– Вчера была. Пока не планирую, – ехидно парирую.
– Босс, у нас банкет сегодня, – напоминает Итан.
– Насрать. Какая вам обоим разница, пью я или нет? Я уже пьян от её поведения, так не нервируй меня хотя бы ты. – Лазарро бросает злой взгляд на Итана, а тот поджимает губы.
– Мне нужно быть на банкете?
– Нет.
– Да.
Удивляюсь положительному ответу Итана. Не я одна.
– С каких пор ты решаешь за меня? У меня есть с кем пойти, и она точно знает, что такое быть покорной мне и не дерзить, – ядовито улыбается Лазарро.
Закатываю глаза и цокаю.
– Она пойдёт с Карлом. Забыл сказать, что Сэл звонил около трёх часов назад и просил об услуге. Из-за вашего последнего… хм, спора, он считает, что именно так все увидят, что между вами нет разногласий.
Тишина повисает в разрушенной гостиной, слышны только шаги рабочих. Неожиданно бокал в руке Лазарро разлетается на кусочки, и осколки сразу же впиваются ему в кожу. Испуганно охаю и прикрываю рот.
– Ты, блять, ничего не сказал об этом? И дал за меня согласие? – рычит Лазарро, поворачиваясь к Итану.
– Ты был занят, насколько я помню, и просил тебя не беспокоить до первого звонка. А я твой заместитель. Это разумно, Амато тоже поддержал мой ответ. Нам не нужны проблемы с их семьёй, тем более в такой ситуации. И Карл мог бы помочь нам, а у Лавинии есть голова на плечах. Не так ли? – Итан смотрит на меня.
– Давление ощущаю, значит, она на месте. Лазарро, не сжимай ладонь, поранишься сильнее. Я принесу полотенце хотя бы, – тяжело вздыхаю и направляюсь на кухню, подавляя улыбку. Он ревнует. Мне это нравится, но беспокоит то, что Лазарро уже нашёл кого-то. Ничего. Посмотрим, что за шлюху он притащит вечером. Посмотрим. И я точно должна там быть.
Смачиваю полотенце водой и возвращаюсь. Итан и Лазарро о чём-то вполголоса спорят и замолкают при моём появлении. Подхожу к Лазарро и приподнимаю его руку.
– Знаешь, тебе повезло, что там был алкоголь. Сразу же продезинфицировал всё. Обдуманный ход, – весело произношу, осторожно убирая осколки.
– Ты едешь в дом, – отрезает Лазарро.
– Вряд ли, Босс. Если я буду там сидеть, то мы никогда не поймаем работорговца. Ты сам говорил, что чем чаще я появляюсь на публике, тем больше даю ему поводов убить меня. Так что твоя ревность сейчас лишняя. К слову, я скучаю по Карлу. Он мне нравится, и я хочу извиниться за то, что ему пришлось увидеть меня голой и насаженной на твой член. Это рубеж, который нельзя переходить в дружбе. Друзья не должны видеть друг друга голыми, иначе это может привести к серьёзным последствиям. Не ори, у нас гости, – спокойно произношу и поднимаю взгляд на Лазарро. Его трясёт от ярости. Прижимаю полотенце к его порезу на руке.
– А вы не беспокоитесь, что рабочие увидят или прихватят с собой парочку пистолетов? Такая мелочь, конечно, но всё же, – едко добавляю.
– Они работают на нас. И они глухонемые. Не волнуйся. Если они прихватят пистолеты, то те незамедлительно окажутся у них в задницах, – отвечает Итан.
– Хорошо. А нам не могут привезти стол и стулья? Есть стоя неудобно. А ещё неплохо было бы покрасить здесь стены.
Лазарро и Итан переглядываются и прыскают от смеха.
– Что не так? Он ведь всё изуродовал. Я могла бы покрасить стены. Не впервой.
Теперь они уже смеются.
– Вы выглядите козлами сейчас, – шиплю, надавливая сильнее на ладонь Лазарро полотенцем. Он шипит и, кашляя, прочищает горло.
– Белоснежка, у нас покрасить стены означает поставить к ним людей и перестрелять их. Ты уверена, что хочешь покрасить стены? – спрашивает, продолжая насмехаться надо мной.
– Кто виноват, что вы изгадили даже нормальные слова? И если вы не поняли, о чём я, или же пытались показать свою грамотность, то оба безнадёжно просрали это дело.
Итан замирает от моих слов.
– Забыл сказать, она теперь всё повторяет за мной и ругается так же. Чисто из принципа, да, Белоснежка?
– Именно, – киваю.
– Босс, я прошу только об одном, не оставляй её больше одну на такой длительный срок, потому что она становится слишком близка к покраске стен добровольно.
Закатываю глаза и цокаю, отпуская руку Лазарро.
– Дикая роза. С шипами. Разве это неинтересно? – усмехается он.
– Мне нет.
– Тебе и не должно быть. Здесь главный я, и моё слово – закон. Поэтому ты едешь в дом, сидишь там и ждёшь меня. Я буду поздно ночью. – Лазарро пристально смотрит мне в глаза.
– Ты снова забылся, Босс, – фыркаю. – Я свободна и могу передвигаться куда пожелаю. И раз меня пригласили на банкет, то я не упущу такой возможности пообщаться с нормальными людьми. Почему ты против? Из-за Карла? Или из-за того, что я увижу, как ошиблась в своём ответе?
Он стискивает зубы, играя желваками.
– Ладно. Пусть Симон отвезёт тебя в магазин. Купи приличное платье, поняла меня? Увижу вырезы, прозрачную ткань, голую спину, ноги…
– Ты мне не папочка, Босс. Ты лишь любовник и, вероятно, уже бывший. Так что не диктуй мне условий, в данный момент ты не трахаешь меня, чтобы я была отупевшей дурой. Выберу то, что понравится мне. Это моё тело, и я что хочу с ним, то и делаю. До вечера, дикарь, – зло цежу, разворачиваясь и направляясь к лифту, где уже стоит Симон.
– Она всё же стала такой…
– Сукой? Да, я это тоже заметил.
– И она…
– Вдвойне сука, потому что я лишь сильнее хочу её трахнуть.
– Но она…
– Втройне сука, если поимеет Карла глазами. Мать их. А она это сделает. Чисто из принципа.
– Ты же…
– Урою. Именно так. Его. А её запру, на хрен, в доме.
– Босс, ты…
– Мне нужно выпить. Хочу быть пьяным, чтобы не видеть то, во что она вырядится чисто из принципа. Белоснежка теперь живёт по какому-то грёбаному принципу, постоянно держа меня в напряжении и раздражая своим языком. Лучше бы так на моём члене работала.
– Лазарь!
– Иди на хрен, Итан. Я поговорил с единственным умным человеком в этой грёбаной комнате. С собой.
Прыскаю от смеха и вхожу в лифт. Едва только двери закрываются, я хохочу в голос.
– Боже, какой он псих, – шепчу, смахивая слёзы и качая головой.
– Спасибо за одежду, Симон, – обращаюсь к нему. Он только кивает мне.
– Я не должен этого говорить, но Босс знал, что вы едете сюда, и приказал вместе с вами привезти одежду для вас из дома, мэм.
– Что? Почему же он не отдал мне её сразу? – удивляюсь я.
– Видимо, ему нравится видеть вас голой. Он и сам любит быть обнажённым.
