class="p1">Тогда-то Куммеров и познакомился с Овакимяном, который сразу оценил потенциальные возможности талантливого инженера и сообщил о нём в Москву. В переписке резидентуры с Центром Куммерову был присвоен оперативный псевдоним «Фильтр». Однако формальное привлечение Куммерова к сотрудничеству затянулось на два года. Дело в том, что в октябре 1933 года политическая полиция произвела у Ганса Генриха обыск, правда, ничего компрометирующего не нашла. Работавший в политической полиции наш агент «Брайтенбах» по заданию Центра выяснил, что причиной обыска явилось всего лишь давнее намерение Куммерова поехать на работу в СССР, о чём он в свое время сам рассказал сослуживцам, не видя в том ничего особенного. Так оно и было до января 1933 года, но теперь этот факт уже вызывал подозрение. Полицейское расследование, однако, не нашло в поведении Куммерова ничего плохого. В 1932 году истекал срок его контракта с фирмой «Ауэр» и, как рассудили дознаватели, инженер Куммеров вправе был побеспокоиться о своей дальнейшей работе.
На этом, к счастью, всё и закончилось. Тогда...
В дальнейшем Куммеров работал в конструкторском бюро фирмы «Леверадио АГ», располагавшейся в берлинском районе Штеглиц, на Тельтоканале, 1—4. Кроме того, он сотрудничал в Имперском биологическом бюро сельского хозяйства в берлинском районе Далем.
Спустя некоторое время Центр повторил проверку — всё через того же «Брайтенбаха». Тот доложил в Москву: «Куммеров известен полиции и контрразведке только своими изобретениями. Против него ничего нет». Затем Куммеров два года был ассистентом в Институте физической химии и электрохимии.
Теперь Центр счёл возможным возобновить связь с «Фильтром». На первой же встрече с работником резидентуры Куммеров передал ему образец (вернее, основные компоненты) нового, только что запущенного в производство противогаза, принятого на вооружение вермахтом.
«Сколько это стоит?» — спросил советский представитель и чуть не упал в обморок, услышав в ответ астрономическую по тем временам цифру: «Сорок тысяч марок».
Однако тут же выяснилось, что Куммеров назвал ему... стоимость разработки сделанного им изобретения. Советской же России изобретатель передал своё детище бесплатно. Так же безвозмездно действовал он и в дальнейшем. Мотивация Куммерова была исключительно идейной.
На следующей встрече Куммеров передал оперативному работнику данные о некоторых новых боевых отравляющих веществах, разрабатываемых на предприятиях Германии, в основном в лабораториях концерна «ИГ Фарбен», а также средствах защиты от них.
Уже после разгрома фашистской Германии в каторжной тюрьме Плетцензее были найдены записки Куммерова, датированные 24 января 1943 года. В них он, в частности, писал: «Выражение “шпион” и “шпионаж” в их обычном смысле не отражает моего поведения... Речь шла о том, чтобы способствовать её (России. — А. Б.) техническому развитию и оснастить в военном отношении для защиты от соседей, откровенно алчно взирающих на эту богатую перспективную страну, население которой составляли замечательные, идеальные по своему мировоззрению люди, но ещё слабые в области техники... С этой целью их друзья во всем мире помогали своим русским единомышленникам делом и советом, передавая им все необходимые знания, а особенно сведения о вооружении, которое могло и должно было быть использовано для нападения на Россию, и связанные с подготовкой этого нападения военные тайны...» И далее: «...Друзья России с чистой совестью, следуя своим идеалам, стали пересылать в неё технические тайны военных фирм... Так поступил и я...»
Ганс Генрих Куммеров считал, как мы видим, и вполне справедливо, эти свои действия абсолютно морально оправданными.
Ближайшим помощником Куммерова по сотрудничеству с советской разведкой стал его друг Эрхард Томфор, также доктор технических наук, в фирме «Леверадио АГ» занимавший должность референта директора, а перед этим заведующего там же отделом в химической лаборатории.
Начав работать в Берлине, Александр Коротков принял на связь от своих предшественников в числе нескольких других ценных агентов Ганса Генриха Куммерова и Эрхарда Томфора. С «Фильтром» со временем его стали связывать не только деловые отношения, но и глубокая взаимная симпатия, можно сказать — личная дружба.
