class="p1">— Да. Спокойствие здесь постоянно. Но течение все-таки есть. Просто оно незаметно.
— Совсем незаметно. Будто бы штиль. Только внутриводный.
— Именно.
— Что будем делать? Чем мы займемся?
— А что бы ты хотела?
— Не знаю. Я хотела бы узнать, чем ты живешь. Чем занимаешься. Какая у тебя рутина? Если она вообще есть.
— Да, она имеется. И я ее тебе покажу.
Услышав это, я и не предполагала, что именно мне доведется увидеть. У меня действительно не было никаких мыслей на этот счет. Но я испытывала любопытно. Оно было очень большим.
Проплыв немалые расстояния, мы с Сетом оказались там, где вдоль и поперек сплошными рядами росло преинтересное растение. Оно было похоже на подсолнух, и все-таки немного отличалось. Стеблем и размером окружности. Стебель был более густой. С наибольшим количеством листьев. А окружность, место — корзинка для семян, была чуть поменьше. Совсем чуть-чуть. Мы были на целых полях этого самого растения. На целых громадных полях. Их было столько, что в глазах рябело. Они были повсюду.
— Что это, Сет? — озвучила я.
— Морские подсолнухи, — он мне ответил.
— И зачем они? Почему их столько?
— Они нужны для поддержания магии. Без них мы ничто.
— И это то, чем ты занимаешься? Твоя работа?
— Да. И не только моя. Тут все работают. Эта деятельность обеспечивает существование. Дает комфорт. От этого мы все зависим.
— И как все это происходит? Какие у тебя обязанности?
— Сама работа состоит из двух этапов. Сборы семян и посадка. Я занимаюсь посадкой. Как парень. Это наша обязанность. А девушки, то есть, русалки, занимаются сбором семян. Это не так тяжело. И все-таки трудно. Вся эта работа действительно изматывает.
Вдали от нас среди десятков и сотен кустарников, да даже тысяч, трудилось множество русалов и русалок. Лишь после слов Сета я поняла, что они делают, так слажено и синхронно суетясь. Это то, чем занимались. Русалки. Обоих своих полов. Одни собирали семена, а другие их рассаживали. И все для того, чтобы выжить. Вот этого мне не хватало. Понять, чем они все живут. Включая и Сета, естественно. Он главная причина любой моей заинтересованности в подводных делах. Он, и только он. Хотя, не скрою, большая любительница моря внутри меня ликовала.
— Им осталась неделя, — вымолвил Сет. — Эти подсолнухи через неделю умрут, и на их месте будут рассажены новые. И так по бесконечному кругу.
— Как долго они живут? — обмолвилась я.
— Две недели.
— А растут?
— Столько же.
— И вы все время этим занимаетесь?
— У нас нет выбора. Иначе все пропадет. Но мы не жалуемся. Мы любим свою работу. Она нам нравится. И потом, без этого мы уже не можем. Без этого мы уже никак.
— Мне тоже бы наверно понравилось. Здесь так здорово. Работать, чтобы жить. Вполне, как у людей.
— Мы мало чем от вас отличаемся. Разве, что, хвостом и высокой духовной развитостью. Не знаю, заметила ли ты, но здесь все хорошие. Божий закон здесь не преступают.
— Вообще?
— За исключением незначительных случаев. Совсем незначительных.
— То есть, ты хочешь сказать, что здесь безопасно? В широком смысле этого слова.
— Ага.
— И здесь не воруют?
Сет рассмеялся.
— Что ж, это место — просто мечта. Лучшее место для жизни, если подумать. Жаль, что у нас все не так. Очень жаль.
— Когда-нибудь и у вас так будет. Вы все еще эволюционируете.
— Но вряд ли это будет так скоро. Минимум через десять тысяч лет. А то и больше. Вы, вот, как долго к этому шли? Сколько у вас заняло это времени?
— Много. Очень много. Более десяти тысяч лет. Многое за это время произошло. Но зато теперь все спокойно. Все так, как и должно быть.
— И все равно ты стремишься на землю. Чего тебе здесь не хватает?
— Ну, у вас есть то, чего нет у нас. Ваша культура богаче. Намного. Здесь нет телевидения. Нельзя смотреть сериалы. То есть, возможности нет. Книги и многое другое. Искусство. В общем, сама понимаешь. Здесь замечательно, но и у вас неплохо. Грех, туда не стремиться.
— Согласна. Но, если бы передо мной возник выбор, то я бы осталась здесь. Не думала бы.
— Я тоже. И все же хорошо иметь возможность быть там и здесь. Зачем лишать себя этого? Я счастлив, что могу быть частью обоих миров. И ты теперь тоже.
— И, правда. Мы оба наделены сей привилегией. И это действительно прекрасно.
Поняв вдруг это, я осознала, насколько нам с Сетом повезло. Какие же мы с ним счастливчики. А ведь все могло быть иначе. Все могло быть совершенно по-другому.
Поплыв оттуда, мы с Сетом набрели на местность, где вся поверхность дна была усыпана огромным множеством ракушек. Разных видов. Число которых едва ли можно было счесть. Какие же они все были красивые. Хотелось их пособирать. Забрать себе. Но я на это не решилась. Не стала нарушать сию красоту. Оно того просто не стоило. По крайней мере, для меня. Я просто смотрела и любовалась. Брала их в руки. Испытывала дюжинное восхищение. И все же при этом грустила. Я знала, что скоро отправлюсь домой. Что время мое истекает. И очень негодовала. Было довольно-таки грустно осознавать, что это чудное место придется покинуть. Уйти на неопределенный срок и об испытанном лишь вспоминать. Без всяких сомнений, желая вернуться. Грустно и немного обидно. За столь малый срок, что я пробыла под водой в мире Сета, я успела ко всему привыкнуть. И даже слегка привязаться. И это всего за одни сутки. За двадцать с лишним часов. Такой вот силы произведено было на меня впечатление. Огромной и невообразимой.
Проплыв чуть дальше, мы с Сетом ухватились за руки и очень резво помчали сквозь пространства вод. Мы оба ощутили порыв, и сразу же ему поддались. Ведь зову моря противостоять бессмысленно. Он очень и при очень силен. Настолько, что тебе неподвластен. Да, это и не нужно. Следовать ему, почти что, добровольный выбор. Ты хочешь этого сам. И мы ему следовали. Полностью и целиком, отдавшись.
Мы плыли, не ведая преград, не мыслив даже останавливаться. Мчась мимо полчища разных рыб, в числе которых было и несколько из семейства иглобрюхих. Три или четыре рыбешки. Мы видели их совсем близко. На совсем небольшом расстоянии от нас. От всех других рыб они безусловно отличались. Едва ли их можно было назвать типичными. Но они не единственные, на кого мы обратили внимание. Были и другие обитатели морских глубин, не менее выделявшиеся, среди тогда
