с вами. Держитесь
На последнем слове я увесисто шлепнул рапирой по плечу противника борона со спины.
Он остановился втянул голову от неожиданного удара сзади.
— Хочешь жить — медленно положи оружие на пол, — обратился я к черному плащу, который чуть не добил хозяина замка.
Но противник барона и не собирался сдаваться. Он резко развернулся и с ходу атаковал меня стремительным туше снизу-вверх.
Я среагировал в самое последнее мгновение, отскочив назад.
Кончик его шпаги просвистел в миллиметре от моего подбородка.
И если бы не отменная реакция тела Девитта Лога, то он бы вспорол бы мне последовательно пах, живот, грудную клетку и горло.
Мои глаза непроизвольно расширились от возбуждения.
Нет, это не был страх.
Это было удовольствие от осознания того, что я остался жив. Дыхание сперло от этого чувства. Я широко улыбнулся.
Человек в плаще продолжал уверенно переть на меня.
— Вы, верзила в черном барахле. Вы воняете навозом, кроме того, вы очень грубы. Так нельзя. Я научу вас вежливости.
Теперь я хотел шлепнуть киллера рапирой по макушке, но тот мгновенно ушел с линии атаки и продолжил движение в мою сторону.
Я заметил, что всех нападавших отличала одна черта, они практически не реагировали на слова, оскорбления и посторонние действия.
Они были сосредоточены на схватке, и это выдавало в них профессионалов.
Ну посмотрим, что ты за перец. Я почему-то был уверен, что старшим в группе был тот здоровяк, с которым я схлестнулся первым.
Я отступал до тех пор, пока не почувствовал, что мы удалились от барона на безопасное расстояние.
— Ну что же, как говориться — дамы и господа, сеньоры и сеньориты, пристегните ремни, наш самолета взлетает желаем вам приятного полета, — последние слова я произнес в прыжке, которым начал атаку.
Наверно, всем кто слышал последнюю фразу, показалось, что я выговорил только мне понятную абракадабру или заклинание.
Во мне открылось второе дыхание. Теперь я кружился вокруг черного плаща, совершая ногами финты, подобные тем, что делал легендарный Кассиус Клей, известный под именем Мохаммед Али в ринге.
Мои стопы совершали стремительные пробежки на месте, чередующиеся с отскоками, выпадами и прыжками.
Рука вместе с рапирой выписывала невообразимые восьмерки и непрестанно протыкала пространство там, где я видел незащищенную плоть противника.
Пока он умудрялся уворачиваться и отбиваться с горем пополам. Но это пока.
Я вился вокруг него осой, не давая ни на секунду расслабиться.
— Вот, бесячья порода! — услышал я восхищенный комментарий барона, севшего у стены, зажавшего здоровой кровоточащую рукой рану и наблюдавшего за мной.
Мой противник явно был сбит с толку, он никогда не видел подобного стиля фехтования. Я добился своей цели.
Его мозг не успевал просчитывать мои движения. Он стал допускать ошибки в защите. Одну за одной.
Я остановился на мгновение и дал ему оглядеться. Он — последний живой из нападавших.
— Может бросишь оружие и попросишь прощения у барона? — я предложил ему выбор между жизнью и смертью.
Он едва заметно отрицательно качнул головой и попробовал напасть на меня.
Его действия были уже не такими уверенными, как раньше.
Он промахнулся и тем самым дал мне возможность быстрым косым порезом сверху-вниз распороть ему мышцу на бедре.
Человек в черном плаще отбросил шпагу и схватился за рану на ноге.
— Я же предлагал тебе жизнь, несколько мгновений назад. Но ты оказался, — я приставил рапиру к его горлу, — что скажешь на этот раз? Ты жить хочешь?
Я смотрел в его глаза и видел сплошную боль и разочарование за провалившееся похищение. Он молчал.
— Если хочешь жить, то ты можешь меня вежливо попросить об этом. — я слегка надавил острием клинка на кожу. Противник молчал.
— Кончай его, — приказал барон, тоном, не терпящим возражений — о чем с ним говорить? Иди и осмотри меня, моя рука совсем плоха. Я ее не чувствую.
Я не спешил подчиняться барону. Обернувшись к вельможе, я подколол его.
— Барон, неужели вы нуждаетесь в моей помощи? Помнится, что кто-то обещал надрать мне жадницу. Это произойдет до того, как я осмотрю вашу рану или после?
— Не паясничай, я истекаю кровью, помоги мне немедленно.
Рядом с бароном стоял стражник, но он не знал, что можно предпринять для того чтобы облегчить страдания своего господина, вызванные раной.
— Сейчас я к вам подойду, — ответил я барону и снова повернулся к раненому врагу. Я откинул в сторону его клинок и присел перед ним на корточки.
Заглянув в его глаза, я спросил:
— Ну что? Что мы будем с тобой делать, ты так и не сказал, ты жить хочешь?
Человек в черном плаще отвел взгляд в сторону, отвернулся приложив щеку к стене тихо произнес.
— Убей меня. Ты не дождёшься мольбы о пощаде.
Он был очень грустным, но последние слова сказал твердым голосом.
Я не верил своим ушам. Вот это люди! Вот это стержень!
Все уже кончилось, и не зачем больше терять жизнь, а он показывает презрение врагу.
Я ощутил уважение к этому мужчине.
— Ты это… — я подыскивал слова, — не дури. Я пошутил, никто на твое достоинство не покушается. Никто тебя убивать не собирается. Будешь жить.
— Друг, дай мне нож или кинжал. — я обратился к стражнику, — как тебя зовут?
— Себастиан, — он подскочил ко мне и протянул острый стилет, — такой пойдет? Я уже представлялся тебе Девитт, видимо, ты не расслышал.
Я кивнул в знак согласия, того что стилет подойдет, разрезал вдоль мокрую от крови штанину на раненой ноге киллера и увидел, как кровь пульсирует из раны.
Он потерял уже достаточно много. Примерно литр.
Я скинул с себя белую рубаху разодрал ее на широкие лоскуты.
Скрутив два лоскута обмотал ногу выше раны, чтобы остановить кровотечение.
У меня получилось. Кровь перестала пульсировать и выходить из раны. Барон заорал.
— Черт меня разрази! Да мной кто-нибудь займется? Заколите этого ублюдка и займитесь мной!
— Сиди здесь, никуда не уходи! — я посмотрел на раненого киллера, его глаза выражали смятение, мне стало стыдно
— Шучу, просто не двигайся! Потерпи я сейчас вернусь. Все будет хорошо. Ты будешь жить.
Я встал и услышал шаги за спиной. Это возвращался Аарт.
Он спросил, засовывая шпагу в ножны.
— Что тут у вас?
— Иду спасать барона.
Я посмотрел в его сторону. Барон недовольно ворчал, но ждал моей помощи.
Это было видно по его глазам. Он смотрел на меня взглядом виноватой собаки.
— Давайте осмотрим вас, барон. — теперь я присел рядом с ним. — Мне придется порвать вашу великолепную рубашку, не возражаете?
