никакая нечисть не страшна. В конце концов, она и колдовать умеет. Даже Лихо одноглазое одолела! И с упырём сражалась. Неужели с каким-то аукой не сладит?
Спаниель кубарем скатился в овраг и… пропал.
— Где он? — Подлетевший Пушок плюхнулся ей на плечо.
— Не знаю…
— Говорил же: заведёт. У-у-у, пёсье племя!
«Похоже, ты был прав», — хотела сказать Тайка, но не успела. Со дна оврага вдруг раздался тихий стон.
— Там кто-то есть, — зашептал коловерша, щекотно тыча усами в ухо. — Тая, уходим. Оно щас выпрыгнет!
— Нет, надо посмотреть, — Тайка тоже перешла на шёпот.
— Ой, до чего ты упрямая!
— Я ведьма-хранительница, забыл? И если кому-то нужна наша помощь…
Договорить она не успела. Со дна оврага — ну словно по заказу — простонали:
— По-мо… ги-те.
Тайка подошла к краю и с опаской глянула вниз. Коленки дрожали, но сердце билось ровно. Она знала, что никогда не простит себе, если сейчас развернётся и уйдёт.
— Тут кто-то есть? — она посветила фонариком смартфона.
— Да… кажется, я сломал ногу.
Теперь Тайка разглядела незнакомого парнишку — примерно своего ровесника.
— Кто ты? Как здесь оказался? — она нахмурилась.
А парнишка вдруг ахнул:
— Я тебя знаю. Ты Тайка, да? А я — Паша. Из Михайловки. Мы на экскурсию вместе ездили в музей краеведения? Ну, ваша школа и наша школа, помнишь? — Голос его был слабым и дрожащим, но теперь в нём появилась надежда.
— И ты меня за косы дёргал. — Теперь Тайка вспомнила. Давно дело было, классе в седьмом, что ли. Но теперь белобрысый задира всплыл в памяти. Ух она тогда и разозлилась!
— Только не уходи, — простонал Паша. — Я тогда глупый был. Прости.
— Я на минуточку, — Тайка вздохнула, оглядываясь. — Одна я тебя не вытащу. Тут кое-кто посильнее нужен.
Она отошла в сторонку и тихонько позвала:
— Гриня! Если слышишь меня — явись.
Тут зашелестели травы, по кустам пронёсся ночной ветерок, уронив Тайке на голову пару листьев. Лес передавал просьбу своему хозяину.
— Что стряслось, ведьмушка?! Али на праздник какой решила позвать? Вроде Осенины уж миновали.
Ой, она и не заметила, как на замшелом пне возник леший. Весёлый, бородатый, ясноглазый, в своей любимой потёртой косухе.
— Не до праздников нынче. Тут парнишка знакомый в беду попал. Нужно до деревни дотащить. Только ты, это… не вздумай говорить, кто ты на самом деле.
— Обижаешь, ведьмушка! Нешто я дурачок какой. Ясен пень — молчок так молчок. — Гриня изобразил, будто застегнул рот на молнию. — Ну, показывай, где твой бедолага.
Для такого силача, как Гриня, вытащить Пашу из оврага было парой пустяков.
— Я же тяжёлый, — попытался запротестовать тот, когда леший, недолго думая, перекинул его через могучее плечо, словно котёнка.
— Таскали мы и потяжелее, — хохотнул Гриня.
Это было правдой. Бывало, леший и соснами швырялся, когда сильно гневался. Хорошо, что характер у него был обычно незлобивый и благостный.
— К фельдшеру его?
— Ага, — Тайка кивнула. — Видишь, как нога распухла? Тут без гипса не обойтись.
— Ща. Пошепчу тока. — Леший действительно что-то прошептал, и к щекам Паши прилила кровь, а гримаса боли сошла с лица.
Пока они шли по лесной дороге, Гриня мурлыкал под нос песенку. Паша повис на его плече, смирившись со своей участью. Но от Тайки отворачивался, словно ему было стыдно. А чего стыдиться-то? Со всяким может случиться.
— Если что, я давно не злюсь, что ты меня за косу дёрнул, — решила Тайка его успокоить. — Меня и другие мальчишки обижали. Но потом я научилась защищаться.
— Я теперь перед тобой в долгу, — вздохнул Паша. — Если будет кто приставать, смело зови. Из самой Михайловки прибегу, вот увидишь!
— Сначала ногу подлечи, герой, — фыркнула Тайка.
— Тая, ты ему нравишься, — замурчал на ухо Пушок, старый сводник.
Пришлось дёрнуть плечом, чтобы заткнулся. Придумал тоже!
— Как хорошо, что ты меня нашла, — Паша улыбнулся. — Я уж боялся, что буду там лежать, пока от голода не помру. К тётке Дарье за яблоками шёл. Мамка послала. Решил путь срезать, и — вот. Не повезло.
— Ой, пустяки. Я не сама нашла, меня собака привела, — отмахнулась Тайка. Теперь она была уверена, что это был самый обычный спаниель. Даже понятно чей. Странно только, что пёс убежал. По идее, должен был остаться рядом с хозяином.
— Какая собака? — удивился Паша. — Я не видел никакой собаки.
— Ну, спаниель. Рыжий такой, кудлатый. Разве не твой?
— Вообще-то, у меня действительно был спаниель, — Паша шмыгнул носом. — Только в прошлом году ушёл по радуге. Старый был… Мне его папка подарил, когда я ещё в школу не ходил. С самого детства вместе.
— Ох, сочувствую, — Тайка опустила глаза. — Тяжело терять друзей.
— Вот ты понимаешь! — встрепенулся Паша. — Мамка говорила: чего ты нюни распустил, это же просто собака. А Рыжик — не просто собака, а друг. Я ему ошейник сам сделал. Коричневый, с заклёпками.
Услышав это, Тайка аж с шага сбилась. Вряд ли это было совпадением. До Пушка тоже дошло:
— А-а-а, Тая! Как мы сразу не догадались. Это же был пёс-призрак. Вот почему он не скулил и не лаял.
Паша ещё что-то рассказывал про любимого пса. Тайка кивала, но не слушала, потому что на глаза навернулись непрошеные слёзы. Конечно, она слышала, что ушедшие питомцы порой остаются в мире людей, чтобы хранить своих хозяев от бед, но сегодня впервые увидела это воочию.
— Ух, пёсье племя, — задумчиво произнёс Пушок. — Верные они. Уж чего не отнять, того не отнять.
Тайка украдкой обняла коловершу. Ничего не сказала, чтобы Паша не подумал, что она сама с собой разговаривает, но Пушок всё понял без слов.
— Я тебя люблю. И никогда не брошу. Ведь мы, коловерши, живём долго! И тоже очень-очень верные. Хорошо, что мы есть друг у друга.
Наконец показались огни Ольховки. В стоявшем на окраине доме фельдшера горел свет. Хорошо. Значит, они никого не разбудят.
Сама не понимая зачем, Тайка обернулась. На дороге стоял спаниель и улыбался, как умеют улыбаться только очень счастливые собаки.
— С Пашей всё будет хорошо, Рыжик, — прошептала Тайка одними губами. — Ты молодец, что привёл меня. Хороший мальчик.
Спаниель завилял хвостом и пропал во тьме. Но Тайка знала — он где-то рядом. На страже. Охраняет своего хозяина от всех бед на свете.
Шоколадожорка
Уж кого Тайка не ожидала увидеть вечером у себя под дверью, так это тётю Валю — вечно недовольную продавщицу из дивнозёрского магазина. Вот её сменщица Лика — приветливая и улыбчивая, всех знает, у всех спросит, как
