мобильника появилось видеоизображение: одноэтажный домик художницы Ангелины Клячиной.
– Проверка связи. Алё, алё! – раздался голос Пашки. – Как слышно?
Митя кивнул Рею, тот прибавил звук на беспроводной колонке, подключённой к телефону.
– Слышно хорошо. Приступай. Помнишь, что говорить?
– Ну, помню…
Рей, Митя и Света склонились над мобильником, глядя на приближающийся домик художницы.
«Шпионская шапка» на голове у Пашки состояла из двух предметов, заказанных через Интернет из-за рубежа. Первым была собственно шапка – точнее, кожаная кепка в стиле «стимпанк». Над козырьком – две стеклянные выпуклости: очки-консервы, намертво пришитые.
За одной из выпуклостей прятался миниатюрный видеорегистратор, зашитый в кепку. Если кто и заметит электронный глаз за стеклом очков – решит, что это декоративная деталь, как и сами очки.
Именно Митя придумал объединить эти два предмета – кепку и видеорегистратор – получив девайс из арсенала тайного агента. С такой штукой на голове можно гулять по улице и снимать всё, что захочешь, не привлекая внимания (разве что фасоном кепки). Пашка, в свою очередь, покорно заказал всё это на деньги родителей.
– Всё, удачи, – сказал Митя, когда его друг поднялся на крыльцо домика.
Изображение качнулось – это кивнул Пашка, слышавший голос Мити в крошечном наушнике.
Он позвонил в дверь.
Зрители, застывшие у маленького экрана, затаили дыхание.
Открыла Ангелина.
Митя громко выдохнул. Она дома – уже хорошо.
– Здра-а-авствуйте, молодой человек. Чем обязана столь поздним визитом? – пропела художница.
Пашка замялся.
– Представься! Это располагает людей! – заорала Светка.
– Меня зовут Паша… Павел. Вы у нас недавно в классе выступали.
– А, да-да, помню-помню…
– Я хочу про вас написать для школьной стенгазеты…
Повисла пауза.
– Откажет, – уверенно произнесла Светка. – Я бы такого «журналиста» пинками выгнала.
– Не откажет. Художники любят внимание к своей персоне, – возразил Рей.
– Откажет!
– Не откажет!
– Р-р-р-р-р! – зарычали Светка и Рей в один голос, свирепо глядя друг на друга.
– Ну, проходите… – Ангелина отшагнула в сторону, пропуская Пашку. – Неожиданно, конечно… Но вам повезло! У меня сейчас есть немного времени.
– С тебя конфетка… – бросил Рей. Светка презрительно фыркнула.
Пашка снял кепку и понёс её в руках.
– Выше держи! – приказал Митя. – Не видно ничего!
Знакомый коридор. Знакомая кухня.
Первое, что бросилось в глаза – гора грязных тарелок в раковине, ещё несколько – на столе. Судя по всему, хозяйка для каждого нового приёма пищи просто брала из шкафчика чистую посуду, нимало не заботясь о том, чтобы помыть использованную. С воздушно-изящным обликом Ангелины это никак не вязалось.
– У меня тут небольшой беспорядок, не обращайте внимания, – художница, казалось, и сама впервые это заметила – и неприятно удивилась.
– Небольшой, ага… – сказал Рей. – В прошлый раз почище было.
– В прошлый раз Альбина всё помыла… – бросил Митя. И закусил губу.
– Что?!
– Если некому даже посуду помыть – это значит…
– Так! – рявкнул Рей. – Без паники! Мы ещё ничего не выяснили.
– Что вы будете спрашивать? – пропела Ангелина. – Что и все остальные, да?.. Где училась, как пришла в мир искусства, где выставлялась? А давайте я вам пресс-релиз найду, с биеннале в Кёльне… Там на двух языках.
– Пашка, она тебе сейчас всучит этот пресс-релиз и выставит! – в ужасе заорал Рей. – Сделай что-нибудь!
