я. Просто дарить, я тоже не буду. Поторгуемся.
— Ничего. Вы хороший инженер, хотя и с таким тяжёлым характером. Это скорее у механиков природное? — усмехнулся Добрынин.
— Кстати о знаменитых механиках. Надо памятники в городе Нартову и Кулибину поставить, как и другим известным людям — сразу беру «быка за рога».
— Черни? Вы серьёзно — видит, что я киваю головой. — Такой вопрос… без специального указа императора решить нельзя — очень серьёзно говорит мне глава.
— Они Русские Гении. Почему каким-то разным грекам можно, а своим нельзя? А вот на следующем собрании и постановим и подадим коллективную просьбу. Инженеров и механиков император уважает, и я думаю, нам не откажет.
— Нет. Я такое предложение вносить не буду. Вы что, Дмитрий Иванович, да меня дворяне за это… —
— Я подниму вопрос — твёрдым голом перебиваю Добрынина.
— Ну-у, тогда и ответственность ваша. Но я бы на вашем месте очень хорошо бы подумал — стучит пальцами по столу глава. Кстати жест сейчас довольно неприличный. Явно выказывает таким способом сегодняшнее отношение ко мне.
— Согласен. Вы, кажется, кафельную плитку выпускаете, а Николай Николаевич — удивлен вопросу глава.
— Есть такое дело.
— Давайте так. Вы мне сделаете хорошей кафельной плитки по себестоимости на тысячу рублей ассигнациями и подписываете документы на три участка. Я Вам, чертёж устройства. Вы тогда сможете оформить на него привилегию на себя — опять строю умилительную рожицу. Так скоро мне и в театре выступать можно будет.
— А не много вы просите? — не сильно-то и возмущён Добрынин. Так как всегда торгуется.
— Я вас уверяю, это очень нужное устройство, работающее на бензине, а не на керосине. Так что конкурентов у вас точно не будет — показываю всем видом, что это действительно ценное устройство.
Мы немного поторговались, но я не уступил, мотивируя ценностью устройства. И вообще, типа я сам это хотел выпускать.
— Очень надеюсь, что не разочаруюсь в вас… Дмитрий Иванович — напутствовал меня Добрынин, когда мы подписали соглашение. К тому времени я уже держал подписанные и оформленные документы на три участка…
Глава 9
— Здравствуй Николай Иванович! Как дела, как здоровье близких — зайдя к нему в мастерскую, здороваюсь с Гольтяковым. К нему я заехал сразу после Добрынина.
После взаимных любезностей, перешли к делу. Первое рассмотрел шампура, признал их вполне подходящими. Попросил подумать о ручках, которые бы не нагревались и не горели. А эти четыре забрал с собой. Дегели ещё не пошили. Бур для лунок, получился почему-то с разной длины лопастей, расстояния в накрутке, от чего он казался кривой. У меня появились сомнения, как он бурить будет? Плюс не установлены ножи.
— Как так получилось, Николай Иванович? — с изумлением рассматриваю я уродца.
— Да когда полосу делали, была прямая. А вот когда крутить и приваривать стали, её и повело. Не сразу и заметили. Я решил уже ничего не делать, а дождаться вас — немного виновато купец.
Ну что же может и правильно. Пытаюсь наметить, где подрезать, а где и подогнуть. Понимаю, что с обычным метром это крайне неудобно. Не хватает и двух самых обычных вещей, карандаша и штангенциркуля. Если карандаш ещё можно хоть как-то заменить угольком или мелом, хоть и неудобно. А вот без штангенциркуля совсем плохо.
— А наладьте вы, Николай Иванович, выпуск вот такого измерительного инструмента — беру у него лист бумаги и начинаю чертить. С бумагой приходиться обходиться крайне осторожно, дорогая зараза. Потом потратил, ещё полчаса на объяснения. Сейчас что-то подобное было только из дерева, и то большой дефицит.
— Если я на себя оформлю привилегию, как вы на это посмотрите, Дмитрий Иванович? — почесал бороду купец. Он сразу сообразил, что хоть и из металла инструмент и будет дорогой, но в Туле уж точно будет пользоваться спросом.
— На тысячу рублей ассигнациями товара в вашей мастерской и партию мне — даю ответ.
— Ну, зачем вам партия такого дорогого инструмента? Да и мне будет это накладно. Давайте остановимся на пяти штук — чуть подумав ответил купец.
— На семи — прикинул я в уме, что Мальцев тоже захочет себе пару экземпляров — и договорились.
