думает Нора. «Даже писающий ребенок оказался бы здесь полезнее меня. Моя гениальная тупость заслуживает премии».
Ирис и Луна, расположившиеся рядом с ними, напротив, добились хороших результатов в своем эксперименте. Не говоря уже об Эрин, которая работала сразу над двумя проектами: справа от нее над слабым пламенем горелки пузырится смесь из непроизносимых компонентов, а слева стоит контейнер, содержимое которого меняет цвет каждый раз, когда его перемешиваешь. Очевидно, таланты распределились неравномерно.
– Может, поликарп просрочен? – предполагает Хана, не в состоянии даже правильно произнести название вещества. – У него вообще есть срок годности?
– Если бы я знала…
– Если сфоткать немного размыто, может, и сойдет за снег… – Хана перебирает в голове варианты маскировки неудавшегося эксперимента. Компоненты внутри колбы, кажется, смотрят на нее в ответ, да так невинно, как будто они вовсе и не отказываются взаимодействовать друг с другом, как задумано природой.
– Не думаю, что Мариан на это купится. Вот если б настоящий снег пошел с потолка… мы были бы спасены, – вздыхает Нора, опираясь локтями на стол.
– Да!!! – радостно вскрикивает Хана.
Вздрогнув, Нора наклоняется над веществами.
– Что? Что такое? У тебя получилось?
Но даже наклонившись над колбой (интересно, насколько это опасно для здоровья?), она не замечает никаких изменений.
Хана хлопает Нору по плечу, привлекая ее внимание, и смотрит на нее с таким выражением лица, будто задумала очередную хитрость – насколько забавную, настолько и опасную.
– А если снег все-таки начнет падать с крыши?
Ее слова зависают в воздухе на несколько секунд, а Хана тем временем смотрит на напарницу с озорной улыбкой, как у чертенка.
– Подожди, – шепчет Нора. – Ты предлагаешь мне?..
– Ты ведь можешь это сделать, да?
Сперва Нора теряет дар речи (хоть это не так уж и удивительно, по правде говоря). Да, в теории мистикал Стихийного центра может вызвать снег. Но это в теории. А практика – это немного другое, и Нора в ней не особо преуспевает. Если бы ей все легко давалось, этот разговор бы в принципе не состоялся.
– Не думаю, что у меня получится…
– Конечно получится! Ты сможешь вызвать снег! – подбадривает ее Хана. С нехарактерной для нее аккуратностью девочка касается рукава Норы, прикрывающего ожог чуть ниже локтя. – Ты недавно замочила летающего огнедышащего монстра, который весил… тысячу тонн!
Нельзя сказать, что для Норы этот ожог служит символом победы. Скорее наоборот. Однако уверенность Ханы вот-вот затуманит ей глаза. Хана по-настоящему в нее верит. И на этот раз Нора не чувствует, что ожидания тяжким бременем ложатся на ее плечи. На этот раз они сами как плечо, на которое можно опереться.
Легко и практически без усилий камень появляется у нее в ладони, а улыбка Ханы при виде его становится еще шире. Норе хочется трансформироваться, но это, несомненно, привлечет внимание остальных, поэтому она тихо поглаживает свой камень, прежде чем приступить к работе, с каждым новым прикосновением обретая все больше уверенности.
Она концентрируется на колбе: внутри нерастворенные компоненты напоминают пылинки, танцующие в воде, как в лучах света.
«Снег», – думает Нора. «Снег – это же кусочки льда, да?» А что если заморозить смесь целиком, а затем попросить ее распасться… Послушается ли ее вода?
«Да, послушается». В голове Норы эти слова звучат голосами ее родителей, Галы, Эрин… Она давно заметила, что так она чувствует себя в большей безопасности, нежели когда ведет разговор сама с собой. «Ты мистикал Стихийного центра. Природные силы подчинятся твоей воле. Сейчас вода в этой колбе замерзнет».