– Да, да! – закричала Света. – Подстройся под неё… Спроси, например…
Она произнесла первое, что пришло в голову. Пашка послушно повторил:
– Вы любите бабочек?
Ангелина, уже стоявшая в дверном проёме, замерла:
– Бабочек?.. Нет. В них есть что-то… безбожное.
– А можно подробнее?..
– Да, да! – хором закричали Рей и Света, глядя, как художница возвращается и садится за стол.
С бабочек Ангелина быстро перешла на вопросы веры (судя по всему, художница исповедовала все религии сразу), оттуда – на реинкарнацию (Ангелина была уверена, что в одной из прошлых жизней была солдатом, погибшим во время Первой Мировой на реке Сомме), затем – на международную политику (хозяйка домика искренне считала, что мир обречён, но не видела в этом ничего ужасного). Крохотная камера, спрятанная в кепке, всё это время смотрела в сторону дверей кухни.
Зрители вздрогнули, когда в кадре появился толстый лысоватый мужчина с физиономией, похожей на мятую подушку. Вошёл, прихрамывая. Недовольно посмотрел куда-то. Наверное, в сторону Пашки.
– Егорушка, это мальчик из школы, я там выступала. Интервью берёт для стенгазеты.
Мужчина тотчас потерял к Пашке интерес. Пошлёпал пухлыми губами, произнёс:
– Я, собственно, чего… Чайку бы мне.
– Сейчас заварю. Как твой животик?
Егорушка сделал страдальческое лицо:
– Покалывает… Ну ничего, завтра пройдёт.
– Покалывает! – вскричал Рей. – Не, ну вы поняли?! Я ему по самую рукоятку меч засадил, а ему, видите ли, «покалывает»! Ох и живучая же тварь!
– Паш, погоди… Не торопись… Сейчас он уйдёт – и спросишь… – тихо проговорил Митя.
Шаркающей походкой Егорушка удалился.
– Ваш супруг? – спросил Пашка.
– Да, Егорушка. Мы вместе уже десять лет. Не удивляйтесь! Он домосед. На открытиях моих выставок обычно не появляется, так что о его существовании мир не догадывается.
– Вот теперь – давай! – шёпотом скомандовал Митя.
– А дети у вас есть?
– Нет, – спокойно ответила Ангелина.
– Как нет?! – Митя повысил голос. Рей и Света, наоборот – притихли.
– Нет и никогда не было, а что такого?
– Я слышал, у вас есть дочь Альбина.
– «Жёлтой прессы» начитались? – художница прыснула в ладонь. – Чего только не напишут! Альбина – красивое имя… Была бы у меня дочь – я бы её так назвала. Но нет, мои дети – это мои картины.
– Митя, Митя, не падай духом! – Рей крепко обнял друга. – Её обморочили! С Альбиной всё в порядке! Ты жив – значит и она жива!
– Паш, отбой… – устало произнёс Митя.
– Знаете, я пойду, – сказал Пашка и нахлобучил шпионскую шапку на голову. – Спасибо, информации достаточно.
Ангелина только кивнула в объектив. Она, судя по всему, уже думала о чём-то другом.
Отойдя от домика на приличное расстояние, Пашка сорвал с себя кепку, развернул её скрытой камерой к себе:
– Мить, я не понял… чего происходит-то? Это какой-то квест, что ли? Про что вы там, говорили, какая Альбина, кто кому меч засадил? Там с тобой Светка Бойко, что ли? Узнал по голосу. А кто третий? Тоже голос знакомый.
– Я же сказал: потом расскажу.
– Вот вечно ты так! Сначала что-то интересное придумаешь, а потом – «потом расскажу». Но это-то ладно. Вот Альбина эта… Знакомое же имя! А вспомнить не могу.
– Вспомнишь ещё. Всё, до связи. Да, ещё! Если мой папа тебе позвонит, скажешь, что я у тебя остался ночевать.
– Опять?! Так, погоди-ка… ты же у меня никогда не оставался ночевать. Почему я сказал «опять»?
– Пока,