Мы пожали друг другу руки в знак согласия. Хоть видаков и не было при нашем согласии, но в данный момент я не боялся. Обманывать меня Гольтяков, точно не будет. И не потому, что купцы были уж такие честные. Разные, как и у нас…как и везде. Для него это была не та сумма, чтобы сорится со мной. Да и сам Николай Иванович, был довольно порядочным человеком…но и выгоду свою никогда не упускал.
Оговорили посещение его брата, на следующей неделе. До Стефана сегодня я уже не доберусь.
Дома меня уже ждал учитель французского Гаврилов Сергей Иванович. Сорокалетний обедневший дворянин, поэтому и вынужденный подрабатывать. Его угощал Фёдор настоем трав и печеньем, которое недавно научилась печь Мария. Затягивать я не стал и честно два часа разучивал буквы и заучивал некоторые слова, картавя язык и произнося носом звуки. Произносил их я специально громко, и тщательно записывая.
Фёдор с Марией, находились в прихожей и всё слышали. Это я им так повелел, смотришь, и чему-то да научатся. Нехватка людей сказывалось на моих планах всё больше и больше. Поэтому я решил схитрить и параллельно попытаться обучить их, хоть чему-нибудь.
Проводив Гаврилова, сел обедать, а вернее ужинать или уже всё вместе. До конца так и не успел. Ко мне пожаловали гости, Шварц со своим подручным Савельевым.
— Э…Проходите пожалуйста — ну никак я не ожидал такого визита. Что опять случилось?
— Удивлены…ну и правильно. Не только вам, Дмитрий Иванович, шутить и другим проблемы подкидывать. Вот и я так решил. Что справедливо будет с некоторыми и с вами поделится — улыбается несколько ехидно Шварц.
— Делитесь — обречённо вздохнул я. Уже понимая, что меня попытаются использовать в деле с «душком».
— Ваш заочно «знакомый» Качуков собрался в дорогу. Подготовлено два скоростных немецких дилижанса и четвёрка быстрых лошадей к каждому. Сейчас они находятся в имении Кологривовой, и похоже, что завтра отправятся в путь — и уставился на меня.
— И вы, что… намекаете, чтобы я отправился за ним и всё выяснил? — через несколько секунд произнёс я. Перед этим мы пристально смотрим друг другу в глаза.
— Не намекаю, а прямо говорю — спокойно произнёс полковник, как будто это надо съездить в соседний магазин за водкой.
— А ваши люди? — удивляюсь я.
— Да не могу я вам дать никого, кроме разве что Савельева. Нет свободных людей — разводит он руками.
— Что-то вы темните, Сергей Павлович. Наверное, там чьи-то очень большие интересы и вы не хотите подставлять своих людей? — доходит до меня.
— И это тоже. Да и денег у меня нет… на это преследование — немного смутился он.
— Великолепно. Ещё и всё это и за мой счёт. Дела-а — крайне удивлён я.
— Но кто-то должен и об Отечестве думать! Почему не вы? Вы же так красиво передо мной об этом рассуждали — и уставился на меня. Мол что я на такое обвинение отвечу.
Вот так вот. За мой же длинный язык меня и наказывают. Это тебе не двадцать первый век, что хочешь то и мели, и особых последствий не будет. Тут всё по-другому, дворянину сто раз надо подумать, прежде чем к чему-то призывать или давать конкретные обещания таким же, как он.
— Но у меня и оружия толком нет, лошадей тоже нет. Да и другого снаряжения для долгой дороги никакого — развожу руками. Ага, буду я вам ещё и своими ценными образцами воевать для вас.
— Давайте деньги, лошадей вам Савельев доставит от Гартунга. У нас с ним договоренность — без всяких обиняков Шварц.
— А как же это будет? — растерялся я. Ишь, как у него всё быстро и продуманно.
— Сейчас там двое моих людей наблюдают за имением. Раньше пяти утра они вряд ли оттуда отъедут. Темно — и видит, что я всё ещё не могу прийти в себя от такого, продолжает. — Помните, вы мне бумаги приносили? Так вот есть у меня подозрения, что похожие везут за границу…Понимаете, чем это может грозить? — окончательно запутывает меня в свои сети полковник.
— Вы же говорили, что нет людей? — удивляюсь несоответствию.
— Нет…они не воины. Сами увидите — улыбается Шварц.
— А как же мой дом? — ещё не хочу сдаваться, цепляюсь за любую мелочь. Да и не мелочь это. Бросать все дела и куда-то мчаться…то ещё занятие.
— Присмотрим — полковник.
— Лихо закручен сюжет. Шекспир отдыхает — только и вымолвил я.
— Простите, причём тут Шекспир? У нас тут не сцена — удивляется Шварц моему ответу.
Мне только остаётся, что