Она так прищуривается, что ресницы затуманивают зрение, и ей требуется несколько секунд, чтобы понять: стекло начинает запотевать. Небольшой успех придает ей смелости. По воле Норы вода потихоньку замерзает. Сперва по поверхности жидкости скользит гладкая непрозрачная пленка. Затем она не спеша проникает внутрь, как растущий ледяной цветок. Нора пытается не обращать внимания на холод, который пробегает по всему телу – от затылка до кончиков пальцев. В порыве вдохновения девочка хватается за колбу обеими руками, стараясь не вытолкнуть драгоценный камень из ладони. Процесс ускоряется. Нора замечает, как кристаллы льда прилипают к ее пальцам. Она пытается оторвать руки, но не может. И почти мгновенно возвращается ее давняя подруга – паника.
Что, если она не сможет превратить лед в снег? Что, если у нее не получится оторвать руки? Стекло становится холоднее и холоднее… таким холодным, что обжигает ее. Жар поднимается по пальцам, ладоням, запястьям, и Нора уже не может двигаться. Ей необходимо согреться. А еще измельчить лед, сделав его похожим на снег.
Холод продолжает ползти вверх по рукам.
Снова жара.
Снег.
Жара.
Снег.
Жара.
Снег…
Неожиданно что-то взрывается. Кто-то кричит. Нора медленно переводит взгляд на пальцы. Там больше ничего нет, кроме груды осколков стекла и льда, похожего на разбитый айсберг. Со странным предчувствием Нора поднимает руки вверх, и на ее ладонях выступают капельки крови.
– Нора!
Кто-то зовет ее – девочка небольшого роста с черными волосами и раскосыми глазами. Она ведь ее знает, правда? Узнает ее высокий голос… Они же… Она…
– Что случилось? – говорит другой голос.
Нора оборачивается, испуганная. Он принадлежит уже другой девочке, немного выше, с волосами, похожими на лавандовый куст…
Рядом с ними еще одна: на глазах – розовые очки в тон окрашеных кончиков волос. Предполагается, что Нора с ними знакома. Она понимает, что они имеют отношение к радуге и ночи. Разве нет?
– Мне не больно, – единственное, что Нора может произнести. Слова с трудом тянутся к языку. Она не врет: это действительно не больно. Царапины уже перестали кровоточить. Только руки по-прежнему остаются очень холодными. Почти ледяными. Если бы она могла согреть их…
– Что это было?
Нора оборачивается, услышав новый голос: он принадлежит смуглой девочке с пышной гривой, как у львицы. Это впечатляет. Нора инстинктивно сжимается, когда та склоняется над ней, глядя через стекло колбы, наполненной кипящей жидкостью. Под колбой что-то блестит.
Пламя.
А ей так холодно, так холодно…
– Боже мой, Нора! – говорит девочка-львица, увидев ее руки. – Это кровь?..
Ее слова прерываются визгом, когда крошечное пламя резко поднимается вверх столбом дыма. Колба разлетается на куски. Нора прячется, когда видит, как они подскакивают. Как только она отводит взгляд, огонь перестает полыхать.
– Ты в порядке?
– Что произошло?
Воздух резко пронизывает вой, резкий и раздражающий. Нора снова пугается. Откуда он? Да замолчи же уже! Из своего убежища под столом она закрывает уши руками.
– Пожарная сигнализация!
Вдалеке слышен шум. Кто-то хватает Нору за руку, вытаскивает из-под стола и вытирает ей ладони влажным носовым платком. Она сопротивляется и не хочет вылезать: снаружи очень шумно, кто-то кричит и бегает. Они как будто раздавят ее…
– Нора, давай! Нам нужно обработать порезы. Мы должны уйти отсюда, прежде чем Мариан нас поймает!..
– Могу ли я узнать, что здесь происходит?
Из дверного проема за ними наблюдает женщина с тугим пучком
