Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
увидеть ее старухой: она выглядела сейчас моложе, чем на детских Валиных фотографиях.
– Ему лучше. Врачи отличные, завтра с утра переведут в палату. Ты поезжай домой, я останусь здесь.
И, поймав его взгляд, она откинула волосы со лба:
– Валик, я… В общем, надо просто уметь прощать. Особенно если кого-то любишь.
* * *
Пашка нашел брата ровно там, где ожидал найти. Как если бы Артур был Северным полюсом, а Пашка – стрелкой компаса.
Берег речки. Скорчившаяся фигура на песке под мостом. Судорожно сжатый кулак. Стеклянные глаза.
– Сколько? – тихо спросил Пашка. Артур дернулся, но на Пашке не было темных очков, и со второго взгляда брат его узнал. Посмотрел на свой кулак – и не смог разжать руку.
– Мир, конечно, не такой, как мы думаем. – Пашка уселся рядом. – Но у тебя есть я, и я знаю, что происходит. А у меня есть ты… Нас двое, а он один.
Артур не смог с первого раза разлепить губы. Покачал головой:
– Я слышал, как ты меня звал. Комбайны шумели. Я слышал. Меня затащило внутрь… он пришел и остановил время. И немного отмотал назад, чтобы я из фарша стал снова собой… но мне кажется, что я до сих пор фарш. Размолотый, сломанный. Лучше бы я остался там.
Он поднялся, шатаясь, выбрался из-под моста и швырнул что-то в реку – золотые брызги разлетелись в свете далекого фонаря на самом краю улицы Мира. Разошлись круги по воде.
* * *
Костя пришел на рассвете, когда Сашка стояла на мосту над обмелевшей рекой, смотрела на водомерок, сновавших у берега, на стаи мальков у самой поверхности, на круги, расходившиеся по воде от игрищ рыбы побольше. Квакали лягушки, был самый прохладный час жарких июльских суток – и все равно очень тепло. Сашкин летний пиджак висел на рассохшихся перилах.
– Хороший клев, – сказал Костя, глядя на воду. – Взять бы удочку.
– Руки по локоть в вонючей чешуе, а червяки извиваются на крючках. – Сашка ухмыльнулась. – Романтика.
– Я никогда не ловлю на червя, – серьезно отозвался Костя. – Мне кажется это садизмом. Я ловлю на тесто… и потом всех выпускаю.
Сашка посмотрела сквозь воду. На песчаном дне, слегка подернутые илом, лежали мелкие золотые монеты с округлым знаком на реверсе. Всего одиннадцать.
– Ты сломал мальчишку, – сказала Сашка. – Артура. Зачем ты так?
– Затем, что ты меня призвала, – сухо отозвался Костя. – Затем, что ты чего-то хочешь от этих близнецов. Или нет?!
От его внезапной ярости прошелся ветер по зарослям рогоза и подернулась рябью вода.
– Я знаю, что ты видишь, когда на них смотришь, – говорил Костя. – Я знаю, кого ты видишь. Но они никто, пока ты их не выучишь и они не прозвучат. А учиться по-доброму они не станут. Нет Фарита – мне придется все делать за него… и мне будет легче без твоих упреков.
Рыбки брызнули кто куда. Им не понравилось, что происходит на мосту. Мелкая волна забилась о песчаный берег.
– Я знаю, как тебе важны эти близнецы! – Костя сжал тонкие пальцы на перилах. – И я постарался – специально для тебя – создать динамическое равновесие! Я не сломал Артура, я его… надломил. А Павла оставил свободнее. И у них будет разность потенциалов, понимаешь? Один отличник, второй разгильдяй, один фаталист, другой бунтарь… Сашка, я же старался! Даже Фарит не сделал бы лучше!
– Не поминай, – сквозь зубы сказала Сашка.
– Ты права. – Он вдруг ослабел и понурился. – Местоимение не называет по имени… того, кто был замещен. Только обозначает. Вот как я.
Сашка вздохнула и обняла его одной рукой за плечи, не отрывая взгляд от воды. Костя так поразился, что замер, будто мышь под взглядом василиска.
– Я тебе очень благодарна, – шепотом сказала Сашка. – Я все понимаю. Просто никак не могу привыкнуть.
– За миллионы лет?!
– Да хоть за миллиарды.
Мальки вернулись на отмель. Из рогоза выплыли две светло-коричневые утки и принялись щипать у берега траву.
* * *
Бабушка перестала различать Артура и Пашу.
Уж она-то различала их прекрасно еще в те времена, когда даже отец с этим путался. Когда братья ходили в одинаковых комбинезонах и говорили между собой на языке, только им понятном, бабушка никогда не ошибалась, как если бы у близнецов были метки на лбу.
После того что случилось вечером на крыльце, у нее будто пелена упала на глаза. Бабушка смотрела на братьев одинаково, избегала называть по именам, зная, что точно перепутает. Никакие извинения, разъяснения не помогли, конечно. Почему Артур был пьян, что ему привиделось, почему он сделал что сделал – не имело значения. Все изменилось. Сам воздух в доме стал другим.
Дедушка много раз давал понять, что братьям пора уезжать из Торпы. Дедушка не знал, кто такой Константин Фаритович, а Пашка с Артуром не могли ему объяснить.
– Это закончится, – шепотом говорил Пашка всякий раз, когда, прошатавшись целый день по городу, прокравшись в свою комнату за полночь, без ужина, они наконец-то укладывались спать. – Это не может бесконечно длиться. Скоро сентябрь… Мы не можем не уехать, у нас ведь учеба…
Академическое расписание представлялось ему всесильным – наверное, так древние землепашцы видели смену времен года.
– В детстве мы придумывали, – Артур кутался в одеяло, – что Торпа – особенный город. И, если хочешь от него избавиться, надо просто сбежать…
– Да.
– Нет, Паш. В том-то и дело… нет. Торпа – это просто его логово. А так – он везде.
Из одиннадцати монет, которые Артур в порыве отчаяния швырнул в реку, наутро удалось найти только девять. Артур, как на работу, каждый день ходил на затянувшийся ряской пляж и продолжал искать – надеялся, что нащупает в песке пропавшее золото, избежит наказания за растрату. Пашка с удивлением понимал, что Артур не только боится, но и напряженно ждет, когда снова явится Константин Фаритович.
И он пришел.
Моросил дождь, приближалась осень. Пашка с Артуром ели пирожки под навесом остановки – той самой, от которой ходил автобус на железнодорожную станцию. И никого, кроме них, в этот час на остановке не было – утренний рейс давно ушел, до вечернего оставалось пять часов…
– Здравствуйте, ребята.
Артур поперхнулся своим пирожком и закашлялся. Константин Фаритович несильно хлопнул его по спине, Артур дернулся, но кашлять перестал.
– Поздравляю. – Константин Фаритович благожелательно улыбнулся. – Вы оба зачислены на первый курс уважаемого учебного заведения. Будете учиться вместе, в одной группе, вы же сами хотели.
Пашка проглотил одним махом все, что осталось от его пирожка, и механически вытер руки о штаны. Константин Фаритович знал, что Артур и Пашка зачислены еще весной – Пашка в политех, Артур на биофак… «В одной группе»?!
– Артур, ты потерял две монеты, – так же спокойно продолжал Константин Фаритович, – но ничего страшного, в целом вы оба набрали проходной балл. Где находится
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