«Коротков»
Якову Серебрянскому и сотрудникам его Специальной группы приходилось решать задания руководства страны различной направленности. О некоторых из таких заданий, связанных с выполнением народно-хозяйственных планов нашего государства, мы также попытаемся здесь рассказать.
Во второй половине 1930-х годов на очередной сессии Верховного Совета СССР обсуждался план новой пятилетки. Один из пунктов заблаговременно намеченного решения предусматривал необходимость срочной механизации сельского хозяйства. В этой связи, в частности, намечалось строительство ряда заводов по выпуску моторов, без которых поднять сельское хозяйство было невозможно. И здесь обнаружилась масса трудностей.
Строительство первого моторного завода шло полным ходом. Он уже начал выпускать первую продукцию. Но... её качество, как выяснилось, не отвечало нужной кондиции.
«Беда заключалась в отсутствии качественных подшипников, — подчёркивал в одной из своих книг бывший сотрудник СГОН (специальная группа особого назначения. — А. Б.) Герой Российской Федерации Юрий Колесников. — Для серьёзных исследований, экспериментов было необходимо время, специальное оборудование. Но времени было в обрез. А моторы были нужны не только для сельского хозяйства, но и для военной промышленности.
В Кремле было созвано специальное совещание в узком кругу. Помимо руководства страны присутствовали лишь чекисты — специалисты особого профиля.
— Конечно, мы освоим выпуск моторов, сомнений нет, — уверенно заявил Сталин, выступая перед собравшимися. — Наладим и массовое производство. Но для этого надо время, а его у нас нет. И качественной технологии изготовления шарикоподшипников тоже нет.
Сталин подчеркнул, что чекистам придётся хорошенько поработать, чтобы раздобыть всё необходимое для налаживания производства качественной продукции.
Вопросов не задавали. Срок выполнения задания не оговаривали, понимая, что он до предела сжат.
В НКВД выполнение поручения генсека в тот же день возложили на Специальную группу Якова Серебрянского.
Задание — без излишнего шума раздобыть у капиталистов технологию производства шарикоподшипников — подчинённые Якова Серебрянского выполнили достаточно быстро».
Сотрудники Специальной группы ещё не успели вернуться из-за кордона, а указ о награждении участников операции уже состоялся. Отличившимся присвоили внеочередные специальные звания, кое-кого повысили в должности, наградили орденами.
В январе 1938 года награждённых чекистов пригласили в Кремль… 31 декабря 1937 года в советской прессе был опубликован указ о награждении Якова Серебрянского орденом Ленина за операцию, связанную с поставкой самолётов для республиканской Испании. Специально для получения ордена он был вызван на несколько дней из командировки в Москву. Здесь следует подчеркнуть, что столь высокой наградой советское руководство не так уж часто баловало чекистов. Тем более на исходе 37-го года.
Награды чекистам в Кремле вручал председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин в присутствии Иосифа Виссарионовича Сталина.
А вот еще один интересный факт.
В санкт-петербургской газете «Загадки истории» (2018. № 50) в разделе «Байки из прошлого» рассказывалось о проведённом в Кремле в середине 1930-х годов совещании директоров советских спичечных фабрик.
Вышедший в комнату заседания к собравшимся Иосиф Сталин якобы молча достал свою трубку, набил её табаком, потом подошёл к столику, где лежали различные коробки спичек, взял один из них и попытался прикурить. Спички из различных коробков гасли, ломались, вообще не зажигались. Прикурив с шестой или седьмой попытки, Сталин пыхнул дымом, посмотрел на руководителей спичечного производства и... пожелал им «хорошей работы».
Вскоре на одной из международных выставок советские спички были признаны самыми надёжными в мире.
Автор книги (В. Антонов. — А. Б.) слышал эту историю в самом начале 1960-х годов от одного из ветеранов советской внешней разведки. Являясь перед войной сотрудником группы Серебрянского, тот работал за рубежом и выполнял задания по линии научно-технической разведки. Вместе со своими товарищами ему довелось помогать нашей промышленности решить вопросы, связанные с разработкой технологии особой пропитки древесины для спичек и улучшением качества их
