Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Институт специальных технологий, вы ведь знаете?
– Нет, – быстро сказал Пашка.
– То есть как «нет»? Вы же мимо него ходили сто раз по улице Сакко и Ванцетти!
– Мы не будем там учиться! Мы туда не поступали! Артур, скажи?!
Артур сидел с улыбкой на губах – как будто тот факт, что ему только что простили две потерянные монеты, перевесил для него все остальные новости.
– Артур уже прекрасно все понял, – мягко сказал Константин Фаритович. – И ты тоже понял, Паша. Жить с бабушкой и дедушкой вам больше не придется, в институте прекрасное общежитие, столовая, библиотека – бери да учись. Заселиться можете когда угодно начиная с завтрашнего дня, но первого сентября быть с утра на занятиях – обязательно. Монеты, которые собрали за время абитуры, сдадите в учебную часть, когда будете регистрироваться, ладно?
Померещилось Пашке или нет – но Артур вздохнул с облегчением.
* * *
В середине августа Сашка стояла у забора, знакомого до крохотной детали древесного рисунка на досках, до последней шляпки гвоздя. Кусты сирени скрывали ее, хотя нарочно она не пряталась. За забором, в беседке, разговаривали отец и сын.
Ярослав Григорьев вернулся из долгой командировки. Новости, которые ждали его дома, повергли пилота в шок. Теперь он советовался с отцом, который был свидетелем последних событий.
Сашка смотрела на них через щели в заборе, сквозь ветки кустов, сквозь прорехи в реальности. Мужчина, чье лицо она знала до мельчайшей черты, был Ярославом Григорьевым – но не был им. Бледная тень; в мире, созданном Сашкой, не падают самолеты, а значит, нет и людей, способных предотвратить катастрофу.
Антон Павлович за последние недели сильно сдал. Он винил себя в том, что случилось с близнецами. Те были непростыми детьми и сложными подростками, но в последние пару лет выправились, повзрослели, дед с бабушкой не могли на них нарадоваться. И вот этим летом… сначала Паша будто с цепи сорвался. Но в то, что сотворил Артур, вообще невозможно поверить!
– С ними что-то произошло, – говорил Антон Павлович, и от тревоги в его голосе у Сашки сжималось сердце. – Я не могу понять… Что-то неладное. Я поначалу злился, я их отталкивал… не смог разобраться. Как бы с ними по-хорошему поговорить…
Он был проницательный, чуткий, и он любил Артура и Пашу.
– Я заберу обоих, – тяжело сказал Ярослав. – Поговорить?! Мы и так слишком долго с ними возились! Психологи, няньки… Они будут учиться куда поступили – или пойдут в армию!
– Мы останемся в Торпе, – услышала Сашка голос и не сразу поняла, кому он принадлежит. А потом увидела Артура – тот подошел незаметно и стоял теперь рядом с беседкой. Сухая еловая иголка упала сверху и запуталась у него в волосах.
– Нет, – уронил Ярослав. – Пока я отец, я решаю. Собирайтесь, мы уезжаем.
Сашка мигнула. Мужчина в беседке был похож на Ярослава точь-в-точь, но это была проекция, искаженная миром-без-страха. Настоящий пилот Григорьев понял бы, в чем дело; настоящий бы почувствовал, вслед за Антоном Павловичем, что с сыновьями что-то происходит, что это не фокусы и не глупые капризы…
Костя переложил тяжелую работу на мальчишек, подумала Сашка, и с трудом преодолела раздражение. Мысль, что Костя ревнует и нарочно издевается над близнецами Григорьевыми, была идиотской, и не просто человеческой – инфантильной. Но вот факт: Артуру сейчас придется доказать отцу, что их с братом лучше оставить в покое.
А как он будет доказывать?
Артур молча вошел в беседку. Взял стакан воды, стоявший на столе, и выплеснул Ярославу в лицо.
* * *
В начале августа подтвердилось место в реабилитационной клинике в Индии, в наисовременнейшем медицинском центре. История папиной болезни оказалась редчайшей, и врачи надеялись получить новые знания, а папу полностью вылечить. Он слишком молод, чтобы переживать сердечные приступы, – сердечные в медицинском смысле, говорила мама и лукаво улыбалась. Она простила мужа, осознав, как сильно тот переживает свою ошибку. Мама по-детски радовалась своему благородству. Папа был полностью растворен в ней. Это был их третий медовый месяц, и очень счастливый, несмотря ни на что.
Валя больше не упоминал имя Александры. Не говорил о ее возвращении. Несколько раз видел ее в толпе – и всегда потом сознавал, через секунду, что это другая женщина. Валя был как лягушка, которую очень медленно варят, и, когда стало понятно, что мама полетит в Индию с папой и будет там жить и работать на своей работе удаленно, а лечение вместе с реабилитацией займет самое меньшее полгода, – к этому моменту Валя не способен был сопротивляться.
События складывались, будто камни в пирамиде, поставленные один на другой. Если бы не внезапный «курортный роман», не ярость и ревность, не торопливый разрыв, не сердечный приступ, не реанимация, не чувство вины, наконец, если бы совершенно неожиданный, невероятный медицинский центр в Индии, на который папу вывели его же коллеги, – если бы все это не сложилось так точно по времени и по силе эмоций, разве оставила бы мама Валю одного на полгода?! Она и на две недели его еле-еле отпускала!
Разумеется, мама договорилась со своей родственницей тетей Ниной, что та переедет и будет жить с Валей в одной квартире, готовить еду, присматривать за мальчиком. Валя не удивился, когда за пару дней до переезда тетя Нина сломала ногу в трех местах. Несчастная женщина стала случайной и невинной жертвой, оказавшись на пути между Валей и городом Торпой.
Мама ужасно огорчилась, но откладывать полет в клинику было никак невозможно. Тогда Валя, не желая затягивать ее мучения, собрался с духом:
– Мама, ну что ты переживаешь? Обедать я стану в столовой при университете, кашу сварить на завтрак умею… И я ведь целыми днями буду на учебе, а дома только спать. И соседка тетя Оля сразу нажалуется тебе, если я устрою слишком шумную тусовку!
– Как быстро ты повзрослел, – сказала мама и отвернулась, чтобы спрятать слезы.
Отца везли на посадку в самолет в инвалидном кресле. Мама обещала, что, когда они вернутся из клиники, он будет бегать и танцевать. Всю заботу, сколько у нее было, мама изливала теперь на отца, как если бы он был ее любимым ребенком. А Валя? Мальчик вырос.
«Сделать так, чтобы мама отпустила тебя в Торпу, – моя забота», – сказала Александра Игоревна. Валя был почти уверен, что, вернувшись из аэропорта, застанет сестру там же, на кухне. Но в квартире было пусто.
Валя сел за стол на кухне и заплакал. Оказывается, заставить родителей предать любимого сына проще простого.
Часть вторая
Глава 1
Первого сентября было жарко с самого утра, и только цвет неба напоминал об осени. Молодые липы стояли без единого желтого листка – те из них, что выжили. Сухих деревьев не осталось, накануне
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
