгласами и выкриками с требованием добить зверя. Юрий слышал лишь шум в ушах — резкая боль заставила его отключиться от восприятия внешнего мира. Через пару секунд боль стала стихать, заставив задуматься — лишился ли он руки по-настоящему или нет?
— Ты что творишь? — попробовал выкрикнул он, но сам испугался собственного звериного рева.
Скорее всего, голосовые связки соответствовали принятой ипостаси. Размышлять над особенностями лика времени не было — краб поволок его за ногу, поднимая в воздух, как добытый в бою трофей. В принципе, он мог бы точно так же ее откусить, как и руку, но почему-то медлил. Впрочем, судя по радостной реакции зрителей, расчёт его был понятен.
Юрий видел публику на трибунах, уже вися вниз головой. Ему на миг показалось, что это не он висит вверх тормашками, а мир перевернулся, встав с ног на голову — ездит на жуках, выдает за документы фантики, и, как тысячи лет назад, рабы работают в каменоломнях, а перевернувшиеся зрители на трибунах — всего лишь отражающий это символ.
Краб решил завершить представление и стал сжимать клешню, держащую ногу. Резкая боль привел Юрия в чувство и заставила действовать быстро. Удар серпом на этот раз пришелся в разрыв хитиновых пластин, прикрывающих клешни. Конечно, зазор между ними должен был быть, иначе суставы потеряли бы подвижность, скованные панцирем. Удача, на этот раз, была на его стороне.
Серп неожиданно легко погрузился внутрь, а когда Юрий дернул руку обратно, его изогнутое лезвие оббежало пластину клешни, заставив ее разжаться и безжизненно повиснуть, практически отделившись от тела.
Краб сам доломал поврежденную клешню и отбросил в сторону. Юрий, хромая на ногу, отполз в сторону и приготовился к обороне: «Впечатляет. Похоже, ты собираешься биться всерьез… Что же так не везет — враги косяком пошли и все в один день!» Он с тоской огляделся: лагерники теперь не стояли строем, они разделились по цвету роб, и каждая группа кричала что-то свое; зрители на трибунах притихли, но по эмоциональной жестикуляции даже с ринга чувствовалось их волнение. Только жест одного из них был спокоен, а самое главное — повторялся несколько раз, как будто был каким-то знаком.
«Маска совы… Ольга? — Юрий присмотрелся к ладони, которую она несколько раз повернула тыльной стороной вниз. — Что это значит?»
Додумать он не успел — краб снова бросился в атаку, заметив, что он потерял бдительность. Но на этот раз сбить с ног Юрия не удалось. Парню удалось заскочить на широкую спину краба и удержаться, зацепившись ногами и единственной рукой. Некоторое время Юрий прыгал, как на родео, а потом, не удержавшись, с позором полетел на землю.
«Перевернуть! — в тот же миг осенила его догадка, — Нужно перевернуть этого гада, вот, что она показывала жестом!»
Проще было догадаться, чем сделать. Краб стал вести себя осторожно и все попытки зацепить его серпом, как крюком отбивал с искусством фехтовальщика. При этом он успевал весьма болезненно толкать Юрия своими острыми ножками, нанося небольшие, но все-таки раны.
В этой тактике краб выходил победителем. Нужно было придумать что-то необычное, но что? Решение пришло внезапно, но для этого следовало изменить свой лик: «Миха ведь говорил, что это можно делать по желанию. Но как? Нужно сказать волшебные слова?»
Пока Юрий прикидывал, как ему половчее сменить лик, краб подкрался и выбросил вперед оставшуюся клешню, норовя зацепить его за ногу. Юрий отшатнулся, но сзади спружинила сетка. Он не заметил, как оказался в ловушке!
Тогда Юрий прыгнул рыбкой, стараясь перелететь вскинувшуюся клешню. Упав на панцирь краба, он уцепился в него двумя руками. Руками! Настоящими руками горняка. Это была победа. «Вот они, родимые, прямо передо мной!» – Юрий готов был расцеловать каждый пальчик, если бы на это было время.
Ноги по инерции продолжали лететь вперед, а захват мощных рук по-прежнему держал край панциря. Краб сначала присел, придавленный тяжестью навалившегося тела, а потом медленно стал заваливаться на бок, следуя за телом Юрия. Его нелепые попытки найти опору были обречены на провал – хитин, который служил ему прекрасной защитой, оказался и его ахиллесовой пятой, тоненькие ножки не смогли согнуться в нужную сторону. Тогда краб сделал последнее, что ему было доступно в этой ситуации – уперся тыльной стороной клешни в землю. Юрий выбил ее ударом ноги, и краб завалился на него лапками вверх.
Глупее ситуации трудно было придумать. Юрий чувствовал, что победил,
