— Разве это плохо?
Ее вопрос остался без ответа.
— Я готов, — многострадально вздохнул Филиппе, — пойти — как вы там говорите? — на некоторые уступки.
Эмма с надеждой посмотрела на миссис Нэш.
— Это традиция, — отрезала пожилая женщина, поджав губы.
Эмма попыталась найти выход из положения.
— Может, вы займетесь главным блюдом, а Филиппе приготовит десерт?
— МопDieul— Филиппе перекрестился. — Я разорен.
Миссис Нэш щелкнула зубами.
— Адмирал бы в гробу перевернулся.
Эмма снова посмотрела на Алекса.
— Есть еще какие-нибудь идеи? — спросил он.
Ну все, с нее хватит! Он сам заварил эту кашу с помолвкой.
— Это ты сделал мне предложение на публике. Послушай, Филиппе спас меня. Он разогнал репортеров и других поставщиков…
— Тридцать пять лет, — перебила ее миссис Нэш. — Тридцать пять лет я работаю в семье Гаррисон!
Филиппе порывисто взмахнул рукой
— Йоркширскому пудингу и вареной капусте нет места намоем столе!
— Вашем столе?! — возмутилась миссис Нэш. — Полагаю, вы имеете в виду стол мистера Гаррисона?
— Пресса, — продолжал свою речь Филиппе, энергично жестикулируя. — Она была повсюду, и мисс Маккинли была вынуждена скрываться. Я спас ее.
— Это правда, — согласилась Эмма. Она не собиралась увольнять Филиппе только из-за того, что он разошелся во вкусах с миссис Нэш. Четверо разумных взрослых людей все же должны были прийти к компромиссу.
Она обратилась к пожилой женщине:
— Почему бы нам не добавить к вашим традиционным рецептам несколько новых?
— Например, лягушачьи лапки? — саркастически бросила та.
— Все лучше, чем ростбиф — жесткий, как подметка, — гордо ответил француз.
— Хватит! — Алекс решительно выступил вперед. — Филиппе, миссис Нэш, вы будете работать вместе. В среду я жду ваших совместных предложений.
Оба замолчали и уставились на хозяина.
— Утром, — добавил Алекс.
Филиппе и миссис Нэш подозрительно посмотрели друг на друга.
— Не слышу вашего ответа.
Француз гордо вскинул подбородок.
— Я согласен, мистер Гаррисон. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь.
— Безусловно, мы можем это обсудить, — с вызовом ответила миссис Нэш.
— Благодарю вас, — кивнул Алекс. — А теперь, если вы позволите, мы с Эммой продолжим выбирать украшения.
Миссис Нэш и Филиппе кивнули и вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Алекс наигранно вздохнул.
— Француз!
— Откуда я могла знать, что у тебя такая фанатичная экономка?
Алекс подошел к открытому сейфу.
— Ты права. Есть еще что-то, о чем я не знаю? Водитель-грек? Флорист из Румынии?
— Миссис Нэш имеет что-то против румын?
Алекс стоял к ней спиной, но Эмма была уверена, что он улыбается.
— Может, тебе следовало бы сначала согласовать свои планы со мной?
— Чтобы потворствовать твоему тщеславию?
— Чтобы избежать убийства или членовредительства во время церемонии. А-а, вот оно…
Эммой завладело любопытство, и она подошла к сейфу.
— Что ты там нашел?
Он открыл красную бархатную коробочку.
— Бриллиант Тюдоров.
Когда Эмма взглянула на камень, у нее перехватило дыхание.
Кольцо было великолепно.
Ободок его состоял из платиновых нитей, переплетенных в замысловатом кельтском узоре. По кругу кольцо украшали рубины, а в центре находился безупречный овальный бриллиант.
Бриллиант Тюдоров. Старинный, уникальный, бесценный.
— Примерь его, — сказал Алекс.
Она покачала головой. Фальшивые невесты не должны прикасаться к таким вещам. Он протянул ей коробочку.
— Миссис Нэш права. Украшения будут играть нам на руку.
Переминаясь с ноги на ногу, Эмма покачала головой. Ее сердце учащенно билось. Она ни за что его не наденет! То кольцо, которое Алекс ей подарил на вечере «Теддибэр Траст», прекрасно подходило к церемонии.
— Оно застраховано, — усмехнулся Алекс.
— От несчастий?
Он в замешательстве посмотрел на кольцо.
— От каких еще несчастий? Это всего лишь металл и камни.
— Это бесценная семейная реликвия.
— Реликвия моей семьи, и поэтому я хочу, чтобы ты его носила.
— Это не тебе выбирать.
Алекс нахмурился.
— Кольцо принадлежит мне, и я могу подарить его тому, кому захочу.
— Я говорю о нравственной, а не о юридической стороне дела.
— Что, по-твоему, такого безнравственного в ношении моего кольца? — В его голосе слышалось разочарование.
— Это было бы неуважением по отношению ко всем невестам, носившим его до меня.
Алекс прищурился, и на его губах заиграла слабая улыбка.
— Эмма, ты правда думаешь, что ты первая невеста, которая выходит замуж за члена семьи Гаррисон из-за денег?
Эмма выходила замуж не из-за денег. Она просто… Это было взаимовыгодное соглашение, и ее возмущало, что он заставлял ее думать иначе.
— Такое происходит с начала восемнадцатого века, — сказал Алекс. — Даже мой отец… — Он резко замолчал. — Дай мне руку. Эмма.
Она начала отступать, но он схватил ее за запястье и привлек к себе.
— Я не…
Он надел ей кольцо на кончик пальца, и она уставилась на загорелую руку Алекса и сверкающие камни.
— Поверь мне, — сказал Алекс, продвигая кольцо чуть дальше. — Ты продолжаешь достойную традицию.
Кольцо проскользнуло до основания пальца. Оно оказалось ей впору.
— Ну вот, — произнес Алекс, поглаживая поверхность бриллианта. — Теперь мы помолвлены по-настоящему.
В то время как Алекс унаследовал внешность и состояние Гамильтона, его кузен Натаниэль повторил его судьбу. Будучи вторым сыном нынешнего графа Кессекского, Натаниэль был вынужден сам пробиваться в жизни.
На небольшие деньги, доставшиеся ему от продажи родового имения, Натаниэль основал «Кессекс Круиз Лайнз», а затем «Кессекс Шиппинг». Через несколько лет его состояние достигло нескольких сот миллионов долларов. Сейчас он владел огромной транспортной компанией, влияние которой простиралось от Парижа до Окленда. А транспорт был ключевым фактором мировой торговли. В то время как Алекс управлял всего лишь крупной сетью отелей, Натаниэль имел влияние во всем мировом бизнес-сообществе.
